Чемпион-председатель перерезал ленточку на церемонии открытия какого-то детского спортивного учреждения. Камера проехала по публике, дала общий план.

Бандитские рожи, изо всех сил старающиеся сохранять умильное выражение. Поодаль вереница машин, среди них большой черный джип – тот самый или точно такой же.

Роберт вскочил, принялся расхаживать по комнате.

– Ты чего? – оторвалась от «Нового мира» Инна. Но посмотрела не прямо на мужа, а немного в сторону.

Что все-таки за странная манера не глядеть на человека, когда к нему обращаешься, с внезапным раздражением подумал он, хотя, казалось бы, за шесть лет пора было привыкнуть.

– Ничего, – буркнул Роберт.

И вдруг подумал: съездить в это, как его, Лычково. Проверить, вернулась девчонка или нет. Если нет…

Он задохнулся – с ним опять начинало твориться что-то непонятное.

Если цветочница с того самого дня пропала, то Дронову этому придется кое-что объяснить. У себя в Басманове он, может, и король, но у тестя Всеволода Игнатьевича в органах осталось полно друзей, причем далеко не районного уровня.

Здесь Дарновский немножко заколебался. Что он, собственно, объяснит тестю? Да и потом, малахольная Анька наверняка давно уже вернулась к своей бабуле. На что эта дурочка красавцу-спортсмену? Ну, побаловался немного, да и отправил восвояси. На Джека-Потрошителя он не похож.

И все-таки лучше съездить. А то совесть будет неспокойна.

Кстати, заодно проверить, чей Дар сильнее. Это она в прошлый раз его врасплох взяла. Но кто предупрежден, тот вооружен. Ну, а если окажется, что ее взгляд снова его визуально прозомбировал и серая уточка превратилась в жар-птицу, метод лечения известен: на прием к профессору Тихвинскому, он в два счета вправит мозги обратно.

В первый же библиотечный день Дарновский сгонял в Лычково.

Дом с красной крышей стоял заколоченный, со слепыми ставнями.

Соседка рассказала, что Дарью Михайловну еще в июне хватил инсульт. Умерла в больнице.

– А внучка, Аня? – быстро спросил Роберт.

– Давно не появлялась. Еще с весны.

К машине он шел, бессвязно бормоча: «Тревога, тревога. Дронов, Дронов… В милицию. Нет, не в милицию. Звонить, скорее звонить…»

Но когда немного успокоился, звонить тестю передумал. Во-первых, что за спешка, через столько-то времени? Если что плохое и случилось, так не исправишь. Во-вторых, бог весть что Всеволод Игнатьевич подумает. С чего это зять так беспокоится о какой-то подмосковной девчонке? Как бывший гебешный генерал, сопоставит факты, вспомнит про майский нервный срыв… А главное, дело не такое уж мудреное, можно и без органов обойтись. Во всяком случае на этапе первичного сбора информации.

Высоко организованное мышление в два счета выстроило план действий.

Через полчаса Дарновский был уже в райцентре. Название и адрес дроновского фонда («Здоровье и спорт») в райисполкомовском отделе справок дали сразу: улица Красных коммунаров, 16.

Роберт сначала проехал, а потом и прошел пешком мимо двухэтажного офиса, очень солидного, с настоящей евроотделкой – даже в Москве таких пока было немного. Задерживаться не стал, потому что у фальшмраморного входа прохаживался качок в черном костюме и галстуке, а над дверью торчала камера видеонаблюдения. Серьезное заведение, сразу видно.

На стоянке было припарковано несколько машин, сплошь иномарки, но знакомый джип отсутствовал.

Дарновский пристроился на скамейке в чахлом скверике, на противоположной стороне улицы. Проторчал полтора часа и дождался. К дому на большой скорости подлетел черный вседорожник, встал как влитой. На тротуар с высокой подножки легко спрыгнул парень в кремовом костюме. Дронов!

Охранник бросился открывать дверь, а Роберт зачем-то засек время. 15.43.

Усмехнулся сам на себя: тоже еще филер выискался. И подумалось – а не хватит ли? На кой мне всё это надо? Повалял дурака и хватит, пора домой.

Но сам знал, что никуда не уедет.

В 19.18 Дронов вышел в сопровождении какого-то противного мужика, одутловатого, с зачесом на лысине. Коротко поговорили, потом одутловатый сел в «сааб», где его ждал шофер, Дронов в джип, и разъехались в разные стороны.

Роберт со всех ног кинулся к своей «девятке», припаркованной за углом.

Рванул с места – как в кино, с визгом. Хорошо, джип ждал на светофоре, а то потерял бы.

Вести наблюдение Дарновского никто не обучал, но следить за приметным автомобилем оказалось несложно – черный горб торчал над плоскими крышами отечественных легковушек, да и трафик в Басманове был не такой, как в Москве. «Девятка» держалась от «гранд-чероки» метрах в ста, и ничего, нормально. Выехав из города, Дронов дал газу – на сто шестьдесят, если не больше. Роберт, как ни жал на педаль, соответствовать не мог, кубатура не та и лошадей маловато. Джип оторвался от него, как от стоячего.

Но Дарновский продолжал гнать по шоссе – будто заранее знал, что его настырность будет вознаграждена.

Через пару километров показался дачный поселок. Новехонький, чистенький, с красивыми домами и здоровенными участками. На табличке написано «Жучиловка».

Роберт сбросил скорость до двадцати. Ехал, вертел головой вправо-влево.

И увидел за красивой кованой оградой черное чудовище.

Есть!

Шикарный у мафиозного чемпиона был дом, самая настоящая вилла. А сад вообще заглядение – с пышными розовыми кустами, с оранжереей. Но больше всего Роберту приглянулась ограда: не шибко высокая, через такую можно перелезть и не будучи альпинистом. Опять же собака нигде не лает, тоже дело.

Тут будущий доктор наук захлопал глазами, затряс головой. Опомнился.

Вы что, Роберт Лукич, совсем ку-ку? Какие еще альпинисты? Какие собаки? Тоже Фанфан-Тюльпан выискался.

Так на себя рассердился, что когда садился в машину – со всего размаха хлопнул дверцей. К чертовой матери уехал, не оглянулся.

Всё было правильно, только ночью он не смог уснуть. Саундтрек ныл что-то тоскливое, смутно напоминающее сиротскую мелодию «Позабыт, позаброшен». Роберт долго ворочался, потом потихоньку встал. Зачем-то оделся.

Сидел на кухне, курил.

Когда за окном начало сереть, из коридора вышла жена, похожая на всплывшую из омута наяду (она всегда спала голая). Сонным голосом, не разлепляя ресниц, спросила:

– Ты что? Пять часов. Бессонница? Прими элениум.

– В аэропорт надо ехать, баден-вюртембергская делегация прилетает, – неожиданно для самого себя соврал Роберт.

– А-а.

Она скрылась в туалете, а он вдруг снялся и поехал.

Меньше чем через час был около дома Дронова.

Еще не рассвело, по крыше машины дребезжал мелкий дождик.

Всё, пора завязывать с этим дурдомом. Потрачу сегодняшний день и баста, твердо пообещал себе Дарновский.

Джип выехал из ворот в полдевятого. Дронов сидел за рулем один.

Еще полчаса спустя на крыльцо вышла женщина, и в ту же секунду, словно специально дожидалось, из-за туч проглянуло солнце.

Она? Не она?

С бьющимся сердцем Роберт вылез из «девятки», подобрался к решетке вплотную, но так, чтобы его прикрывали заросли.

Она! Ошибки быть не могло, он узнал тонкий, пожалуй, даже угловатый силуэт.

Девушка медленно шла по дорожке, собирала букет хризантем. Подолгу стояла перед каждым кустиком. Наклонив голову, смотрела, иногда даже трогала бутон – и чаще всего проходила дальше. Будто прислушивалась, ждала некоего сигнала. Срезала всего шесть цветков, а ушло у нее на это по меньшей мере минут двадцать.

Ее лица Роберт пока не видел, девушка была повернута к нему спиной.

Ну что, убедился, остолоп? Жива, здорова, не убил ее страшный мафиозо, не расчленил. Да не просто жива – всё у чокнутой Аньки, похоже, тип-топ.

Кимоно на ней такое, от которого и разборчивая Инка не отказалась бы. Домашние туфли «Гуччи», из последнего каталога – жена на них облизывалась, говорила, безумно дорогие. Ишь какой Царевной-Лебедью стала прежняя Серая Шейка.