Мимо, звонко топоча копытами, пробежал наш младенец. На ходу показав нам ярко-алый язык, он нырнул в трубу, мазнув меня на прощание кончиком хвоста по лицу, и пропал. Как истинный герой я, не раздумывая, бросился следом, но, увы,– труба оказалась чересчур узка для моего тренированного тела.

Повозившись несколько минут, я сумел кое-как выкрутиться из тесного плена и выпрыгнул из трубы с громким хлопком, будто пробка из бутылки. Вот незадача! Мало того, что упустил, так еще и измазался сажей по самые рога!

Я с досадой заглянул в трубу – пусто. Понятно, что чертенок не стал меня дожидаться и за это время успел снова исчезнуть…

– Пятый! – Голос куратора дрожал от волнения.– Успели? Поймали? Если нет, то лучше молчите. Я не переживу.

– Успели, поймали,– каменным голосом доложил я.

– Молодцы! Поздравляю с выполнением особо важной задачи! Ура! Запасная капсула уже ждет вас в подземной пещере! Заодно и на идола взглянете, хорошо?

– Погодите,– мягко прервала моя напарница, дуя на раненое плечо.– Мы-то поймали, но он от нас опять сбежал.

– Умирающий чертенок? – взорвался куратор.– Несчастный полутруп? Вторая, за неуместные шутки вы будете лишены всех званий.

– Что? – вяло возмутилась чертовка и, бессильно прикрыв глаза, сползла на черепицу, решив, что сейчас самый подходящий момент для обморока.– О-о…

– Умирающий? – заступился я за напарницу.– Товарищ куратор, это провокация! Если здесь и имеется кто умирающий, то это мы. Никаких сил уже не осталось, а ему хоть бы хны! Местная фанатично настроенная горожанка осенила ваш полутруп как минимум сотней крестов, а он даже не почесался! Бедные наивные ангелы пытались украсть его и сейчас плачут горючими слезами! Наконец, только что эта тварь обстреляла нас с напарницей в упор! Вторая истекает кровью, она без сознания!

– Как? – Я почти воочию увидел, как глаза куратора вылезают на лоб.– Прекратите разыгрывать меня, чертенок еще совсем маленький!

– Посмотрите вверх,– коротко сказал я.

– Сейчас, переведу камеру,– завозился куратор.– Ну, небо. И что?

– Ниже,– подсказал я. В наушнике раздался скрип и комментарии куратора по поводу качества нашей техники.– Ох, ма…

– Вот именно,– грустно подтвердил я.

Мне было отчего грустить. Говорят, ангелы – одни из самых сильных и живучих созданий Вселенной. В них верит столько народу, что убить или хотя бы серьезно вывести из строя ангела практически нереально.

Но сейчас, мягко ложась на крышу и щекоча нам с напарницей ноздри, с неба опускались тысячи и миллионы ангельских перьев. Предвидя тот непростой в дипломатическом плане момент, когда с этого же неба нам на головы свалятся ощипанные тушки бедных полевых работников Положительных, я подхватил валяющуюся в эффектной позе без сознания напарницу на руки. Спрыгнув с крыши, я поспешно погрузил ее на Серафима.

– Что? Что со мной? О… – Стоило ее израненному плечу коснуться шкуры ишака, как она мгновенно пришла в себя.

– Лежи смирно,– приказал я.– Сейчас я отвезу тебя к реке, под ней в пещере новая капсула. Заодно и идола проведаю – потешу куратора. А вот лечить раны и жаловаться на судьбу будем уже на базе. Потерпишь?

– Сомневаюсь, что этот осел сдвинется с места,– покачала она головой.– Я слышала через ковер. У тебя не получилось.

– Сейчас получится,– пообещал я.

Обойдя ишака вокруг, я наклонился к его уху и шепнул:

– Не подведи, скотина!

Подняв с земли листок из «Камасутры» (которых тут валялось великое множество), я смял страницу, чиркнул ногтем об стенку и поджег бумагу. Потом быстро приподнял хвост ишака и, сунув под него импровизированный факел, опустил хвост на место.

Сам не ожидал, что этот способ окажется столь эффективным. Хорошо, что я не выпустил из рук повод!

Серафим встал на дыбы и помчался с такой скоростью, что зубы напарницы стучали друг о друга, а я едва успевал лететь следом, как воздушный шарик на ниточке.

– Ч-ч-что т-т-тв ем-м-му с-с-сказал? – с трудом сумела выговорить Вторая.

– Сек-к-крет д-д-дессиров-в-вщика,– широко улыбнулся я, выбивая дробь зубами.– Отдыхай, детка. После того как тебя несправедливо лишили с таким трудом заработанных званий, я снова старший группы, и тебе придется меня слушаться. Мой приказ: немедленный отдых. В пещере с нашим идолом тихо, тепло, спокойн-н-н-но…

– Раз, два, три, четыре… Куда тянешь сундук, Коралл? Мы его еще не посчитали. Да ты лежи, Чайханчик, лежи. Отдыхай.

– Мама, Шератон опять обзывает меня опозоренной!

– Шератон! Сейчас же прекрати дразнить сестру! Лучше бы помог носить ковры! Кто-нибудь знает, почему в доме воняет паленой шерстью?

– Мяу! Мяу!

– Та-ак… Какая скотина придумала измазать Шиву тестом и кинуть в костер?!

– Это не я!

– Коралл! Посмотри мне в глаза!

– Мама, там кто-то пришел,– смущенно потупив глаза, сообщила Лейла.– Я открою?

– Кого еще нелегкая принесла? – удивилась супруга Чайхана.– Свадьба на носу, бабушка лежит в горячке после вторичной утери своего драгоценного Раджика, деда, того и гляди, клопы доедят, отец не встает! Нам не до гостей, дочь! Выкинь их за дверь– и дело с концом.

– Не надо за дверь! – поспешно сказал вошедший Оскар, боясь, что трудолюбивая Лейла выполнит приказ матери буквально.– Знакомьтесь – это и есть мой племянник Хендрик.

На миг время остановилось.

Мать выронила рулон парчи, который перед этим скручивала, и он расстелился перед ногами стоящего рядом с Оскаром молодого человека в черной мантии. Солнце подсветило сзади золотые волосы Хендрика, и они засияли вокруг головы ярким нимбом.

– Ангел! – прижала руки к щекам Лейла.– Вылитый ангел с костельного витража! Но почему он в трауре?

– Дорожная одежда,– поспешил пояснить Оскар, крепко обнимая племянника и предостерегающе затыкая ему рот.– Только что въехал в город, еще с коня толком слезть не успел.

– Про Башню молчи,– шепнул он Хендрику.– Откуда, кстати, коня раздобыл?

– Он не мой,– так же тихо ответил Хендрик.

– Жаль. Красавец жеребчик. А что за звуки с улицы?

– Это Филипп. Ему плохо.

– Мне этот парень сразу показался излишне хлипким. Не умеешь ты выбирать слуг, не умеешь… Ладно. Куда ты спрятал деньги, сволочь?

– Да нет у меня никаких денег! Ты же сам их спрятал!

– Не хочешь признаваться? Ладно, отдашь из приданого невесты. Ну, здравствуй, племянничек!

– Привет, дядя!

Соскучившиеся после разлуки родственники наконец разомкнули объятия.

– Познакомься с невестой.

Остекленевшая от свалившегося на нее счастья Лейла зарделась и прикрыла лицо краем платка.

– Но я еще не давал своего… – по привычке начал Хендрик.

Руки дядюшки ласково приобняли племянника за плечи и мощным толчком направили к лестнице. Можно сказать, что Хендрик упал по ступенькам, только не вниз, а вверх.

– Все давно решено! Ты просил меня о помощи– я помог. Твоя будущая жена покажет тебе свою комнату, – сообщил дядя, угрожающе выделяя слова «будущая жена». – Мы заняты, так что не спешите, дети.

Лейла поспешно засеменила по ступенькам и подхватила качнувшегося Хендрика под руку, увлекая его за шелковый полог.

Не успел молодой жених опомниться, как с него стянули шелковую мантию, разули, усадили на гору подушек, в которой могла бы затеряться небольшая отара овец, и накинули на плечи ватный халат.

– Ты самый почетный гость в нашем доме,– нежно прошептала Лейла, погружая ноги жениха в розовую воду.– Твое лицо – услада для глаз, а фигура заставит рухнуть от зависти даже стройный кипарис! Свадьба послезавтра. Ты рад?

– Э-э…

– Что-о?! О нет, не хмурь свои прекрасные брови! Наверное, я была недостаточно красноречива – прости, прости тысячу раз! Твои глаза цветом превосходят сапфиры, а сияют ярче бриллиантов в пятьсот карат! Твой стан заставит рухнуть от зависти не один, а сразу сотню кипарисов! Твои губы…