XXIV Меж тем иной какой-то Дух могучий Над светлым войском расправлял смелей Свои крыла, как грозовые тучи Над щепами разбитых кораблей. Он был как вихрь, метнувшийся над кручен, И помыслы, один другого злей Отметили чело его немое, И взор его пространство полнил тьмою. XXV Он так непримиримо поглядел На вход навеки для него закрытый, Что Петр и тот порядком оробел: Он был старик угрюмый и сердитый, А тут от страха даже пропотел, Не зная, у кого искать защиты. (Но, впрочем, пот сей был святой елей Или иной состав — еще светлей!) XXVI И ангелы тревожным роем сбились, Как птички, чуя коршуна: у них Все перышки дрожали и светились, Как Орион на небесах ночных. Хотя они достойно обходились С Георгом, но старик совсем притих: Быть может, даже позабыл он с горя, Что ангелы всегда и всюду — тори! XXVII Все на мгновенье замерло. Но вот Врата сверкнули вдруг и распахнулись. Лучи с недосягаемых высот Планеты нашей крохотной коснулись, Как пламя заливая небосвод, И северным сияньем изогнулись, Тем самым, что во льдах полярных стран Увидел Пэрри [25] — храбрый капитан! XXVIII И по небу разлился, полыхая, Прекрасный и могучий райский свет, Как знамя славы, радостно сверкая Величьем торжествующих побед. (Сравненьями я тему обедняю, Зане сему земных подобий нет: Не всем дано провидеть столь пространно, Как Саути Боб иль Сауткот [26] Иоанна!) XXIX То был архангел Михаил; из нас Любой легко признает Михаила: Воспеты и описаны не раз Князь ангелов и вождь нечистой силы, В церквах — для наших слабых смертных глаз — Бесплотные светлы и многокрылы, Но какова их подлинная суть, Пускай другой решает кто-нибудь. XXX В сиянье славы, славою творимой, Стоял архангел, благостью храним, И юные склонились херувимы И дряхлые святые перед ним. (О старости я говорю лишь мнимой И юность не приписываю им: С Петром в сравненье, говоря точнее, Они не то что младше, а нежнее!) XXXI Так иерарха всех небесных сил Встречали все святые, величая, Затем что он из первых первый был Наместник Бога для земли и рая, Но даже тени чванства не таил В душе своей небесной, твердо зная, Что, как его ни чтим и ни поем, — Он остается вице-королем! XXXII Он и угрюмый молчаливый Дух Взглянули друг на друга — и узнали… Непримиримый враг, минувший друг? О чем они бесплотно вспоминали? Но в лицах их мелькнули тени вдруг Бессмертной, гордой, выспренней печали О том, что им навеки суждена В пространстве сфер упорная война. XXXIII Но здесь была нейтральная граница — Из Иова к тому ж известно нам, [27]Что трижды в год и Дьявол не боится Являться светлым ангельским чинам. Тогда уж не приходится скупиться На вежливость обеим сторонам: Я б вам привел любезный их диалог, Да времени, признаться, слишком мало. XXXIV И дело, разумеется не в том, Чтоб доказать в цитатах из Писанья, Что Иов — аллегория. Притом, Быть может, это просто описанье Весьма реальных фактов. Мы берем Лишь самые прямые указанья: Они ясны и — верьте или нет — Не менее ясны, чем прочий бред! XXXV Итак — на почве, в сущности, нейтральной Они сошлись, где роковой порог, Там смерть отбор проводит инфернальный Бесплотных конвоируя в острог. Они не лобызались, натурально, Но каждый был любезен сколько мог: В изысканной учтивости, казалось, С Их Светлостью Их Мрачность состязалась. вернутьсяПэрри (Парри), Уильям Эдуард (1790–1855) — английский морской офицер и полярный исследователь. Совершил ряд плаваний в арктических водах, в 1819 г. зимовал близ острова Мэлвилл в Арктике. вернутьсяСауткот, Джоанна (1750–1814) — английская писательница. В 1813–1814 гг. опубликовала «Книгу чудес». вернуться…из Иова… известно… — Байрон с иронией упоминает о трактате Джона Мэсона Гуда (1764–1827), изданном в 1812 г., в котором Гуд рассматривал «Книгу Иова» как исторически и биографически достоверный источник. |
