И хоть то, что в подвластной Ажау Джуниору Гасту стране социальная справедливость едва ли на зачаточном уровне, видели многие, поддержкой он пользовался просто огромной среди всех слоев общества. Простой народ его просто любил, как любят отца нации. Любил за то, что на столе каждый день есть кусок хлеба, а по праздникам — еще и масло, чтоб на этот хлеб намазать. Любил за то, что завтрашний день будет не хуже, чем вчерашний, а то, что и не лучше — что ж, за все надо платить. Уважали Ажау и те, кто стоял выше в табеле о рангах. За то, что он, заботясь о самом себе, невольно немало делает на пользу своей стране. За то, что он удерживает огромные массы народа от кровавых и беспощадных бунтов, ограничиваясь хоть и кровью, но малой. Ну и наконец, за то, что равных ему у Южного мира просто не было. Ажау, плохой или хороший, был личностью, способной творить историю, и ни в его окружении, ни в других кругах уже давно не попадались индивидуумы, равные ему по силе разума и воли. Причем не попадались не потому, что Ажау каким-то образом с ними боролся. Как раз наоборот, правитель был бы наверняка рад, если бы нашел себе достойного противника не в природе, а среди людей. Просто Ажау был выше всех остальных, он возвышался над толпой и в прямом, и переносном смысле этого слова. И, против этого возразить было нечего, именно он превратил Южный мир из жалкой окраины ойкумены, в самобытную и самодостаточную страну, в мировом масштабе не менее великую, чем все северные СОСы и Ропы. А может даже и более.
В чем именно выражалось величие страны? Да во всем! Если отойти от самобытности Южного мира и взять чисто экономические или военные показатели, то все страны Северного и Центрального мира останутся далеко позади! В Южном мире производилось товаров в абсолютном количестве на порядок больше, чем в той же Ропе или СОСе. Армия была намного многочисленнее, имела подготовку не хуже, достойное вооружение. Флот, тот самый загадочный флот, ни по техническому оснащению, ни по количеству единиц, ни по умению моряков не уступал флоту СОСа. Продуктивность единицы площади в плане производства сельскохозяйственной продукции была самой высокой в мире. Южный мир, вздумай кто его сравнивать с Северным, смотрелся на равных, а то и лучше. Тогда откуда же брались все эти проблемы, вся бедность, нищета? А вот тут уже однозначного ответа не было, и быть не могло. В основном существовало три мнения. Первое, революционное — все богатства забирает Ажау Джуниор и его прихвостни. Достаточно спорно, но то, что треть бюджета страны Ажау тратил на самого себя — не вызывает никаких сомнений. Это совершенно открытые и официальные данные. Второе мнение — в Южном мире просто слишком много людей! Это было мнение тех, кто старался абстрагироваться от личной неприязни или почитания к правителю, и смотреть на все с объективной точки зрения. Тоже справедливо, потому что люди в Южном мире действительно жили намного более тесно, и на относительно небольшой территории их умещалось просто несусветное как для Северного мира количество. Ну и наконец, третье мнение — все происходило именно так, потому что иначе оно просто и быть не могло. Таковой точки зрения придерживался сам Ажау, а также все те, кто кормился у его трона. Правитель был совершенно уверен в том, что лишь достойные имеют право хорошо жить, а те, кому природа не дала ума, силы, таланта — их удел бедность и нищета. Потому что только так справедливо. Ажау принципиально не признавал никакие благотворительности, полагая, что только выживание сильнейшего является единственным правильным и возможным в обществе механизмом. А потому если низшие классы позволяют себя обдирать — значит они это заслужили. Раз высшие классы умеют добывать себе роскошь — значит они это заслужили. Если кто-то не может пробиться из рабочих в генералы — он этого не заслужил, ссылается на несправедливость — тем более не заслужил, предлагает что-то менять — от такого вообще избавиться надо, он неблагонадежен. Ажау был уверен, что только лучший сможет всего добиться, и как пример всегда приводил себя самого. Возразить этому было нечего.
У многих, а особенно у людей, знающих о существовании Северного мира, а в Южном мире знали о своих соседях намного больше, чем те о своих, возникал вполне логичный вопрос. А именно — что будет, когда контакты между двумя цивилизациями все же будут установлены? О том, что это когда-нибудь обязательно произойдет, понимали все. Что бы Ажау не делал, он не мог добыть для своих поданных больше земли на юге, и не сейчас, так через десять, двадцать, пятьдесят, сто лет перед ним обязательно встанет дилемма — или идти на север, или уничтожать собственное население. Причем как бы последнее не смотрелось дико, Ажау на такое был вполне способен. Другое дело, что первое было намного более выгодным. Если, конечно, возникший при этом конфликт с северными соседями, а он будет обязательно, будет решен в пользу Южного мира. Ажау Джуниор обо всем этом прекрасно знал, и потому одной из самых важных государственных тайн, которая не имела права покинуть Южный мир, была подготовка к войне, которая началась уже невесть сколько назад и шла по полной программе. Ажау не просто так содержал армию, намного большую, чем может понадобиться для стычек с пограничными дикими горными племенами. Он готовился к войне, неспешно, но планомерно, и все исчезающие в морях корабли с севера были его рук делом. Ажау Джуниор сделал все возможное, чтоб о его стране на севере если и вспоминали, то только как о сказке, и не предавали ей ровным счетом никакого значения. И, как и все остальное, правителю и это прекрасно удалось. Именно это, как полагали едва ли не все противники режимы, было единственным, что могло лишить Ажау власти. Что бы он не делал, Северный мир изначально имел слишком большую фору в развитии и в ресурсах, и потому начнись война сейчас — едва ли Ажау удалось бы ее выиграть. Ему бы в лучшем случае пришлось бежать, а то и погибнуть, что бы всех устроило намного больше. Однако тут возникала загвоздка, причем не небольшая, а просто огромная. Ведь надо было не просто переслать в северный мир записку, мол, против вас всех готовится война. На такое бы никто не обратил внимание. Надо было выйти на тех, кто имеет в Северном мире власть, причем не в одной, а в каждой из стран, и убедить правителей лично, что угроза действительно существует, и не потенциальная, а самая реальная. А в странах вроде СОСа надо было не просто убедить правителя, а еще и всех советников, представителей народа, а там и, гляди, и весь народ. Убедить в том, что вот прямо сейчас надо всем срываться с места и лезть неизвестно куда воевать с непонятно кем ради неведомо каких целей. Сложно? Очень, но все же легче, чем свергнуть Ажау опираясь исключительно на внутренние ресурсы Южного мира. Потому как последнее по общему мнению не возможно в принципе.
Кроме военной, в Южном мире развивались и другие индустрии, о которых тоже можно сказать буквально пару слов. Они имели несколько отличительных черт, выделяющих их из общего мирового расклада. Например, в Южном мире мирно уживались как огромные заводы, где работало несколько тысяч человек, так и небольшие мануфактуры, и даже мастерский, где то же самое делалось в одиночку. Причем и то, и другое, и третье было экономически выгодно и конкурентоспособно. По сравнению с Северным миром тут намного слабее была развита прикладная механика, потому как сусликомобилей тут вообще не существовало, а вся техника на севере только за их счет и кормилась. Но зато, например, на более высоком уровне была химия. Изначально она появилась как наука о том, как именно сделать нужный краситель для одежды каждого стана, но постепенно нашла себе применения и во многих других отраслях. Рыночная в одних отраслях, приказная в других экономика тем не менее рыла достаточно сбалансированной и саморегулирующейся, не было никаких особых перекосов в одну или другую сторону, никто не бросался в крайности, а все знали свое место и то, что и как им надо делать. И если производительность труда иногда заметно уступала таким же показателям по северному миру, сравнивать их прямо было несколько некорректно. Так, например, на севере все оружие было массовым продуктом, и лишь для каких-нибудь маршалов что-то наградное могли отдельно состряпать. А на юге каждый, абсолютно каждый меч, даже если он предназначался для простого солдата, обязательно проходил полный контроль, а оружие гвардейцев вообще иногда могло по году проверятся в самых разный условиях, прежде чем поступить на вооружение. Зачем это было нужно? В принципе, особенно не за чем — просто такова была традиция, и потому человекочасов на один меч на юге затрачивалось раз в десять-двадцать больше, чем на севере. Примерно так же обстояли дела и с остальными видами оружия, от луков и до боевых кораблей. И хоть в целом особого смысла это вроде и не имело, оружие, изготовленное в Южном мире, было характерно тем, что никогда не подводило, с ним не случались осечки, и кто знает, быть может когда-нибудь в каком бою именно это и сыграет ключевую роль… Потому говорить, что на юге не умели так работать, как на севере, неверно. Скорее, тут просто все производство было несколько по другому поставлено.
