Встряхнув затекшими руками (Чайхан перерезал цепочку, но браслеты на них так и остались), я буркнул в микрофон:

– База? Задание выполнено. Пришлите капсулу для транспортировки тел.

– Тел? – взорвался куратор.– Ты почему меня не слушал, поганец?!

– Напарница оказалась шпионкой,– коротко сказал я.– Не до вас было.

– И что ты с ней сделал? – продолжал изливаться ядом куратор.

– Лишил сознания. Пришлите капсулу как можно скорее, у меня силы на исходе.

– Болван ты, Пятый! – заорали в наушнике.– Тупая задница, а не черт!

– Попрошу без оскорблений! Я полевой работник пятого ранга…

– Поздравляю с понижением – теперь уже снова четвертого! И скажи спасибо, если еще один уровень по возвращении не снимут!

– Но за что? – в ответ заорал я.

Куратор вскипел и начал вопить так, что даже кошки, наблюдающие за событиями с дерева, дружно прижали уши.

– За самодеятельность, болван! Пять дней коту под хвост! Всю игру поломал, кретин! Бедная девочка два года готовилась, три операции перенесла, а ты… Думаешь, легко было так все подгадать? Чтобы и нежизнеспособного чертенка вылупить, и купол над городом соорудить, и чтобы этот купол был проницаем до тех пор, пока Вторая не завладеет телом и не переправит его к Положительным… Ох, кретинище! Даже самый последний ангел осудил бы тебя, если бы услышал! … Ох, ма! Кажется, они слышали…

Воздух неожиданно стал густым как глицерин. Кисельная пелена закрыла мои глаза. Сквозь нее смутно было видно, как крупные крылатые существа возятся рядом со мной, что-то делая с ковром, в который я закатал пленников. Потом над ухом зашумело, и я снова обрел нормальное зрение.

– Поздно! – хныкал в наушнике куратор.– Как же тебя только угораздило…

– Да что произошло? – возмутился я.

– Посмотри наверх… – грустно посоветовал куратор.

Я вскинул голову. На меня с интересом уставились не меньше десятка пар зеленых глаз. Наверное, все окрестные коты и кошки расположились на крыше дома и заборе Чайхана.

– Выше,– устало подсказал куратор.

Я перевел взгляд на небеса и ахнул – в солнечном свете переливались радужным перламутром крылья стаи ангелов. Они держали путь на запад, где еще оставались прорехи в куполе, бережно неся в клювах легкий белый гамак. Покачиваясь в потоках воздуха, в гамаке неподвижно лежало скрюченное золотое тельце.

– Операция по внедрению к противнику нашего двойного агента сорвана. Клон захвачен Положительными. Напарницу доставишь на базу сам,– равнодушно отрезал куратор.– В ближайшие полчаса ко мне не обращайся, все равно не отвечу. Урод.

Я молча скрипнул зубами, повернулся к застывшему на месте главе дома и щелкнул перед его носом пальцами.

– Эй! Эй, любезный! Отомри! Есть какой-нибудь транспорт? Я покупаю. Карета, телега, повозка – что угодно!

– Ишак есть,– голосом зомби сказал Чайхан, умиротворенно опускаясь рядом со мной на корточки.– Только он упрямый, если не захочет идти – хоть шайтаном пугай, с места не сдвинется.

– Я сумею уговорить,– пообещал я.

– Ах, да… – опомнился Чайхан.– Ты же этот… Не надо денег. Бери и уходи. Он за углом стоит.

– Привязан?

– Зачем? Так оставляю. Два раза воры украсть пытались, но все-таки не смогли заставить эту упрямую тварь с места сойти. Давно продать хочу, но до рынка довести не получается. К нему подход нужен, доброта, ласка.

– Как зовут? – коротко спросил я.

– Серафим.

– Подходящее имя,– грустно вздохнул я и, подхватив обеими руками тяжелый ковер с обездвиженной напарницей, поволок его за угол дома.

Оставив дежурить за дверью воронятни обескураженного Казимира, Хендрик надел на голову остроконечный колпак, повернулся и окинул ненавидящим взглядом гибкую фигуру, затянутую в черный комбинезон.

– Ты кто? – Этот вопрос Шухер не слышал уже лет двадцать. В родном городе каждая сторожевая собака знала его лицо.

– Я вор,– обиженно сказал он.

– Вор? – искренне изумился его собеседник, тараща голубые глаза и хлопая длинными пушистыми ресницами.– Вор в Башне? Что ты собирался украсть? Магические книги? Мешок крупы? Бутылочку мышиной настойки на праздник?

Удивление красавчика выглядело настолько натуральным, что Шухер решил идти напролом.

– Мне нужен Хендрик,– сказал он.– Этот парень припрятал чужие денежки, и я собираюсь вернуть их законному владельцу.

– Денежки? – Брови говорившего уползли так высоко, что скрылись под колпаком.– Хендрик – это я. Но убей меня бог, если я понимаю, о чем идет речь. Тебя нанял трактирщик?

– Меня нанял твой дядюшка.

Не выдержав, Хендрик расхохотался и стянул с головы колпак, от избытка чувств прихлопывая себя им по коленям.

– Не могу поверить, это уже переходит все границы! Говоришь, дядюшка? Нет, серьезно? Узнаю прижимистую натуру Оскара! Сначала загрести себе практически все, а потом еще запускать руку в мой пустой карман. Даже в письмах через слово деньги поминал, вот скряга. Дорогой вор! Я получил на руки ровно шесть монет, из которых четыре заплатил авансом Филиппу, а предпоследнюю буквально вчера отдал коменданту за круг колбасы. Стыдно признаться, но я задолжал собственному слуге, вот до чего дошло! Не займешь паунд-другой? Под залог учебника магии?

– Шутишь? Колбаса столько не стоит! – недовечиво усмехнулся вор.

– Здесь она именно столько и стоит,– вздохнул Хендрик.– Да ты садись, садись, в ногах правды нет, как говорится. Хочешь совет? Я бы на твоем месте потряс местного коменданта – вот где лакомый кусочек.

Такого поворота Шухер не ожидал. На миг он задумался, но профессиональная этика все же переборола профессиональную жадность.

– Нет! Я должен забрать деньги именно у Хендрика, это дело чести!

– Ничем не могу тебе помочь, прости. Можешь обыскать меня, мою комнату, мою тумбочку и Башню целиком или еще лучше: доставить сюда дядюшку Оскара, пусть скряга и обманщик удостоверится сам. Что ты делаешь? Ненормальный, эй! Куда ты меня… Да убери руки!

– Молчи,– холодно сказал Шухер, подставляя миниатюрный кинжал к шее Хендрика.– И стой смирно. Сейчас ты спустишься вниз…

– Правда? Смешно. Я как раз это и делал, когда ты…

– Не перебивай. Ты спустишься вниз и отправишься со мной.

– Куда? – простонал Хендрик.

– К твоему любимому дядюшке Оскару. Хочу посмотреть, что ты запоешь при нем, а он при тебе! Не вздумай оказать сопротивление!

– Я? Сопротивление? – изумился Хендрик.– Да я готов молиться святой Марии днями и ночами, если наконец выберусь из этой чертовой Башни! Привязывай веревку. Да не туда! К боковому крюку.

– Ты учишь вора, как надо спускаться по стене?– поднял брови Шухер.

– Может быть, я и не имею твоего опыта, но поверь: конкретно этот маршрут я изучил досконально.

Дальнейшие события показали, что бежать из укрепленного и охраняемого сооружения гораздо легче и приятней в компании профессионала: вторая веревка была надежно привязана к крюку, дверь предусмотрительно забаррикадирована, и все за какие-то считаные секунды. Единственным неожиданным для Шухера моментом оказался внезапный стук в дверь. Крепкая дубовая доска задрожала под ударами, и из коридора гаркнули:

– Эй! Откройте!

Припертая изнутри дверь затряслась.

– Немедленно откройте! Именем Мерлина! – заорали с лестницы.– Мы знаем, что вы здесь! Вам не избежать боя, жалкие дезертиры!

– Кто еще там? – простонал Хендрик, хватаясь за подоконник.– Филька, глянь в щелку. Кажется, Казик покинул пост, и к нам пожаловали незваные гости. Или это Пушок опять развлекается?

– Пушок сбежал, это голос Доби,– доложил Филипп, так резко перегнувшись вниз, что чуть не вывалился на голову хозяину.– Что они кричат, не разберу. Бой? Бой? Мне не послышалось, сэр Хендрик? Неужели война на самом деле началась? Прямо вот так, в середине ночи? Ох, и некстати…

– Очень даже кстати, лезьте, лезьте! Наоборот, в суете легче смыться,– воодушевленно отозвался Шухер, подталкивая слугу и опираясь на выступающие камни.– Вы как там, внизу? Справляетесь сами? Помощь не требуется?