– А наш ребенок?.. – охрипшим от волнения голосом спросил Александр.

И Мег решила, что расскажет ему, пусть он этого даже и не заслуживает. Она моргнула, стараясь удержать слезы, вздернула подбородок и заговорила:

– У нас была дочь. Ее звали Мэдлин. Я была очень счастлива и безумно радовалась ее рождению, но она прожила всего один час.

Александр издал низкий рык, отвернулся и опустился на лавку.

– Я… я не знал, Маргарет. Помоги мне Господь, я не знал, правда не знал. Верь мне, Маргарет.

Она молча кивнула и, как ни странно, поверила. Несмотря на все свои слабости, он хороший человек, в нем много доброго. Когда-то она полюбила именно эту мягкость его характера, которая больше бросалась в глаза, чем эгоизм и нерешительность. Да, Мег многого тогда не разглядела, ведь она сама была юной, неопытной, влюбленной и наивной.

– В наказание меня сослали в Бэйхемское аббатство, – спокойно продолжала Мег, – а потом в Хоксли-Мэнор ухаживать за дальней родственницей, женой Ричарда Элинор, которая была очень больна. – Мег помолчала, вспомнив те тяжелые дни. – Сейчас она уже тоже умерла.

– А ты полюбила Ричарда. – Александр не спрашивал, а утверждал без всякой горечи.

Этот его обыденный тон заставил Мег внимательно посмотреть на старого друга.

– Да, Александр, мы любим друг друга, именно поэтому я сейчас пришла к тебе. Пришла просить, молить тебя отказаться от поединка. – Понимая, как велика ставка, Мег шагнула к Александру и продолжала с волнением в голосе: – Честно говоря, я вообще не понимаю, почему ты раньше не отказался. Мне сказали, что вы были друзьями, когда оба служили в ордене тамплиеров. Не понимаю, почему ты решил поддержать инквизицию. Ведь именно инквизиция начала аресты и пытки людей, которые были твоими соратниками. Я молю тебя, откажись! Не сражайся с Ричардом! Откажись!

– Хотел бы я отказаться, Маргарет, – с горечью отвечал Александр. – Но именно этого я не могу сделать.

– Почему? Ведь это так просто – встать и заявить, что не поднимешь меч на своего брата по оружию!

– А вот почему. Если я откажусь от поединка, мой настоящий брат, брат по крови, заплатит за это страшную цену. – Александр посмотрел на Мег, и она прочла на его лице отпечаток тяжкого бремени, которое ему приходилось нести в одиночестве. Но в глазах тамплиера отражалась стальная решимость. – Деймиен находится в руках инквизиции во Франции. Вот так, миледи, – объяснил он. – Нас обоих арестовали в один день. Но мой брат, черт его подери, отказался подчиниться их требованиям. – Голос Александра прервался. Мег, к своему удивлению, обнаружила, что в глазах рыцаря сверкнули слезы. Прочистив горло, Александр продолжал: – Ты должна понять, что в отличие от меня Деймиен вступил в орден по убеждению. Дело тамплиеров для него превыше всего. Когда нас бросили в темницу, я, чтобы спасти свою жизнь, сказал все, что от меня требовали, а Деймиен не отрекся от своих обетов. Он вообще отказался говорить. Его не сломили побои и голод, которые нам выпали. Тогда инквизиторы, пытаясь выбить из него признание, прибегли к пыткам.

Мег вскрикнула от ужаса. Сострадание смешивалось в ней со страхом, который она уже испытывала за судьбу Ричарда. В глазах Александра отражалась настоящая боль, он продолжал с неподдельной горечью:

– Деймиен очень упрям. Верность – его главное качество. Он ни за что не предаст свои убеждения. Он перенес невиданные страдания и не склонился перед палачами. Так что я не мог поступить иначе и согласился стать бойцом от лица инквизиции в обмен на обещание прекратить пытки. Деймиен ничего об этом не знает. А если бы знал, стал бы презирать меня еще сильнее, чем прежде, когда я отрекся от братства. Но я не могу не попытаться его спасти.

– Прости, Александр, я не знала, – прошептала Мег.

– Это неправедный договор, Маргарет, настоящая ловушка. – Он яростно замотал головой. – Я должен сражаться с Ричардом и постараться его победить. И могу только молиться, чтобы он сделал то же самое и чтобы никто из нас не был убит.

Когда Александр закончил, Мег охватило чувство безнадежности. Все впустую; поединок состоится. Его нельзя остановить.

– Ричард будет с тобой сражаться, Александр, – рассеянно сообщила она, потерла висок и проглотила бессильные слезы. Потом подняла голову и сочувственно улыбнулась Александру. Губы ее дрожали. – И он постарается победить. Потому что на чаше весов его и моя жизнь.

Лицо Алекса исказилось от боли. Он опустил взгляд на свои сцепленные руки и пробормотал:

– Этого я и боялся. – Потом он поднял глаза, и Мег увидела, как на его лице промелькнуло невыразимо обаятельное выражение легкой иронии, которое заставляло трепетать ее сердце в прежние времена: – Ну что ж, миледи, мы снова оказались перед дилеммой, любое решение которой не принесет ничего, кроме горя.

– Да, Александр, – чуть слышно отозвалась Мег. – Похоже, так и есть.

В дверь постучали, затем послышался голос одного из стражников, возвещающий, что бойцы должны приготовиться к поединку. Король уже направляется в большой гербовый зал, а с ним инквизиторы и другие приглашенные на состязание свидетели.

– Время истекло, – заметила Мег.

– Мег, мне нечего больше сказать. Жаль, что так получилось. – Голос Алекса звучал угрюмо и безнадежно, в нем слышалась покорность судьбе. – Прости меня за все, Маргарет. И помоги мне Господь.

Мег кивнула. На сердце было тяжело. Впереди их ждет только горе.

– И ты меня прости, Александр.

Ричард во второй раз за день занял позицию на поле боя в гербовом зале, но сейчас он явился сюда с тяжелым сердцем. На душе камнем лежала необходимость сделать то, что он обязательно должен сделать. В помещении он сначала увидел Брэдана, на лице которого лежала печать смирения. Потом Ричард перевел взгляд на Мег, которая стояла рядом с его братом, и прочел в ее глазах ответ на незаданный вопрос. Алекс не откажется от поединка.

Ричард выругался себе под нос. Ему придется драться со своим лучшим другом, с человеком, который несколько раз спасал его жизнь и которого он сам многократно спасал.

В душе Ричарда поднялась горькая волна возмущения несправедливостью жизни. Он не пытался успокоиться, понимая, что гнев – немалая сила, способная вытеснить все другие чувства. Им должен двигать гнев, и тогда он сумеет выполнить невыполнимое.

Король Эдуард, французские инквизиторы, другие духовные лица, необходимые, чтобы засвидетельствовать соблюдение всех правил кровопролития, уже явились и сидели на помосте, сооруженном по одну сторону зала. Места для остальных зрителей, число которых почти удвоилось по сравнению с утром – так быстро распространяются при дворе сплетни, – были отделены от площадки для боя толстым канатом. Зрители явились посмотреть, как будут убивать друг друга два знаменитых воина, два рыцаря-тамплиера, принадлежащие к самой элите ордена.

Эта мысль заставила Ричарда заскрипеть зубами от горечи. Но пора было сосредоточиться. Скоро явится Алекс. Ричард пошире расставил ноги, прикрыл глаза и с силой втянул в себя воздух, стараясь, чтобы руки расслабились и безвольно повисли вдоль тела. Так он настраивался на поединок. И ему не пришлось долго ждать.

Дверь распахнулась, и в зал вошел Алекс. Его встретили взволнованные крики толпы. Алекс был могучим воином. Широкоплечий и высокий, он был практически одного роста с Ричардом. Пока они вместе служили в рядах тамплиеров, это часто служило поводом для шуток. На лице Алекса было то самое выражение, которое Ричард часто видел у него перед боем. Вот только это выражение никогда не было направлено на него. Алекс смотрел вперед с торжественной серьезностью, как человек, готовый убить.

Ричард понимал, что в этот момент и сам смотрит на мир так же.

– Начнем! – произнес король, хотя на лице его сохранялась недовольная мина. Происходящее ему явно не нравилось. В зале стало тихо. Король поднялся на ноги, вперил свой королевский взгляд в Ричарда и провозгласил: – Мы присутствуем здесь, чтобы засвидетельствовать бой между сэром Ричардом де Кантером и бойцом со стороны французской инквизиции сэром Александром д'Ашби. Согласно древним законам, бой будет продолжаться до тех пор, пока один из противников не окажется побежденным или же не закричит «Сдаюсь!», что будет означать вину сэра Ричарда, если он выкрикнет это слово, или же его невиновность, если это закричит сэр Александр. – Король поджал губы и на мгновение перевел взгляд на Алекса, но потом снова стал смотреть на Ричарда. – Есть ли в зале кто-нибудь, кто ставит под сомнение правомерность этого поединка? – Ответом королю послужило общее молчание, он удовлетворенно кивнул и продолжил: – Настало время, сэр Ричард, произнести клятву. Когда вы закончите, ее повторит сэр Александр.