Как считает Верман, древние халдеи уже имели понятие о своде, как и о первобытном ложном своде, образуемом через кладку краев двух противоположных стен выступами до тех пор, пока последние не сомкнутся между собой. Классическим примером такого свода он называет свод склепа в Уре и свод с замковым камнем. Но оба этих рода сводов, принадлежащие к типу скорее стрельчатого, чем круглого, здесь, как и в Египте, применялись редко и для второстепенных целей.
В местах, богатых строительным лесом, складывались свои оригинальные архитектурные формы. Что касается зодчества бронзовой эпохи на севере Европы, К. Верман не может привести ни одного примера и лишь, следуя скалигеровской хронологии, заявляет:
«…Мы должны от обзора высоких, свободных и зрелых созданий искусства вернуться еще раз к рассмотрению произведений гораздо менее совершенных и примитивных».
Церковь Сан-Хуан. VII век. Испания. Достаточно примитивная постройка первых линий нашей «синусоиды».
А между тем правильнее было бы не возвращаться от зрелого искусства, датированного веками до нашей эры, а рассматривать произведения этой эпохи параллельно и в Средиземноморье, и на север от Альп, следуя, по крайней мере, хронологическому принципу четырех царств: Вавилонского (Египетского), Мидо-Персидского, Македонского (Греческого) и Римского — принципу, популярному вплоть до XV–XVI веков.
Эти «царства» суть этапы истории Византийской империи (Великой Ромеи). Впрочем, если кому-то не нравится слово империя, можно заменить его словом коалиция. Это союз европейских, азиатских и африканских государств; империя IX–X веков не имела ничего общего с Британской или Российской империями позднейшего времени.
Постройки викингов или других народов Европы до IX века — это и есть зодчество эпохи бронзы или «раннего железа». К их числу относятся и Крито-микенские нагромождения камней со столбами, сделанное, по повелению руководителей пиратского государства, рабами, нахватанными со всех концов Средиземного моря. Свод склепа в месопотамском Уре, датированный историками-ортодоксами III тысячелетием до н. э., в точности повторяет свод Царского Кургана близ города Керчь, служившего в Средние века местом для молений первых христиан. К этой же эпохе относятся знаменитые этрусские гробницы и древне-христианские катакомбы, с иным, правда, пониманием «древности».
Считая последние погребальными сооружениями (циметериями), К. Верман пишет:
«Круглые кубикулы встречаются довольно часто в сицилийских катакомбах, в Риме… известны лишь четырехугольные и неправильной формы камеры. Но циркульные потолочные своды мы находим и в Вечном городе; равным образом монотонность камер иногда нарушают и полукруглые абсиды. Их главное украшение составляет стенная живопись. Местами попадаются в них также колонны и пилястры. Так называемая квадратная крипта св. Януария в катакомбе Претекстата в Риме производит, благодаря своей мраморной облицовке, своим пилястрам и терракотовым фризам, впечатление настоящего шедевра древнехристианского зодчества; значительного размера полуколонны стоят также по сторонам ниш в обширной, расчлененной на части камере Острианского циметерия, которая римской школой и Краусом обычно приводилась как главный пример „катакомбных церквей“ той эпохи. Колонны, полуколонны и пилястры древнехристианских погребальных камер уже довольно заметно уклоняются от античного благородства форм. Так, в одном киренском кубикуле мы встречаем короткие, неуклюжие неканнелированные колонны с массивными капителями…»
То есть и здесь Верману поневоле приходится отсчитывать века в обратном направлении от роскошных наземных сооружений к убогим подземным пещерам. В XI–XII веках на территории всей Европы распространялся византийский стиль, называемый на Западе романским (а на Востоке ромейским). В XIII столетии в Греции, Малой Азии и Южной Италии возник стиль Ренессанс. Одновременно на севере Франции возник готический стиль. В XIII–XIV веках наступил «ослабленный» Ренессанс (проторенессанс) в Северной Италии; он сопровождался «ослабленной» готикой. Еще более слабый франко-германский проторенессанс точно так же, как в Италии, развивался параллельно с готикой полнокровной. Его-то искусствоведы и считают каролинско-оттоновским возрождением, ошибочно размещая в IX–XI веках, то есть считая его существовашим до романтического стиля.
С византийского стиля мы и начнем наш анализ развития средневековой архитектуры в Европе.
Шлем Невского и скифы-ювелиры
Николай Черкасов в роли Александра Невского, 1938 год. Бутафоры придумали для актера шлем, которого не могло быть.
Современная молодежь, кажется, старые советские фильмы не жалует. А люди старшего поколения все, как один, видели художественный фильм 1938 года «Александр Невский». Киношный князь громит тевтонских рыцарей, надев на голову свой легендарный шлем. Да и сама эта битва 1240 года легендарна по многим признакам: апрель, мокрые снега, а русские воины отправляются на запад, за 200 верст от Новгорода, чтобы у так и не определенного достоверно Вороньего камня на Чудском озере, устав после похода, вдали от тылов, сражаться на скользком льду…
Подковывали ли в те поры лошадей? Очень большие есть в том сомнения. А без подков по скользкому люду на конях не поездишь.
А. В. Давиденко задается вопросом:
«Не из пятнадцатого ли века эта история?»
А затем высказывает весьма основательные доводы в пользу того, что шлем, который, по мнению историков, нашивал Александр Невский, был изготовлен почти через 400 лет после знаменитой битвы!
Легенд об этом шлеме немало. Например, газета «Алфавит» (№ 3’2000) сообщает, что «на шлеме Александра Невского, скованного из полированной стали, был изображен лик святого Михаила». Но в XIII столетии делать стальной лист еще не могли. Зато известна так называемая «Шапка Иерихонская», стальной шлем московских царей, изготовленный в 1621 году. И очень похоже на то, что приписываемый Александру Невскому якобы МЕДНЫЙ шлем — лишь «отзвук» этой Шапки Иерихонской, хранящейся ныне в Московском Кремле. Даже наличие кремальеры, передвигающей носовой щиток шлема, свидетельствует о позднем происхождении изделия: уже тиражировалась винтовая нарезка металла и зубчатые колеса.
Шапка Иерихонская. Принадлежала царю Алексею Михайловичу. Хранится в коллекции Московского Кремля. Изготовлена Никитой Давыдовым, уроженцем г. Мурома, не раньше 1621 года. Сталь, золото, драгоценные камни, жемчуг; ковка, чеканка, насечка, резьба, эмаль.
И специалист, заведующий научно-хранительским отделом Оружейной палаты Государственного историко-культурного заповедника «Московский Кремль» Алексей Левыкин, свидетельствует о неправомерном «удревлении» шлема:
«…Шлем был изготовлен в 1621 году одним из лучших за всю историю Оружейной палаты мастеров — Никитой Давыдовым, который проработал в палате около 40 лет и умер в середине 60-х годов XVII века. Делал он этот шлем специально для царя Михаила Федоровича — в качестве парадного боевого наголовья. Когда мы стали внимательно читать древние описания этого шлема, выяснилось, что он венчался крестом. Иными словами, перед нами не просто парадный шлем, а боевая корона русских царей…
…Царь Алексей Михайлович мог пользоваться, и пользовался отцовским шлемом. Особого для него не делали. Кстати, шлем этот настолько красив и хорош, что в XIX веке родилась легенда о том, что раньше он принадлежал Александру Невскому. Этот шлем вошел в состав официального герба России, который был создан в середине XIX века. Если присмотреться к ордену Александра Невского, то на нем русский князь и святой изображен именно в этом шлеме».
