— Вот это собака! — проговорила она.

Паша растеряно топтался в коридоре, почесывая могучую шею, на Машу не смотрел.

— Я не вовремя? — спросила она.

Глупый вопрос. Разве может быть вовремя в шесть утра? При любом раскладе.

— Да… это… Я тут…

— Извини, Паша! Мне просто очень нужна твоя помощь, иначе я бы не ввалилась к тебе так…

— Это понятно…

Паша смущенно улыбнулся.

— Тебе… не очень срочно? Подождешь? Я тут разберусь…

— Без проблем! Где нам лучше подождать?

— Давай на кухню… Там чайник. Кафе в банке. В холодильнике… че-то есть… Распоряжайся, лады?

— Лады, — улыбнулась Маша.

Господи, и чего так смущаться? Неужели он думает, что ей есть какое-то дело до того, что Паша ночевал не один? Тем более после того, как она исчезла едва ли не на полгода, и явилась ни свет ни заря. Это ей надо бы чувствовать неловкость.

Кухня у Паши была огромная, под стать огромной прихожей, под стать огромной собаке. На кухне стоял огромный стол, на удивление чистый, даже пепельница вытряхнута (хотя и не вымыта), на кухне стоял огромный холодильник, светящий в полумраке едва теплящегося утра, яркими зелеными цифрами «+3» и «-18», на кухне стоял широкий угловой диван и на нем (почему-то) стояла огромная же микроволновая печь.

Интересно, где здесь включается свет?

— Местный быт? — спросила Лин, — Это что, пищеблок? У всех такие?

— Почти.

Маша, наконец, нашла выключатель, зажгла свет. Лампа под футуристическим причудливым абажуром светила неярко, удивительно приятно для глаз.

— Хочешь кушать?

— Хочу. А местная еда подойдет?

— Подойдет. Наверное…

— Лучше я не буду…

— Тебе придется попробовать, Лин, иначе ты просто умрешь от голода.

В холодильнике оказалось довольно много еды, точнее было бы сказать — остатков еды. Половина курицы в тарелке. Порезанное на блюдце копченое мясо. Колбаса. И много-много банок пива.

Маша включила чайник, поставила перед девочкой тарелку с мясом, отрезала ей кусок хлеба.

— Пробуй.

Лин попробовала.

— Странное… Что это?

Сказать ли правду? Или не станет ребенок есть плоть убитого животного?

— Это называется мясо, — сказала она, произнеся слово «мясо» по-русски, хотя аналогичное слово было и на всеобщем.

Лин попыталась повторить чудное слово, надо сказать, плохо у нее получилось.

Между тем в прихожей послышались голоса. Пашин и какой-то особы.

— Давай, давай, шевелись…

— Да пошел ты! Деньги давай на такси! Ох, (протяжный зевок) рань-то какая! Ты, Пашка, обалдел!

Маша и Лин затаились на кухне.

— Дела у меня, поняла? На… хватит тебе?

— Дела… (снова протяжный зевок), знаю я твои дела, слышала… Ну, пока!

— Пока-пока…

Хлопнула дверь. Паша вошел в кухню, плюхнулся на диван, взял с тарелки кусочек мяса.

— Ну, привет! Маша…

— Привет, Паша.

— Где ж ты была? Я ведь звонил тебе… заходил…

— Я не хотела уезжать. Правда. Вынуждена была.

Паша кивнул.

— Верю. Мне сказали, какому ведомству принадлежат номера на твоей машине. На той, которую я грохнул…

Маша сочла за благо многозначительно промолчать. Ей как-то не пришло в голову поинтересоваться об этом у Вартана. А стоило бы, наверное.

Огромный дог на мягких лапах вошел в кухню, подошел к пустой миске, укоризненно посмотрел на хозяина.

— Покормишь пса, малышка? — спросил Паша с восторгом глядящую на собаку Лин.

Девочка, конечно, не отреагировала.

— Она не понимает по-русски, — сказала Маша.

— Иностранка, что ли?

В кухне было достаточно светло для того, чтобы зрачки девочки стали почти нормального размера.

— Ну скажи ей ты.

Маша сказала.

Лин получила огромный пакет какого-то сухого собачьего корма, насыпала собаке в миску. И несколько кусочков положила на ладонь.

— Соображает, — одобрил Паша.

Собака меж тем есть не торопилась, смотрела на хозяина.

— Можно, — великодушно разрешил он.

Дог вежливо слизнул хрустящие кусочки с ладошки девочки и захрустел в миске.

У Лин был безумно счастливый вид.

Просто поразительно.

— Паша, я должна…

Паша махнул рукой.

Как раз закипел электрический чайник, и он принялся заваривать растворимый кофе.

— Давай, поешь. Как-то ты похудела. Бледная, и дрожишь вся. Потом расскажешь все. Здесь ты в безопасности, поверь.

Очень самонадеянно.

Если бы знал ты, Паша, что нет и не может быть сейчас на Земле безопасного места. Не только в твоей квартире в кирпичной многоэтажке, но и в самом глубоком бункере с бронированными стенами.

Маша пила горячий кофе, ела бутерброды с мясом. Ей было тепло и уютно. И не хотелось ничего рассказывать.

О чем рассказывать-то?

Паша, на Землю хотят напасть звероноиды! Можно легко себе представить, что он о ней подумает после такого заявления! Да и зачем ему знать? Что он сможет сделать? Пусть доживает спокойно последние трое стандартных суток, планирует свои бандитские дела, устраивает «разборки».

Золотой человек этот Паша! И не спрашивает ни о чем, просто смотрит, как она ест. Очень задумчиво смотрит. Прямо таки даже глубокомысленно.

— Может выпить хочешь?

— Не-а.

— А пива?

— Не стоит, Паш. Правда, сейчас мне как-то не до того…

— Когда не до того — пива выпить просто необходимо. И даже не возражай. У меня хорошее пиво.

Маша наелась. И кофе кончился. А пива был целый ящик и, хотя Паша опрокидывал бутылку за бутылкой, на машину долю хватило с избытком… На самом деле ей достаточно было одной бутылки… половины бутылки, чтобы сомнения отступили и все нужные слова пришли сами собой.

— Паш… Так получилось, что мне некуда было пойти, кроме как к тебе. Извини, хорошо?

— Проблемы?

— Да как тебе сказать… — Маша улыбнулась, — Проблемы, конечно, есть, но не думаю, что мне стоит рассказывать о них. Ты не сможешь их устранить. Никак.

Паша посмотрел на нее удивленно.

— Даже так? Ну тогда точно рассказывай. А я уж сам решу, смогу я устранить твои проблемы или нет. Лады?

— Ты правда этого хочешь? — проникновенно спросила Маша, глядя в его чистые серые глаза.

— Маш… Давай кончай, а? — поморщился Паша, — Я из тебя силком ничего не тяну. Не хочешь говорить — не говори. Я тогда спать пойду… И тебе советую. Постелю вам с девчонкой на диване… Но мне почему-то кажется, что тебе надо выговорится. Легче станет. Поверь.

— Ты все равно не поверишь. Решишь, что я рехнулась… Паш… эта девочка, она не иностранка, она инопланетянка.

Паша ничего не ответил, но ополовиненную бутылку пива после некоторых колебаний поставил на стол.

— Ты посмотри на нее внимательно и сам поймешь. На ее глаза посмотри.

Паша послушно посмотрел на играющую с собакой Лин, потом снова обратил глаза на Машу и взгляд у него был, как у обиженного ребенка.

— Гостья из будущего, что ль? — хмыкнул он, — Алиса, где меелафон?

Маша почему-то начала злиться, хотя именно такую реакцию и предвидела. Может быть, надеялась на чудо, на особую проницательность бандита Паши?

— Сам ты меелафон, — процедила она сквозь зубы, — Все! Мы пошли спать!

— Ладно-ладно, — Паша схватил ее за руку, усадил на место, — Продолжай давай…

— Дальше будет хуже! Ты должен или верить каждому моему слову или не спрашивать ни о чем!

— Верить… Нормально! Как в такое поверить? Ты докажи.

— Я докажу. Потом. А сейчас просто слушай.

Он слушал. Внимательно и не перебивая. Только вот в глаза не смотрел — рассматривал этикетку на бутылке пива с таким видом, будто та хранила в себе решение важнейших проблем мироздания.

— Мне никто ничего не рассказывал… Приходилось тянуть силком. Все, что я знаю, настоящей картины составить не может… Но я знаю точно, что сейчас к Земле стягиваются все силы галактики. Эйк с СОГом и объединенными войсками, и пираты… Армас Хайллер собрал всю армию и вознамерился одним ударом смести Эрайдан. Уничтожить Генлои, собрать войска и доставить сюда… Я не знаю, как он все это собирается делать, Айхен говорил, что к захвату Эрайдана давно было все готово, и что это не должно составить труда… Особенно теперь, когда Генлои ничего подобного не ожидает… Но даже если все получится, нет никакой уверенности, что нам удастся разбить звероноидов. Они очень сильные, они долго готовились…