Так складывались взаимоотношения Руси и Золотой Орды к концу XIII века, отношения непростые, часто трагические. Однако русская пословица гласит: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Мы уже говорили, что на русские земли имели свои виды многие западно-европейские державы, и в первую очередь Ватикан, стремившиеся не только захватить страну, но и разрушить уже устоявшееся мировоззрение народа, его традиции и веру Православную. Защитить все это нам татары и помогли своими ярлыками на княжение, своими походами на Венгрию, Польшу, Литву, своими отрядами, присылаемыми по просьбе русских князей, в частности для обороны Новгорода и Пскова от немецко-датских рыцарей, пришедших мстить за нанесенное им поражение под Раковаром в 1268 году, для защиты Смоленска от литовского князя Тройдена (1274 г.) и наказания того же Тройдена, отнявшего у Льва Даниловича несколько галицких городов.

И вообще, Северо-Восточная Русь, находившаяся с Золотой Ордой то ли в вассальных, то ли в союзнических отношениях, воспринималась Западом как сама Орда, а поэтому, памятуя ее недавний поход в сердце Европы (1241–1242 гг.), никто особенно рисковать не хотел. По этой же причине до поры до времени не трогали и Галицко-Волынскую Русь, несмотря на ее заметное ослабление при возрастающей мощи западных и северных соседей.

Вот так расположились звезды для Руси во второй половине XIII века.

Итак, с уходом с исторической арены сыновей Александра Невского и ликвидацией самостоятельности Дунайской Орды для Северо-Восточной Руси и Волжской Орды наступил совершенно новый этап. Закончился несчастный для Руси период (1272–1304 гг.), когда Василий Ярославич, Дмитрий и Андрей Александровичи привели за время своего княжения не менее четырнадцати татарских ратей, которые принесли русскому народу неисчислимые бедствия и способствовали такому отчуждению и обособлению городов, что на съезды князей русских не приезжали даже князья смоленские и рязанские, не говоря уже о полоцких, туровских, курских, черниговских. Да и само Владимирское княжество при непосредственном участии Орды раскололось как глиняный горшок. Самостоятельными стали Костромской, Ярославский, Тверской, Переславский уделы и даже мизерный Московский. Великий князь играл все меньшую роль на политической сцене. А в довершение ко всему ярлык на великое княжение (1304–1317 гг.) был передан не прямому потомку Александра Невского, а его внучатому племяннику Михаилу Ярославичу Тверскому, обладавшему множеством личных достоинств. Решение в общем-то оправданное — и с точки зрения родового старшинства Ярославичей перед московскими Даниловичами, и с точки зрения военной, торговой и географической значимости Твери, расположенной на основной транспортной магистрали, соединяющей мусульманский Восток, Орду, Северо-Восточную Русь, Новгород и Западную Европу, перед затерявшейся в лесных чащобах Москвой. А вышло так, что несколько десятилетий спустя именно отношения Твери и Москвы станут определять судьбу всей Северо-Восточной Руси.

Усиление же Москвы началось незаметно — Даниил Александрович, младший, но достойнейший сын Александра Невского, занялся, казалось бы, мелкими хозяйскими заботами о благоустройстве этого маленького городка. В то время как его старшие братья воевали между собой за великокняжеский стол, он, зная, что ему эта «честь не светит», со спокойной совестью обустраивал удел ради своего многочисленного потомства. Когда же Даниил возмужал, то и ему не удалось избежать участия в междоусобных стычках и захватнических войнах. В союзе с братом Андреем он воюет против старшего брата, Дмитрия, а после смерти последнего вступает в коалицию уже против Андрея. В 1301 году сам совершает акт агрессии, направленный против рязанского князя Константина Романовича. Перебив множество татар, пришедших Константину на помощь, что, кстати, осталось безнаказанным со стороны хана, Даниил, в расчете на возможное присоединение рязанских земель к Московскому княжеству, берет князя в плен и удерживает его в Москве. Через шесть лет сын Даниила Юрий Данилович убьет Константина, но это преступление не даст ожидаемого результата — Рязанский стол достанется сыну убитого князя, Москва же вынуждена будет удовлетвориться лишь Коломной.

Первое существенное увеличение Московского княжества произошло год спустя после рязанских событий. В 1302 году умирает, не оставив прямых наследников, Иван Дмитриевич, князь переславский, и завещает все свое состояние дяде, Даниилу Александровичу, который тут же въезжает в город и выгоняет оттуда бояр своего брата, великого князя Андрея Александровича. В результате военно-политический и экономический потенциал Москвы вырос в одночасье сразу чуть ли не в два раза. Через год сыновья Даниила присоединяют к Московскому уделу Можайск, находившийся до этого в Смоленском уделе.

Новый великий князь Михаил Ярославич Тверской попытался было силой оружия изменить положение дел в свою пользу, но Иван Даниилович Калита разбил войско тверичан (1304 г.) и сохранил Переславль за Московским уездом. Потом еще дважды Михаил подступал к Москве, но каждый раз Юрию Даниловичу с помощью братьев удавалось отбиваться. В итоге сложилось некое военное противостояние, сдерживаемое обоюдной недостаточностью сил и боязнью ханского гнева.

Такое положение сохранялось до тех пор, пока в Орде не случилась очередная перестановка сил, вызванная смертью Тохты (1312 г.) и приходом на ханский престол сына его Узбека, который принял ислам и насильственно насаждал его среди своих подданных. Обуреваемый религиозным фанатизмом, он также использовал новую религию для решения своих политических целей: предал смерти около семидесяти чингисидов, не желавших принимать новую веру. Как и было положено в те времена, Михаил Ярославич отправился в Орду, чтобы из рук нового хана получить ярлык на великое княжение, и задержался там на два года. За это время на Руси вновь начинается смута, вызванная, с одной стороны, честолюбием Юрия Московского, а с другой — бедами земли Русской, наступившими от безвластия и агрессивных действий шведов против Новгорода. Именно этим обстоятельством не преминул воспользоваться московский князь, сев на Новгородский стол. В конце концов Михаил получил ярлык на великое княжение и татарскую рать для усмирения новгородцев, а Юрия вызывали в Орду на ханский суд.

В феврале 1316 года близ Торжка происходит битва, в которой Михаил с помощью татарских войск разбивает новгородцев, сражавшихся, как никогда, мужественно и самоотверженно, и заключает с ними договор «по всей воле своей».

Юрий Московский оставался в Орде целых три года. По своей ли воле или по воле хана — неизвестно. Известно лишь то, что за это время он подружился с Узбеком, женился на его любимой сестре Кончаке и получил за ней приданое в виде ярлыка на великое княжение и татарскую рать против Михаила Тверского, который, понимая бессмысленность сопротивления, отказался от великокняжеского стола с одной лишь просьбой — сохранить за ним родовое Тверское княжество. Однако Юрий, желая уничтожить своего врага, навязывает Михаилу битву, в которой сам терпит сокрушительное поражение, бежит с поля боя, оставляя в плену жену Кончаку, брата Бориса Даниловича и в положении полузаложника — татарского воеводу Кавгадыя. Внезапная смерть пленницы Кончаки решает дальнейшую судьбу Михаила. Его вызывают в Орду и казнят (1319 г.) по приговору русских (!) князей.

Великое княжение Юрия Московского было недолгим и оставило по себе лишь воспоминания об усобице с Рязанью, разбойничьих набегах на шведские и норвежские пределы, неоказании помощи Пскову в оборонительной войне против немецких рыцарей и утайке ордынской дани с Твери. Последнее стоило ему и великого княжения, и самой жизни. В 1324 году в Орде его убивает уже получивший право на великое княжение Дмитрий Грозные Очи, сын казненного Михаила Тверского, но хан Узбек не прощает самосуда и казнит Дмитрия.