Однажды Наставник зашел в военный лагерь, чтобы принять участие в трапезе. В воротах он увидел штабного чиновника. Наставник спросил, указывая на столб под открытым небом[1]:

— Это профан или мудрец?

Чиновник ничего не ответил. Наставник постучал по столбу и сказал:

— Случись даже, что ты мог бы говорить, все равно ты всего лишь деревянный кол. — И он вошел [в лагерь].

Примечания

[1] Столб под открытым небом (лу чжу). — Во времена Линь-цзи у ворот часто устанавливались столбы, которым нечего было поддерживать, поэтому они были совершенно лишены смысла.

Наставник спросил настоятеля монастыря:

— Откуда прибыл?

Настоятель отвечал:

— Прибыл из округа, куда ездил продавать желтое просо.

Наставник спросил:

— Все удалось продать?

Настоятель ответил:

— Все удалось продать.

Тогда Наставник изобразил перед собой с помощью палки линию:

— Не смог бы ты продать еще и это?

Настоятель произнес кхэ.

Тогда Наставник ударил его[1].

Примечания

[1] Смысловая направленность диалога Линь-цзи с настоятелем содержит два момента: 1) подчеркнуть идентичность единичного и совокупности (ирония в вопросе, «все» ли удалось продать); 2) подчеркнуть одинаковую значимость всего что угодно (на примере оппозиции «зерно—начерченная линия»).

Вошел [монах]-управляющий[1]. Наставник передал ему происходивший перед этим разговор. [Монах]-управляющий сказал:

— Настоятель не понял вашего, почтеннейший, намерения.

Наставник спросил:

— А как обстоит [на этот счет] дело с тобой?

Тут [монах]-управляющий поклонился.

Тогда Наставник ударил его.

Примечания

[1] Управляющий (дяньцзо) — монах, входивший в монастырскую «администрацию»; его обязанности заключались в приобретении и хранении продуктов питания, он был также ответствен за утварь монастырской кухни.

Когда главный проповедник пришел повидаться [с Линь-цзи], Наставник спросил: — Какие сутры и шастры ты толкуешь?

Главный проповедник ответил:

— Я своими бесплодными [усилиями] грубо штудировал «Бай фа лунь»[1].

Наставник спросил:

— Если один человек разобрался в двенадцати разделах учения Трех Колесниц, а другой человек не разобрался в двенадцати разделах учения Трех Колесниц, то одинаковы или различны [эти двое]?

Главный проповедник ответил:

— Для того, который разобрался, они одинаковы, для того же, который не разобрался, они различны.

Примечания

[1] «Бай фа лунь» — основной трактат гносеологической школы Фасян, или Вэйши. Автор трактата — Васубандху (Ши Цинь), на китайский язык трактат перевел Сюаньцзан.

Лэ-пу[1], служивший помощником Наставника, стоя позади него, сказал:

— Главный проповедник, разве здесь место говорить о сходстве и различии?

Наставник обернулся и спросил помощника:

— А что ты думаешь по этому поводу? Помощник произнес кхэ.

После того как Наставник вернулся, проводив главного проповедника, он немедленно спросил помощника:

— Это ты мне только что сказал кхэ?

Помощник ответил:

— Да.

Тогда Наставник ударил его.

Примечания

[1] Лэ-пу — некий Юань-ань (834–898). Прозвище свое получил по названию гор (Лэпушань в пров. Хунань), где он обосновался уже после того, как служил помощником у Линь-цзи.

Наставник услышал, как поучал Дэ-шань второй[1]:

— И тот, кто может сказать, получает тридцать палок; и тот, кто не может сказать, тоже получает тридцать палок.

Наставник велел Лэ-пу пойти спросить:

— Почему получает тридцать палок тот, кто может сказать? И подожди, пока он тебя ударит, тогда выхвати [у него] палку и поддай [ему][2] да посмотри, как он будет реагировать.

[Лэ]-пу пришел туда и спросил, как было велено. Дэ-шань побил его.

[Лэ]-пу выхватил у него палку и поддал ему.

Дэ-шань вернулся к себе в обитель.

[Лэ]-пу возвратился и доложил обо всем Наставнику.

Наставник сказал:

— Я с давних пор с подозрением относился к этому молодцу. А ты-то понимаешь Дэ-шаня?

[Лэ]-пу заколебался. Наставник ударил его.

Примечания

[1] Дэ-шань второй (ди эрдай Дэ-шань, вернее было бы — «Дэ-шань второго поколения») — так прозвали некоего Сюань-цзяня (782–865), проживавшего в горах Дэшань, современника Линь-цзи и его соперника на юге. «Вторым» его называли потому, что «первым» считался основатель общины в горах Дэшань некий Цзун-инь (709–798). Дэ-шань второй был известен своим «умением» пользоваться палкой: палка Дэ-шаня часто упоминается вместе с линьцзиевым выкриком кхэ.

[2] Поддай ему (сун исун). — В словарях не зафиксировано такое значение глагола сун «посылать», однако оно с совершенной очевидностью вытекает из контекста (см. также § 127); вероятно, это один из танских вульгаризмов.

Однажды Ван чанши навестил Наставника. Когда он оказался с Наставником перед Залом сангхи, он спросил:

— Монахи этого Зала читают сутры?

Наставник отвечал:

— Они не читают сутр.

Чанши спросил:

— Тогда они, [вероятно], занимаются медитацией?

Наставник отвечал:

— Они не занимаются медитацией.

Чанши сказал:

— И сутр они не читают, и медитацией они не занимаются. Что же они, в конце концов, делают?

Наставник отвечал:

— Ничего, кроме того, что обучаются быть Буддами и Патриархами.

Чанши сказал:

— Золотые опилки хоть и драгоценны, но, попав в глаз, становятся бельмом[1]. Что ты об этом думаешь?

Наставник отвечал:

— А я-то считал тебя простачком!

Примечания

[1] Золотые опилки хоть и драгоценны, но, попав в глаз, становятся бельмом (Цзинь се суй гуй ло янь чэн и). — Широко распространенное во времена Линь-цзи изречение. Смысл его в том, что устное произнесение чаньских текстов и упражнений очень ценно (как золото), но будучи прочитаны по книге («попав в глаза»), они становятся помехой для постижения истины (как «бельмо»).

Наставник спросил Син-шаня:[1]

— Что означают «земля под открытым небом и белый бык»?[2]

Шань отвечал:

— Хун-хун[3].

Наставник спросил:

— Ты немой, что ли?

[Син]-шань спросил:

— А вы, почтеннейший, что об этом думаете?

Наставник отвечал:

— Такая скотина!

Примечания

[1] Син-шань — некий Цзянь-хун, живший в горах Синшань (окрестности совр. Пекина).

[2] Земля под открытым небом и белый бык (лу ди бай ню) — намек на притчу о горящем доме из «Лотосовой сутры», рассказывающую, как некий хозяин с помощью разных посулов выводит своих детей из объятого пламенем дома. Дети усаживаются на голую землю («земля под открытым небом» символизирует спасение от огня или освобождение) и ждут повозку, запряженную белым быком (последний символизирует Большую Колесницу).

[3] Хун-хун — звукоподражание невнятному ответу, что-то вроде нашего «му».