Монолог был произнесен ровным металлическим голосом, практически без изменения интонации. Таким тоном читают новости профессиональные дикторы. Бородин переходил на подобную манеру общения только тогда, когда хотел морально уничтожить собеседника. Он не ругался, не кричал, а методично, с каждой секундой все глубже и глубже вбивал в собеседника свою мысль, как мощный копер с каждым ударом неизбежно погружает сваю в грунт. Бородин делал это до тех пор, пока не становилось понятно, что провинившийся превратился в марионетку олигарха и будет выполнять все, что от него требуется. Достижение результата гарантировалось годами отработанной методикой, подкрепленной огромными возможностями работников собственной службы безопасности и их коллег из правоохранительных органов.

На Пастухова подобный спектакль обычно не действовал. Он, как и Бородин, относился к игрокам высшей лиги. В умении давить на соперника и держать удар ничем не уступал партнеру. Но сейчас по необъяснимой для себя причине Пастухов почувствовал какую-то смутную тревогу. Наверняка сказывалась усталость последних недель, а к ней прибавлялось объективное понимание, что с данным партнеру обещанием он, похоже, не справился. Тем не менее Пастухов собрался с духом и спокойно произнес:

– Никакой трагедии в создавшейся ситуации я не вижу. Идет планомерная работа по формированию команды. Да, задача оказалась более сложной, чем я предполагал вначале, но я по-прежнему уверен, что она имеет решение.

– Все эти слова я от тебя уже слышал. Не могу больше полагаться на твои обещания. Я должен быть абсолютно уверен в том, что все сказанное тобою не выдумка. Поэтому дай мне конкретную информацию: что уже сделано, а что будет сделано в ближайшие дни.

Слова эти были сказаны на одном дыхании, все тем же уничижающим тоном. Пастухов начал заводиться. Произнесенное Бородиным напоминало взбучку, устраиваемую начальником подчиненному. Меньше всего это было похоже на разговор партнеров, владеющих компанией в равных долях.

– Никакую информацию ты от меня не получишь! – резко ответил Пастухов. – Я напомню тебе, что мы равные партнеры и не обязаны отчитываться друг перед другом! Ты спутал понятия. Я мог бы тебя проинформировать. Но не хочу! Пока! Придет время, и ты все узнаешь…

– Хорошо, – по-прежнему спокойно прервал тираду партнера Бородин. – Если формируемая тобой команда через четыре недели не начинает работать, ты – олигарх и мой партнер Пастухов – идешь к вице-премьеру Иннокентию Сергеевичу Зайцеву и откровенно признаешься, что с его поручением мы не справились. Платишь все штрафы из своего кармана. После чего мы с тобой садимся и решаем, как будем жить дальше.

– Похоже на ультиматум! – опять взвился Пастухов.

– Нет, скорее на руководство к действию. Ты сам понимаешь, что не прав! Никто тебя за язык не тянул. Назвал срок – выполняй! И еще. На нас имеют зуб за провал по нефтянке, ты знаешь. Твоим поведением, мягко говоря, не очень довольны наверху, и это ты знаешь. Если ко всему перечисленному добавится новый прокол, то нас просто как танком переедут. Есть немало жаждущих совершить подобное действо. И вот поэтому мы не имеем права на ошибку, а ты говоришь – «ультиматум»!

– Думаю, что во многом ты сгущаешь краски, но по поводу Зайцева и штрафов я с тобой согласен!

Пастухов быстро поднялся, подошел к партнеру, пожал ему руку, что было скорее всего неким жестом примирения, и так же быстро покинул зал.

Еще по пути в машину он набрал номер телефона и бросил в трубку:

– Чтобы через неделю вопрос был решен! Что значит, пока не получается? Даю тебе неделю – семь дней. На восьмой в порошок сотру! Можешь не сомневаться, я это делаю почти профессионально!

Я сидел за рабочим столом и бессмысленно перекладывал бумаги из стопки, расположенной в левой стороне столешницы, в стопку, расположенную справа. Посередине стола лежала повестка – мне надлежало явиться к следователю в Управление внутренних дел Юго-Восточного административного округа.

Я совершенно не понимал, какое отношение имеет ко мне этот следователь и этот округ. Одним из немногих территориальных образований Москвы, к которому я не имел никакого отношения, был как раз Юго-Восточный округ. За всю мою производственную карьеру я никогда не работал на территории этого округа.

Орлов по своим каналам навел справки и выяснил, что меня вызывают по одному абсолютно незначительному делу, которое вот-вот закроют. Речь шла о работе нашего субподрядчика: компания нарушала порядок налоговых выплат. Расследуемое событие произошло три года назад, а теперь собирают информацию обо всех подрядчиках и заказчиках этой компании. Моей подписи на документах нигде не было, я тогда уже работал в «Вектор-Лайн», а следовательно, не занимался оперативным руководством в своей компании и не мог подписывать никакие бумаги.

Орлов предположил, что вызов – чистая формальность, но интуиция подсказывала мне: в основе лежавшей передо мной бумажки нечто совсем другое. Не случайно совпали во времени ухудшение производственной ситуации вокруг компании и мой вызов в милицию «по солдатской причине». Я не исключал – меня вызывают, чтобы предупредить о существовании сильного кукловода, которому от меня что-то нужно и который по мановению волшебной палочки может превратить мою жизнь в сплошной кошмар – вызовы последуют ежедневно, и все свое время я буду тратить на дачу показаний ничего не подозревающим следователям.

В дверь кабинета постучали. В дверях показался Орлов.

– Вячеслав Семенович, разрешите два слова?

Я одобрительно кивнул, а сотрудник продолжил:

– Я проанализировал общую ситуацию и, к сожалению, должен констатировать, что в течение последних нескольких недель против компании целенаправленно ведется игра. За это время не удалось подписать ни одного нового контракта, а те контракты, которые имелись у компании до вашего возвращения, постоянно ужимаются заказчиками. Денег, получаемых от деятельности компании, не хватает даже на зарплату сотрудникам.

– Вам удалось понять, кто затеял эту, как вы выразились, «игру»?

– К сожалению, пока нет! Чрезвычайно профессиональные действия противника. Со стороны даже кажется, что весь негатив против нас случайно совпал во времени. Но это и подтверждает высокий класс тех, кто заказывает музыку. Случайных совпадений подобного рода не бывает.

Орлов лишь подтвердил то, что я и без него чувствовал, вот уже почти полтора месяца я никак не мог понять, что же происходит? Необходимо было срочно что-то предпринять, чтобы вырваться из образовавшегося замкнутого круга.

Я поблагодарил Орлова, отпустил его и продолжил прерванное занятие. Взял очередную бумажку из левой стопки. Покрутил в руках. Это было приглашение на праздник, посвященный юбилею радиостанции «Бизнес-FM». Откуда оно у меня? Я вспомнил, что приглашение несколько дней назад передала Катя.

Отношения с девушкой, так бурно начавшиеся полтора месяца назад, продолжались. Мне нравилось с ней встречаться, общаться по телефону, заниматься любовью, но я не мог понять, почему во всех действиях присутствует какая-то зафиксированная дистанция. Вроде бы все было хорошо. Красивая девушка, с ней было приятно показаться в любой компании. Мужчины сразу же забывали о своих спутницах, пожирали глазами Катю и внимательно изучали меня. Что же во мне есть такого, чего нет в них? Почему такая потрясающая девушка оказалась со мной, а не с ними? Накал сексуальных отношений не снижался. Нам даже не требовалось разнообразия, настолько в найденных однажды формах мы получали удовольствие друг от друга. Если прибавить к этому периодичность наших встреч, постель была практически ежедневно, с коротким перерывом на «критические дни», то внешне возникала иллюзия отношений, близких к идеальным. Но…

Мне не нравилась очень искусно скрываемая, но порой прорывающаяся наружу простота и хамоватость девушки. Однако даже это можно было пережить. Но мне постоянно казалось, что за спиной у девушки кто-то стоит, так или иначе направляя ее поступки. Пока я не мог понять: кто это? Любовник или некий призрак. И главное, для чего это делается? Иногда, после очередного полета к вершинам человеческого удовольствия, совершенного вместе с Катей, я начинал думать: «А может быть, мне все только кажется?»