Катя наклонилась ко мне, нежно дотронулась губами до мочки уха, потом ниже, укусила сосок, и я почувствовал – моя готовность превзошла ожидания, да не только мои, но и моей спутницы.

– Вау! – игриво воскликнула Катя.

А дальше я опять ничего не помнил, кроме чувства бесконечного полета. В верхней его точке я услышал громкий крик, вслед за которым началось свободное падение. Потом я уснул. Во сне мне продолжал сниться полет, я опять поднимался вверх и вновь, как и в прошлый раз, расставив руки, по спирали несся вниз в фантастической ярко раскрашенной трубе.

Когда я проснулся, по привычке посмотрел на часы. Стрелки показывали три часа утра. Да, неплохо погуляли накануне рабочего дня. Встал, начал искать одежду и встретился глазами с сидевшей в кресле хозяйкой квартиры. Она грациозно курила длинную тонкую сигарету, потягивая красное вино из большого бокала.

– Я проспал часа три? – спросил я, почему-то очень смутившись, пытаясь найти свои трусы и как бы невзначай прикрывая руками свою наготу.

– Если занятие сексом ты называешь сном, то можешь считать, что проспал это время, – рассмеялась хозяйка.

– Не понял, каким сексом? Я ведь после первого раза отрубился и только теперь проснулся.

– Ты, может, и спал, – задорно сказала Катя, – а вот твой, как бы это получше сказать, дружок в это время очень даже неплохо поработал.

– Ты хочешь сказать, что я во сне занимался любовью? У меня раньше никогда такого не было!

– Всегда что-нибудь происходит в первый раз. Особенно когда рядом с тобой человек, способный в этом помочь, – уверенно произнесла Катя.

– Жаль, что один из участников означенного выше процесса был не в состоянии все увидеть, разве что чувствовал на уровне подкорки, – с некоторым сожалением промямлил я.

Жизнь потихоньку возвращалась ко мне. О том, что я скорее здесь, чем там, стучала десятками барабанов моя голова.

– По тебе трудно было сказать, что наши отношения прошли мимо. Твое лицо выражало такую искреннюю радость, что я даже иногда щипала тебя, проверяя, спишь или прикидываешься. – Богиня жестом показала, как она щипала меня за руку.

Я посмотрел на плечо и увидел большое красное пятно, которое на моих глазах меняло цвет, превращаясь в огромный синяк. «Надо же!» Никогда не подозревал в себе такие фантастические возможности. Может быть, мне что-нибудь подмешали? Хотя вряд ли. В ресторане мы все пили из одной бутылки, а здесь, в квартире, я даже не успел ни к чему притронуться. Воистину: «Нет предела совершенству!»

В этот счастливый момент невидимый барабанщик с силой опустил палочку, и мне показалось, что голова разломилась на две половинки. Лицо исказила гримаса.

– Что случилось? Извини, я не думала, что будет синяк.

– Нет, просто ужасно болит голова. У тебя есть что-нибудь?

– Водки?

– Нет! – с ужасом вскрикнул я, а к горлу предательски подкатило все то, что было выпито накануне.

– Ладно, не кричи! Я же еще тебя совсем не знаю. Есть люди, которые от похмельной головной боли лечатся выпивкой…

Катя не закончила фразу. Увидев, что мышцы моего лица опять сведены нестерпимой болью, быстро добавила:

– Все, бегу! Чем ты лечишься?

– Лучше всего анальгин!

– Чистого анальгина нет, есть с какими-то примесями. Годится?

– Неси… – выдавил я и, собрав волю в кулак, приготовился ждать спасительные таблетки.

Минут через двадцать, когда лекарство начало действовать, я решил пойти в ванную принять душ и одеться.

Я прошел через гостиную и оказался в гостевом санузле. Профессиональный авторский дизайн, недешевая отделка. Прослеживался владелец с большими возможностями, а правильнее сказать, кошелек с неплохим наполнением. Первый же уголок Катиной квартиры, который я мог трезво оценить – санузел, – произвел на меня огромное впечатление. Выйдя из туалета, я решил совершить небольшую экскурсию по гостеприимному пристанищу. Путешествие могло помочь понять, что же представляет собой моя новая подруга.

Площадь квартиры не превышала восьмидесяти – ста метров. Входная зона была ограничена зеркалом во всю стену с одной стороны, дверьми гардеробной комнаты и санузла, из которого я вышел, с другой, и стеной – с третьей, огибая с двух сторон которую можно было оказываться в жилой зоне квартиры. Таким образом, попадая в гостиную, вошедший оставлял обувь, одежду и свое уличное настроение там, в прихожей, а здесь его ожидали тепло и уют, подчеркиваемые цветами стен и пола, а также мебелью. Гостиная являла собой студию – жилую комнату, имеющую обеденную зону с кухней и зону отдыха. Границей между обеденной зоной и кухней являлся «остров», за которым можно было не только готовить пищу, но и принимать ее в тех случаях, когда участвовавших в трапезе было меньше, чем трое-четверо. Напротив обеденного стола была дверь в помещение, не попавшее в мой обход.

Я бесцеремонно спросил:

– Что там?

– Моя спальня, – как мне показалось, не без удовольствия ответила Катя. – Хочешь посмотреть?

«Удивительно, – подумал я, – проведя здесь половину ночи, мы занимались любовью на ковре и диванчике, а проснулся я на другом диване. До спальни даже и не добрался. Вот что значит правильно спроектированное зонирование квартиры. Если хозяйка захочет, то в ее святая святых чужой не проникнет и даже не почувствует себя при этом обделенным». Это я уже проверил на себе!

Тем не менее мне было интересно побывать в спальне, и на вопрос Кати я без промедления ответил:

– Конечно! – В который раз я машинально посмотрел на часы, стрелки перевалили за четыре. Для сна осталось совсем немного. Да и водитель, бедняга, наверное, весь извелся там, в машине. Ладно, еще пять минут, и поеду.

Спальня вызвала у меня еще больший восторг. Комната была разбита на две части стеклянной перегородкой. По одну сторону была установлена кровать, вернее сказать, матрас на подиуме из ящиков, а по другую – ванная комната. Непосредственно к перегородке примыкала огромная ванная. В полутора метрах от нее вдоль противоположной стены располагались два спрятавшихся за занавесками отсека – туалет и душ. Между ними был устроен столик, за которым хозяйка по утрам делала прическу и макияж. Я мысленно поаплодировал автору проекта, человеку, финансировавшему эту идею. Видимо, на моем лице отразились переполнявшие эмоции, и хозяйка не без предвкушения удовольствия спросила:

– Ну, как?

– Потрясающе! Мне кажется, что это лучшая квартира подобных размеров, которую я когда-либо видел! Как ты ее получила?

Я понимал, что вопрос довольно бестактный, но мой мерзкий характер требовал сиюминутного ответа, кем же была новая подруга?

Улыбка слетела с губ Кати, и она как бы нехотя ответила:

– Заработала!

Да, исчерпывающая информация. Какой вопрос – такой ответ. Ну и фиг с ней, с этой квартирой. Заработала, и молодец! Я был на седьмом небе от того удовольствия, которое получил сегодня вечером. А все остальное не имело для меня никакого значения. По крайней мере сейчас.

Я подошел вплотную к Кате, обнял ее за талию и крепко поцеловал:

– До завтра!

– В смысле, до сегодня? – переспросила она.

– Ну да, до сегодня! – радостно закивал я и зачем-то опять посмотрел на часы.

Привычка. Что поделаешь! Полпятого, через полчаса дома. Утренние встречи все отменю, приеду на работу в час.

– Ты волшебница! Екатерина… – я попытался вспомнить фамилию девушки, но она никак не всплывала в моем воспаленном мозгу.

– Екатерина Арсенцева! – с гордостью произнесла девушка. Так в первой серии мыльной оперы на производственную тему представляется героиня, скромная работница, только что приехавшая из деревни, а зрители наверняка знают, что в последней серии ее именем назовут фабрику.

Утро после пробуждения я встретил страшной головной болью, ставшей верной спутницей моей дружбы с Бойко. Странное чувство не оставляло меня. Откуда у девушки-студентки, к тому же не москвички, средства на такую квартиру? Надо будет у нее спросить. Хотя, с другой стороны, она могла ее снимать. Но даже за аренду подобной квартиры в центре Москвы требуется никак не меньше пяти тысяч долларов. И где она их берет?