LX Здесь были и испанцы, и датчане, Тьма-тьмущая встревоженных теней; Голландцы были тут и таитяне, Они смыкались кругом все тесней, Готовя сотни тысяч показаний И на Георга, и на королей Ему подобных, за свои деянья, Как вы и я, достойных наказанья. LXI Архангел побледнел: ведь побледнеть Порой способен и архангел даже, Потом он стал искриться и блестеть, Как солнца луч сквозь кружево витражей В готическом аббатстве или медь Военных труб и пестрые плюмажи, Как свежая форель, как вешний сад, Как зори, как павлин, как плац-парад. LXII Потом он обратился к Сатане: «Зачем же, друг мой, — ибо я считаю, Что вы отнюдь не личный недруг мне, Идейная вражда у нас большая, Не будем вспоминать, по чьей вине, Но я вас и ценю, и уважаю, И, видя ваши промахи подчас, Я огорчаюсь искренно за вас! LXIII Да, дорогой мой Люцифер! К чему ж Излишество такое обвинений? Я разумел совсем не толпы душ, А парочку корректных заявлений! Ведь их вполне достаточно! К тому ж На разбирательство судебных прений Я не хочу растрачивать — ей-ей! — Бессмертия и вечности своей!» LXIV «Что ж! — молвил Сатана. — Не споря с вами, Пожалуй, я готов его отдать: Я получил бы с меньшими трудами Гораздо лучших душ десятков пять. Я только для проформы, между нами, Хотел монарха бриттов оттягать: У нас в аду — и Бог про это знает — И без него уж королей хватает!» LXV Так молвил Демон, коего зовет Многострочивый Саути «многоликим». Вздохнул архангел: «Стоит ли хлопот — Возиться с этим сборищем великим? Пускай любой свидетель подойдет И скажет, чем не угодил старик им!» «Отлично! — молвил Сатана. — Ну что ж? А вот Джек Уилкс [35] — он, кажется, хорош!..» LXVI И пучеглазый бритт, весьма забавный, Довольно бойко выступил вперед; Он был одет с опрятностью исправной Ведь наряжаться любит весь народ На том и этом свете; благонравный Адам — родоначальник наших мод, А скромный фиговый листочек Евы Прообраз юбки, как согласны все вы! LXVII Дух, обратясь ко всем, сказал: «Друзья! На небесах у них холодновато И ветрено. Боюсь простуды я! Скорее к делу! Почему, ребята, Вы собрались? Скажите не тая! Не выбирать ли в небо депутата? Так вот: пред вами я — чистейший бритт, Апостол Петр вам это подтвердит!» LXVIII «Сэр! — возразил архангел. — Это бренно! Дела мирские чужды нам сейчас: Задача наша более почтенна: Мы судим короля на этот раз!» «А! — молвил Джек. — Так эти джентльмены Крылатые, что окружают вас, Чай, ангелы?! А я и не заметил! А тот старик? Уж не Георг ли Третий?» LXIX «Да! — Михаил ответил. — Это он! Его судьбу решат его деянья. На небе с незапамятных времен И самый жалкий нищий в состоянье Судить великих!» — «Неплохой закон! — Заметил Джек. — Но я без предписанья И там, под солнцем смертных находясь, Все говорил, что думал, не таясь!» LXX «Так повтори над солнцем речи эти, Грехи Георга назови при всех!» — Сказал архангел. «Полно! — дух заметил. — Теперь его губить уж просто грех: В парламенте, когда он жил на свете, Его не раз я поднимал на смех, Что поминать былые недостатки: Ведь он — король, с него и взятки гладки! LXXI Он, правда, был жесток и глуповат, Католиков казня миролюбивых, Но Бьют-наперсник в этом виноват И Грэфтон [36] — автор книг благочестивых. Они уже давно в котлах кипят В аду, во власти дьяволов ретивых, А короля бы можно и простить, — Пускай в раю он будет, так и быть!» вернутьсяДжек Уилкс (1727–1797) — английский политический деятель, публицист. Издавал газету «Норт Бриттен», в которой в апреле 1763 г. резко критиковал тронную речь короля Георга III. Подвергся аресту и был исключен из палаты общин. Позже был судом оправдан и вновь стал членом парламента. вернутьсяГрэфтон, Август Генри (1735–1811) — английский политический деятель, первоначально виг, затем — тори, травивший Уилкса. |
