Еврипид, V век до н. э.
Фукидид, V век до н. э.
Для сравнения — апостол «Золотых врат» собора во Фрайберге, XIII век.
С легкой руки традиционных историков большинство людей принимает тексты историка Фукидида, жившего якобы в 460–400 годах до н. э., за древнегреческие. Между тем, тексты эти содержат описания вполне средневековых событий, и даже выполнены они в средневековой манере.
Это настолько явно, что Н. А. Морозов, цитируя Фукидида, специально оговаривается, что приводит не свой собственный перевод (чтобы не заподозрили в предвзятости), а точный перевод профессора Ф. Мищенко, проредактированный вдобавок С. Жебелевым.
Прочитайте внимательно; перед вами описание отправки на войну флота. События происходят как бы в V веке до нашей эры. Обратите внимание на стиль изложения: написано во времена, когда бумаги еще не изобрели, писчий материал был в изрядном дефиците и слова должно было бы экономить.
«В момент, когда отправляющимся и провожавшим предстояло уже расстаться друг с другом, они были обуреваемы мыслями о предстоявших опасностях. Рискованность предприятия предстала им теперь яснее, чем в то время, как они подавали голоса за отплытие. Однако, они снова становились бодрее при сознании своей силы в данное время, видя изобилие всего, что было перед их глазами. Иноземцы и прочая толпа явились на зрелище с таким чувством, как будто дело шло о поразительном предприятии, превосходящим всякое вероятие. И, действительно, тут было самое дорого стоящее и великолепнейшее войско из всех снаряжавшихся до того времени, войско, впервые выступавшее в морской поход на средства одного эллинского (богославского) государства.
Правда, по количеству кораблей и латников (тяжело вооруженных воинов из знати, в панцирях, шлемах и набедренниках с мечом, копьем или овальным щитом) не меньшим было и то войско, которое — с Периклом во главе (Перикл по-гречески Славнейший) — ходило на Эпидавр, а потом под начальством Гагнона на Потидею. Тогда в морском походе участвовало 4000 афинских латников, 300 конных воинов и 100 афинских триер, с 50 триерами от лесбийцев и хиосцев и еще со множеством союзников…
Снаряжение флота стоило больших затрат со стороны капитанов и государства… Если бы кто-нибудь подсчитал все государственные и общественные расходы и личные издержки участников похода; все, что ранее издержано было государством и с чем оно отпускало полководцев; все, что каждый отдельный человек истратил на себя; все, что каждый капитан издержал и собирался еще издержать на свой корабль, не говоря уже о запасах, какие, естественно, сверх казенного жалования, заготовил себе каждый на продовольствие в предстоящем далеком походе; все, что взяли некоторые воины с собою для торгового обмена, — если бы кто-нибудь, скажу я, подсчитал все это, то оказалось бы, что в общем, много талантов золота вывозимо было из государства.
Поход этот был знаменит столько же по удивительной смелости предприятия и по наружному блеску, сколько по превосходству военных сил над средствами тех, против которых он предпринимался. Знаменит он был и тем, что не было еще морского похода, столь отдаленного от родной земли, не было предприятия, которое внушало бы такие надежды на будущее, по сравнению с настоящим.
Когда воины сели на корабль, и погружено было все, что они брали с собою в поход, был дан сигнал трубою: „Смир-р-но!“.
Тогда на всех кораблях одновременно, а не на каждом порознь, по голосу глашатая исполнились молитвы, полагавшиеся перед отправлением войска. В то же время по всей линии кораблей матросы и начальники, смешав вино с водою (!) в чашах, совершили возлияние из золотых и серебряных кубков. В молитве принимала участие и остальная толпа, стоявшая на суше: молились все граждане, так и другие из присутствовавших, сочувствовавшие афинянам.
После молитвы о даровании победы и по совершении возлияний корабли снялись с якоря. Сначала они шли в одну линию, а затем до Эгины соревновались между собою в быстроте. Афиняне торопились прибыть в Корфу, где собиралось и остальное войско союзников».
Неважно, много ли нафантазировал автор (дьячок Фукидид). Важен характер фантазии. Воображение того, кто это писал, могло быть столь развито лишь в случае, если в его время уже были такие флоты и, мало того, были уже подобные описания. Сравните с этим литературным произведением другие греческие труды, хотя бы Евангелия и Апокалипсис (официально считаемые за написанные через несколько столетий после Фукидида); при их прекрасном слоге все же далеко им до стиля Фукидидовой истории!
Как же можно поверить, что приведенное выше описание относится к древности? Перед нами историческое свидетельство событий по крайней мере XII века нашей эры. Н. А. Морозов:
«Это не древность, а отправка генуэзского или венецианского флота с крестоносцами, где Афины (в переводе — порт) лишь перепутаны с одним из этих мореходных городов».
…Тут стоило бы уточнить. Да, не зная о нашей синусоиде, можно было только предполагать, что описание относится к временам Крестовых походов, но к какому веку — XI, XII или XIII, сказать было нельзя. Но теперь, зная, что родной фукидидов минус пятый век находится на линии № 5, мы можем сразу сказать, что он наблюдал отправку флота в XIII веке. А было в том столетии — пять походов.
В заключение приведу «византийскую» волну стандартной синусоиды, которая объяснит некоторые странности, связанные с литературой и искусством этого периода.
Философы и рыцари
История философии — тема громадная. Не одну такую книгу, как эта, можно написать, сравнивая философские школы разных времен. Я не ставлю перед собой такую задачу, я всего лишь хочу несколькими штрихами показать, как развивалась эта наука в моей версии истории.
Ведь совпадения по линиям веков очевидны.
В V–IV веках до н. э., линия № 5 и 6, творил древнегреческий философ Платон, основатель платонизма, создатель Академии, автор трактата-утопии «О законах». В III веке уже нашей эры, линия № 7 «римской волны», идеи платонизма внедрял знаменитый философ-неоплатоник Плотин (205–270), основавший Школу в Риме. Считается, что неоплатонизм, первоначально враждебный христианству, содержал многочисленные элементы магии, но все же оказал влияние на развитие христианства и вообще философии феодального общества как в христианских, так и в мусульманских странах.
А в XIV–XV веках, линия № 6 и 7, Гемист Плетон (Плифон) не только возродил древний платонизм, но и основал Академию. На этот раз он не христианство выводил из античности, а наоборот, предложил универсальную религиозную систему, в основном совпадающую с греко-римским «язычеством». Его утопию «Законы» сожгли в 1460 году как еретическую.
Так увязываются времена. Конечно, на протяжении трех линий (ок. 300 лет) платонизм развивал не один ученый, а несколько, со сходными прозвищами, последовательно развивая научную мысль.
Мне могут возразить: некоторые факты истории философии не укладываются в стандартную «синусоиду». Но давайте посмотрим внимательнее. Ведь существуют еще так называемые хронологические повторы (арабский — 693 года, христианский — 1053 года, римский — 1413 лет). Если же учесть эти повторы, а также наложения волн (греческой, римской и византийской) друг на друга, то жизни философов расположатся таким образом:
Пифагор (580–500 до н. э.) — это XII век.
Пифагорейская школа (IV век до н. э.) — XIV век.