У Илоны снова задрожали руки. Выпив еще стопочку, она сорвала с зеленых пачек резинки и быстро пересчитала стодолларовые купюры. Сердце у нее колотилось, как бешеное, глаза время от времени застилал какой-то странный туман. В голове крутилась одна-единственная мысль: вот это повезло! Не то что в первый раз. Ай да я, хвалила себя Илона, вот это интуиция, вот это чутье! Это надо же было так точно выбрать жертву! Такая куча денег… И зачем эта пампушка таскала с собой столько? Глупо, просто глупо. Ну вот и получила по заслугам. Десять тысяч долларов! С ума сойти! Ну, Антон, держись! Завтра ты увидишь перед собой небесного ангела, чудо из чудес… Черт побери, надо бы снять квартиру, переехать из этой помойки… Но это слишком дорого, жаль тратить деньги, добытые в бою… Лучше поскорее охмурить Антона, а тогда не придется ни о чем заботиться всю оставшуюся жизнь.

В бутылке оставалось совсем немного, и Илона с сожалением вылила остатки в граненую стопочку. Ей бы сейчас хороший стакан, да залпом… Сбегать, что ли? Круглосуточный магазин недалеко. Нет, сначала надо рассмотреть теткины цацки.

Илона разложила в аккуратный рядок шесть перстней, брошь и пару серег. Ну и сочетание… Бывают же люди, полностью лишенные вкуса! И почему-то именно у таких оказывается куча денег. Самый сволочной из законов природы. Огромный рубин — ну это наверняка страз, уж очень велик, зато по весу золота этот перстенек таков, что его вполне можно использовать вместо кастета. Толстое обручальное кольцо с маленькими бриллиантиками — таких в ломбардах лежат горы. Но чего-нибудь и оно стоит. Дальше еще два громадных перстня: один — с зеленым стеклом, изображающим изумруд, другой — с синим, пытающимся притвориться сапфиром. Ну это все пойдет барыгам на Сенной, золота много, толку мало. Уродливая штамповка советских времен. А вот дальше… совсем другое дело.

Два тонких изысканных кольца: в одном красуется крупная черная жемчужина, полускрытая резными листьями белого золота, в другом — малиновый в электрическом свете александрит, в карат, не меньше… Вот это да! Илона помнила, как Нерадов когда-то объяснял ей, что хороший ювелирный александрит чистой воды стоит безумно дорого, около двадцати тысяч долларов за карат. Если это не фальшивка, не корунд с двуокисью ванадия, то… то найти покупателя будет легко. Точнее говоря, оторвут с руками. Но лучше носить его самой. Кольцо настолько изящное, что расстаться с ним будет трудно. Да и зачем? И кольцо с черной жемчужиной она тоже оставит себе. И к нему — серьги. Тоже с черными жемчужинами, но гораздо более мелкими. Да, это, похоже, старая работа… Впрочем, подумала Илона, могли и нынешние мастера изготовить. Под старину. Да какая разница? Красиво, дорого — этого довольно. А главное — черный жемчуг очень подходит к ее смугловатой бархатистой коже.

Надев на средний палец левой руки кольцо с малиновым камнем (оно было великовато, но ведь можно отдать в переделку, подогнать под свой размер), Илона поднесла его поближе к глазам. И тут же уловила слабый неприятный запах. Черт, надо же руки помыть… Это от газового баллончика!

Сняв кольцо, Илона сгребла все украшения со стола и сунула в карман халата, после чего отправилась в ванную мыть руки. Надо же, сколько времени прошло, а от руки все еще немножко пахнет. Илона прыснула, давясь смехом. Да, та тетка, наверное, и сейчас еще рыдает перцовыми слезами! Тщательно намыливая руки, Илона снова увидела перед собой толстую тетку как вживе — выпученные светлые глаза, разинутый рот… Тетка совсем было собиралась завопить, но, ощутив холод металла, прикоснувшегося к шее, замерла и только громко дышала открытым ртом да таращила глаза на черный чулок, натянутый на голову Илоны. А Илона, проведя кончиком ножа по горлу тетки сверху вниз от уха к сонной артерии, вежливо сказала:

— Снимай колечки, пупсик. Быстро.

Тетка уронила сумку и принялась сдирать с пальцев перстни, не отводя взгляда от затянутого черной «паутинкой» лица бандитки. Илона протянула левую руку, подхватила перстни и сунула их в карман курточки.

— Теперь серьги.

Тетка на удивление быстро справилась с замочками серег, черные жемчужины отправились следом за кольцами (ну конечно, тогда Илона не рассмотрела, что именно вставлено в золотые подвески). Илона стремительно наклонилась, подняла теткину сумку, сунула ее в пухлые руки:

— Открой!

Однако после того, как Илона выудила из сумки косметичку и кошелек, тетка вроде бы опомнилась. Теперь-то Илона понимала, в чем дело: еще бы, при тетке была такая безумная сумма «зелененьких»… В общем, пришлось Илоне полить тетку слезоточивым газом. С перчиком. Остренько и со вкусом.

Илона громко расхохоталась. Нет, это же надо, подумать только — до чего она везучая! Так и разбогатеть недолго. По-настоящему разбогатеть! Илона тут же представила себя в темно-синем «БМВ»… Ранняя весна, на ней шубка из голубой норки — гораздо лучше той, что когда-то подарил ей Нерадов… Руки свободно лежат на руле, на каждом пальце — дорогое старинное кольцо… И она едет по набережной Мойки к тому зданию, в котором находится фирма Антона… Ну да, он позвонил ей по «трубке», ему захотелось пообедать с ней, только с ней, наплевав на все деловые встречи… Они прекрасная пара, оба красивы, оба состоятельны, им завидуют все до единого… Ах, какое счастье!

К реальности ее вернул хриплый голос Карпова.

— Илоночка, чего это ты не спишь? Разве тебе куда идти? Времени-то половина четвертого!

Илона небрежно оглянулась через плечо на помятую, заросшую сивой щетиной физиономию Алексея Алексеевича и весело сказала:

— Ты представляешь, проснулась вдруг — и даже не вспомнила, что у меня отпуск! Начала на работу собираться! — И она снова расхохоталась.

Карпов, любяще глядя на нее слезящимися подслеповатыми глазками, тоже захихикал.

Полоса больших удач, начавшихся с долларов толстой тетки, не прервалась. Просто эта широкая светлая дорога повернула в другую сторону и повела Илону прямо в объятия синеглазого красавца, прекрасного рыцаря, настоящего принца, без подделок. Не прошло и десяти дней, как Антон Иванович пригласил Илону пообедать с ним в ресторане гостиницы «Европейская». Конечно же Илона не стала делать вид, что ей этого не хочется. Нет, притворяться перед Раменским было выше ее сил. Она просияла от радости и молча кивнула. Это удивительное и давно ожидаемое событие — приглашение на свидание — произошло, когда Антон Иванович в очередной раз вез Илону в своем светло-сером «форде». Илона ничуть не скрывала, что ищет встречи с ним, она каждый день бродила по набережной Мойки в рабочее время, ожидая, когда из дверей здания в стиле модерн выйдет ее синеглазое чудо. К сожалению, особенности работы Раменского были таковы, что Илоне удавалось поймать его не так часто, как ей того хотелось. Он мог с самого утра уехать куда-то по делам и вообще не вернуться в офис, и тогда Илона понапрасну ломала высоченные каблуки на гранитных плитах набережной. Ее, наверное, знали уже все окрестные пенсионерки, не имевшие дач и потому проводившие лето в душном городе. Бабушки выходили погулять по набережной — кто в одиночку, кто с какой-нибудь древней болонкой, встретиться с подружками и обязательно натыкались на элегантную даму со строгой прической, благоухающую французскими ароматами. Илона меняла наряды после каждой встречи с Раменским. Она не хотела показываться ему на глаза в одном и том же костюме или платье. Пусть думает, что ее совершенно не интересуют деньги.

Она выбросила из старого платяного шкафа жалкие шмотки Карпова, тщательно протерла шкаф изнутри и развесила в нем свои новые туалеты. Карпов не возражал. Куда уж там возражать! Он время от времени осторожно распахивал скрипучие дверцы старого шкафа и с благоговением рассматривал изумительные наряды, пахнущие французскими духами, боясь даже прикоснуться к ним. А свое тряпье он повесил на гвоздики, вбитые в стенку прихожей. «Ну и ну, — думал Алексей Алексеевич, — ай да Илоночка, сумела же подружиться с такой богатой дамой! Сколько подарков, и какие все дорогие!» Он уже и забыл, что поначалу поругивал Илону за такое знакомство. Теперь он гордился своей дорогой девочкой. Это же надо, такие платьица, такие юбочки, брючки! Их и стирать-то дома нельзя, Илоночка сама откосит их в химчистку. А вот новое красивое белье по-прежнему стирает он, Карпов, да не чем-нибудь, а только дорогим порошком — Илоночка приказала купить «Ариэль» и новый тазик, красивый, пластмассовый. Сказала, что от старого может ржавчина на белье сесть. Ну и правильно, может. А зачем портить такие красивые вещи? Алексей Алексеевич изо всех сил старался угодить девочке, не переставая удивляться тому, что такое чудо из чудес по-прежнему живет в его бедной квартире, соглашается есть его стряпню, даже разговаривает с ним! И еще Илоночка купила новое постельное белье — красивое, все в цветах и птицах, целых четыре комплекта! И новые полотенца для ванной и кухни, и несколько кусков дорогого мыла, и шампуни, и всякие там кремы… И даже большое зеркало с туалетным столиком. Зеркало теперь стояло в комнате, пугая Карпова отражениями. Алексей Алексеевич никак не мог привыкнуть к тому, что рядом с ним в комнате что-то мелькает, когда Илоночки нет дома. Он постоянно забывал, что это он сам отражается в новеньком зеркале. А на столике перед зеркалом стояло множество красивых флаконов, баночек, коробочек… И все хорошо пахли, и на всех было что-то написано не по-нашему. Это какие же деньги надо потратить на все эти женские штучки!