XXXVI Архангел, поклонившись, изогнулся, Но не жеманно, как дешевый фат: Своей груди изящно он коснулся, Где сердце смертных бьется, говорят. Но Сатана лишь гордо улыбнулся: Он был со старым другом суховат, Как нищий гранд прославленного рода С богатым выскочкой простой породы. XXXVII Он, поклонившись дьявольски-надменно, Сказал, спокойно выступив вперед, Что Судия небесный несомненно Георга в преисподнюю пошлет: Немало там правителей почтенных, От коих меньше пострадал народ. Мостящих ад, как видно из преданий, Обломками «прекрасных начинаний». [28]XXXVIII «Чего ты хочешь, — начал Михаил, — От этого несчастного созданья? Какие он деянья совершил, И совершал ли в жизни он деянья? Насколько плохо правил он и жил, Открыто изложи всему собранью: Докажешь обвиненья — грешник твой, А если нет — его не беспокой!» XXXIX «Да, Михаил! — ответил Дьявол. — Да! У врат того, кому ты служишь верно, Я заявляю, что пришел сюда За подданным: он чтил меня всемерно, Пока носил корону. Не беда, Что он не знал вина и прочей скверны, Но с той минуты, как воссел на трон, Мне одному в угоду правил он! XL Взгляни на нашу землю — хоть верней, Мою! Увы, давно не торжествую Над бедною планетой: все на ней Влачат убого жизнь свою пустую. Сказать по правде — кроме королей Едва ли кто такую кару злую Несет за дело! И властитель твой Напрасно блещет славой огневой! XLI Мне данники земные короли. Попытки переделать их бесплодны: Высокие властители земли Настолько мне усердны и угодны, Что мы давно к решению пришли Им предоставить действовать свободно! Их небеса к добру не преклонят И к худшему не переменит ад! XLII Взгляни на нашу землю, повторяю: Когда сей червь бессильный и слепой Вступил на трон, правленье начиная, И он и мир имели вид иной: Его своим владыкой величая, В покое мирном радости земной Хранили острова его по праву Родной уклад и добрых предков нравы. XLIII
Взгляни, какой, покинув жизнь и власть, Оставил он страну свою? Сначала Он подданных любимцу отдал в пасть, [29]Потом его стяжанье обуяло, Порок убогих, эта злая страсть, Презренных душ сгубившая немало. В Америке свободу он душил И с Францией не лучше поступил! XLIV Он, правда, был орудием в руках, Но, согласись, хороший мастер вправе Его швырнуть в огонь; во всех веках, С тех пор, как смертными монархи правят, В кровавых списках грязи и греха, Что всю породу цезарей бесславят, Другое мне правленье назови, Столь глубоко погрязшее в крови! XLV Ведь даже слов „свободный“ и „свобода“ Слепой король Георг не выносил: Из памяти народов и народа Искоренял он их по мере сил. Он правил долго, и за эти годы Всему и вся он горе причинил. Лишь тем он от собратий отличался, Нто пьянством и развратом не прельщался. XLVI Был верным мужем, неплохим отцом — На троне, правда, хорошо и это, — Поститься за Лукулловым столом Трудней, чем за столом анахорета! — Но подданным его что пользы в том? Их стоны оставались без ответа! Один лишь гнет, жестокий, страшный гнет, Испытывал измученный народ. XLVII Его стряхнул недавно Новый Свет, [30]Но Старый стонет под ярмом жестоким Ему подобных: где на тронах нет Преемников, в ком все его пороки Воскрешены? Лукавый дармоед И деспоты, забывшие уроки Истории; — никто беды не ждет, Но пусть они трепещут: час придет! вернуться…Мостящих ад… // Обломками «прекрасных начинаний». — Крылатое выражение: «Благими намерениями ад вымощен» — приписывается Сэмюелу Джонсону (1709–1784), английскому критику, лексикографу, драматургу. вернутьсяОн подданных любимцу отдал в пасть. — Приближенным короля Георга III долгое время был Бьют, Джон Стюарт (1713–1792) — английский политический деятель, крайний тори, премьер-министр (1762–1769). вернутьсяЕго стряхнул недавно Новый Свет… — После войны за независимость, претив колониального гнета Англии, 4 июля 1776 г. Соединенные Штаты Америки провозгласили независимость. |
