В конце концов, все объяснимо: на озере кровь у нее взыграла потому, что за шесть лет она впервые оказалась в объятиях мужчины. Только и всего, все очень просто. Грандиозный План заставил ее вспомнить, что она женщина, и далеко не бесчувственная. И это было совсем неплохо: ее чувства дремали слишком долго. Но сейчас она очнулась, и ей доставляет удовольствие ощущать бодрящее движение разогретой крови. Она снова во всеоружии и готова следовать Грандиозному Плану на предстоящем ужине в доме Уитни!

Достойный с легкостью перелетел последний барьер на усложненном маршруте, и Саманта ласково похлопала его по шее. Он сможет участвовать в соревнованиях только через год, но она чувствовала его силу и возможности покорить дистанцию. Какая радость! Иногда ей казалось, что ее программа скоро покорит весь мир.

Саманта спрыгнула с седла и передала лошадь заботам конюха. Она сильно опаздывала, и нужно было поторапливаться. Но за полчаса Саманта успела добраться до дома, принять душ и облачиться в короткое голубое платье. Она оставила волосы распущенными, вспомнив о скептических высказываниях Каллена по поводу ее косы, припудрила тени под глазами и, на этом закончив макияж, направилась к машине.

Саманта уже давно взяла за правило пораньше приезжать на вечера, которые устраивала Уитни, чтобы морально поддержать подругу. Уитни всегда очень волновалась: для нее была важна каждая деталь вечера.

Горничная открыла дверь, и Саманта вошла в особняк Шериданов, построенный в середине XIX века. Она пересекла холл, где пол напоминал шахматную доску, и вошла в отделанную дубовыми панелями столовую, оформленную в духе викторианской эпохи.

Уитни ходила вокруг стола, проверяя, все ли в порядке. В этот вечер она отдала предпочтение черному шелку, ее белокурые волосы ниспадали на плечи пышными локонами. Она бросила взгляд на подругу и сразу же сердито прищурилась. Саманту в душе не мог не порадовать этот взгляд. Он говорил о многом. Уитни смотрела на нее, как на опасную соперницу! Это убеждало Саманту в том, что выглядит она хорошо, хотя у нее был минимум времени, чтобы привести себя в порядок.

– Отлично, Уитни, все прекрасно подготовлено, – похвалила она.

– Спасибо, – холодно поблагодарила Уитни, продолжая осматривать стол. – Удивительно, как ты выкроила время, чтобы приехать. Ты ведь всегда так занята…

Атмосфера в комнате постепенно накалялась.

– Я никогда не пропускала твоих вечеров, – миролюбиво заметила Саманта. – И теперь не собираюсь этого делать.

– Но твои лошади и Каллен для тебя важнее давней подруги.

– Уитни!

– Как ты можешь, Сэм? – Уитни повернулась, и Саманта поразилась, заметив дрожавшие на ее ресницах слезы. – Ты месяцами не виделась со мной, поскольку лошади были тебе дороже, чем я. Но тут возвращается Каллен, и у тебя находится для него время, а для меня – нет!

У Саманты стало скверно на душе. Она мысленно повторяла, что Грандиозный План был задуман на благо Уитни и Каллена, он должен был им помочь. Но собственные доводы уже не казались ей убедительными.

– Уитни, дорогая, я не хотела тебя обидеть…

– И тем не менее ты это сделала! – надула губы Уитни. – Я никогда не думала, что ты позволишь какому-нибудь мужчине встать между нами.

– Я и не позволю, – горячо заговорила Саманта. – Если бы сейчас вошел Каллен и надел тебе на палец кольцо, я бы безропотно отошла в сторону, клянусь!

– Ну, если так… – Уитни задумчиво чертила на скатерти круги. В эту минуту у дверей раздался звонок. – О боже, это гости пришли! – всполошилась Уитни. – А я совсем не в форме.

– Все отлично, – искренне сказала Саманта, обнимая подругу за тонкую талию. – Ты выглядишь замечательно, стол накрыт безукоризненно, и твоя кухарка, я уверена, тебя не подведет. А самых скучных гостей я беру на себя – так что тебе не о чем беспокоиться.

– Как ты можешь судить? Ведь ты ни разу не собирала гостей с тех пор, как ваши родители умерли.

– Я могу сказать только одно: ты уже битый час слоняешься по дому, в сотый раз все перепроверяешь и наверняка довела всю прислугу до белого каления.

– Не надо напоминать, как хорошо ты меня знаешь, – улыбнулась Уитни.

Она, видимо, решила сменить гнев на милость, взяла подругу под руку, и они вместе вышли из столовой.

– Уитни, это гости? – поинтересовался сенатор Шеридан – он как раз спускался вниз под руку с женой.

Сенатору было шестьдесят два года, пышная седая шевелюра очень украшала его, а крючковатый нос обожали мастера политической карикатуры. Оливии Шеридан на вид никак нельзя было дать более тридцати пяти, хотя ей уже исполнилось сорок семь. И все это благодаря неустанным заботам массажистов, косметологов, частных тренеров и разумному использованию достижений пластической хирургии. В восемнадцать лет она осуществила свою заветную мечту – вышла замуж за самого перспективного жениха во всем штате – и ни разу потом не пожалела о своем выборе.

– Думаю, это они, папа, – ответила Уитни.

– Ах, Саманта, это ты? – как всегда сдержанно спросила Оливия – это была ее обычная манера говорить.

– Как видите, – усмехнулась Саманта. – У вас очень красивое платье.

– Оно от Версаче, – снисходительно улыбнулась миссис Шеридан и любовно погладила шелк цвета персика.

Первыми, к огорчению Уитни, приехали жгучие брюнеты близнецы Хенли, затем – наследник нефтяного магната Эрик Лэнгтон вместе с Эрин. Их появление мало обрадовало Уитни, и Саманта с Эрин обменялись понимающими улыбками. Но, к счастью, вскоре появились архитектор Донован Стрейк, Гэррик Дженнингс – крупная фигура в авиаперевозках, – а вслед за ним прибыли Маккензи и Ноэль Бомон. Теперь Уитни не могла пожаловаться на недостаток внимания. Она кокетничала со всеми, намеренно не замечая Каллена.

Каллен многозначительно взглянул на Саманту, и она пожала плечами. Уитни явно не собиралась сдаваться.

Все общество направилось в гостиную, где царствовал белый цвет. Белым было все: от мозаичного пола до мебели и прозрачных штор на окнах. Оживляли комнату лишь цветы в нескольких вазах и яркие наряды гостей.

Не дождавшись внимания от женщины своей мечты, Каллен подошел к Саманте. Даже в смокинге он казался ей кельтским воином; его шрам резко контрастировал с изысканным единообразием комнаты.

Саманта могла поспорить, что Уитни стиснула зубы, заметив, как Каллен улыбнулся ей. А еще она почувствовала, как предательски напрягается тело…

– Вижу, в свой узкий круг Уитни тебя не допустила, – торопливо констатировала Саманта.

– Она вовсю старается заставить меня ревновать, – объяснил Каллен. Внезапно он коснулся щеки Саманты, и ей показалось, что ее словно опалило огнем. – Я решил отплатить Уитни той же монетой, но ты должна мне помочь. Засмейся погромче, чтобы Уитни услышала. Сделай вид, что я сказал что-то чрезвычайно удачное.

Саманта послушно рассмеялась. Ее смех прозвучал так непривычно обольстительно, что Каллен был поражен.

– Отлично! – восхитился он. – Где ты научилась так смеяться?

– В Париже, естественно, – ответила Саманта, с трудом приходя в себя после мгновенной вспышки возбуждения, которую вызвало его прикосновение.

– Что и говорить, теперь ты совсем не тот сорванец, которого я знал.

Она свысока посмотрела на него и снисходительно улыбнулась.

– А Эрин просто светится от счастья, – заметил Каллен, глядя, как сидящая на маленьком диванчике Эрин весело болтает с Эриком Лэнгтоном. Мимо них с бокалом вина проходил Ноэль Бомон. Он наклонился, что-то шепнул на ухо Эрин, и она от души расхохоталась.

– Да, она не перестает светиться с тех пор, как ее назначили ведущей виолончелисткой в оркестре Национальной оперы. Все-таки моя сестра – поразительная женщина! Если бы ее энергию собрать и продавать, мы бы вмиг разбогатели.

– Ты тоже себя неплохо показала. Только и говорят, что о твоих успехах в Морвен-парке.

– Да, мои лошадки отлично смотрелись.

– А я начинаю верить, что на осенних соревнованиях с тобой будет трудно соперничать.