— Да, конечно.

Девушка отвернулась и стала смотреть на север, вперед, туда, где за редколесьем уже чувствовалось чистое пространство, незанятое молодым лесом. Впрочем, и лесом все это нельзя было еще назвать, так, кусты и молодые деревца. Солнце уже ушло за деревья, но из-за начинающих желтеть крон оно пока щедро бросало пригоршни света на небо и землю, и узкая полоса алого вдоль горизонта еще не растеклась на полнеба.

Крик Гердера застал ее врасплох, но привычка, уже приобретенная в Пустошах, сделала свое дело. Хельд и его супруга повернули головы на крик одновременно.

Из леса, языком загибающегося с юга на восток, уже появились темно-бурые тени и неслись, сшибая деревца и топоча кусты, как пятилетнюю поросль, в сторону отряда. Миг — и Хельд взбросил Аир на спину коню, которого она держала, видимо, поняв, что это за существа. Он лишь раз оглянулся на нее, и она увидела страх в его глазах.

А с высоты лошадиной спины уже можно было разглядеть существ, которые двигались, как оказалось, очень быстро, и уже были совсем близко — рукой подать. Лошадь, прежде несшая Гердера, испугалась и прыгнула вбок, и крупная бурая тварь пролетела мимо цели, которую себе наметила. Аир быстро развернула крутящего головой коня и сумела увидеть напавшее существо во всех подробностях. Двигалось оно очень быстро, но, судя по всему, только по прямой, а вот для того чтобы развернуться, ему нужно было сперва затормозить, затем переступить тонкими ногами, найти новую цель, словом, оно показалось даже с разных сторон. Это оказалось нечто, напоминающее дикого быка, только менее горбатого и более поджарого. Что-то подсказало Аир, что оно способно легко вставать на дыбы и в этом положении, удерживая равновесие, опасно так же, как опытный наемник с мечом. Тело твари покрывал гладкий мех, похожий на мех бобра или выдры, но соответствующий размеру. Должно быть, его нелегко будет пробить мечом или стрелой, подумала девушка, снова отпуская поводья, задиравшие голову коню и не дававшие ему скакать вперед, не разбирая дороги.

Этот «бык» был не один, и Аир нечего было рассчитывать на чью-либо помощь. Остальные рейнджеры были заняты своими противниками, а их, помимо того, который нацелился на Аир, оказалось трое. Конечно, Хельд не собирался оставлять свою жену на растерзание твари, но ему нужно было время.

Лошадь опять прянула в сторону. Девушка рассудила, что животное, конечно же, заинтересованное в том, чтоб выжить, само сообразит, что нужно делать. Они снова пропустили «быка» мимо себя, он пронесся, ломая тяжестью разогнавшегося тела молодые деревца, начал заворачивать все так же неуклюже, и тут на намеченную им дорогу выбежал Хельд с луком. Он действовал, как всегда, хладнокровно и успел не только спустить две стрелы, не только попасть животному в глаза, но и отскочить с дороги. Впрочем, этого оказалось недостаточно, чтоб свалить его, и, переключившись со зрения на обоняние и слух, существо живо погналось за обидчиком.

— Разбегайтесь! — крикнул Гердер.

Нельзя сказать, было ли это предупреждение своевременно, рейнджеры и так уже неплохо сориентировались в ситуации, трое из них были в седлах и теперь кружили по расчищенному грузными тварями пространству, улучая момент спустить тетиву так, чтоб стрела без промаха попала в уязвимое место. Другое дело, что ни один из пятерых не знал, где у них уязвимое место. Что же касается Ридо, то тот и вовсе сноровисто лез на дерево — судя по всему, его не ко времени прихватил приступ слепоты. Дерево, впрочем, он выбрал старое, толстое, не вдруг сшибешь, и держался на всякий случай покрепче.

Аир, от которой ненадолго отвязались, торопливо направила лошадь в сторону, но недалеко. Она уже знала, как опасно отдаляться от тех, кто сможет ее защитить. Что, если рядом поджидают еще какие-нибудь твари? Что тогда?

Хельд, улепетывавший от «быка», даже не оборачиваясь, понял, что не уйдет. Впрочем, это понял и Тагель, сразу направивший своего жеребца в его сторону. В последний момент муж Аир сумел схватиться за узду и буквально упорхнул из-под ног противника. Впрочем, он почти сразу отцепился и, вскочив на ноги, послал стрелу в другого «быка», повернувшегося к нему боком — в ухо. И, должно быть, попал, потому что окрестности огласил трубный рев, и существо, забыв о погоне, замотало головой. В него полетело еще несколько стрел.

Тагель ловко развернулся в седле с луком — он чувствовал себя на спине лошади едва ли не увереннее, чем на земле, — и тут один из «быков», выскочивший на него сбоку, подогнул ноги — и прыгнул. Аир завопила. Молодой рейнджер обернулся, но существо смело его с седла, и конь, обезумев от страха, понесся прочь от хозяина и твари.

Тагель был ловок и подвижен, и быстр, очень быстр. Он умудрился извернуться так, чтоб не попасть под острые копыта поросшего мехом «быка», но не до конца. Удар, пришедшийся по ноге и боку, по самым ребрам, парализовал все его тело дикой болью, и от подвижности не осталось ничего. Пока «бык» закладывал короткий вираж, рейнджер попытался подняться, но встать смог только на колени, и одним взмахом рога существо швырнуло Тагеля обратно на землю.

Это был тот самый «бык», у которого в каждом глазу сидело по стреле, и ему это, похоже, все-таки немного мешало. Потому Аир и успела. Она, почти не сдерживая галопа испуганной лошади, подвела ее к тому месту, где лежал рейнджер, нагнулась с седла и потянулась к нему рукой.

Он был жив и даже в сознании, несмотря на то, что кровь, испятнавшая его одежду и траву вокруг, была, несомненно, его кровью. Он схватился за нее, и, ожидая этого, она держалась изо всех сил — и ногами, и свободной рукой за луку, а потому не вылетела из седла. Несколько шагов лошадь проволокла Тагеля по земле; от боли мужчина едва не потерял сознание. Но руку Аир он не отпустил, и, когда конь почти остановился, умелым рывком за приспущенную узду заставил животное лечь. Если б не его выучка и навык обращения с лошадьми, такой трюк ни за что не прошел бы, потому что, найдя жертв по запаху, «бык» уже начинал разгоняться в их сторону, и конь дрожал всем телом. Потому, должно быть, скакун так быстро поднялся на ноги, когда Тагель вскарабкался на его спину, и потому же понесся вперед так быстро.

Но и эта скорость была недостаточна. Конь нес на себе двух седоков и седельные сумки, да к тому же не отличался резвостью после похода в Белый Лотос. Впрочем, даже будь он в порядке и без груза, он не ушел бы от «быка». Очень скоро девушка начала различать сзади топот ног, треск ломаемых ветвей и сипение.

— Падаем! — взвыла она вне себя от страха, и оба скатились с седла.

Даже в полузабытьи Тагель соображал, а потому, упав, покатился вбок и двигался, пока хватило сил. Аир, слегка оглушенная ударом о землю, осталась лежать, но, на свое счастье, в стороне от копыт «быка». Он мелькнул мимо, в два прыжка догнал коня, сбил его своей тяжестью, навалился, рванул. Конь завизжал в агонии, забился, и какое-то время в мелькании массивных тел неясно было, что там происходит. Аир, пошатываясь, встала, пошарив рукой в траве, нашла лук, принадлежащий Тагелю, потом, еще пошарив, разжилась и стрелой — колчан рейнджера, само собой, был открыт, в готовности для немедленной стрельбы, потому кое-что выпало из него, но не поломалось.

Дитя Пустошей, когда лошадь затихла, медленно встало на ноги. Конь постарался дорого продать свою жизнь, успел, видимо, приложить противника сильнее, чем можно было от него ожидать. «Бык» неуверенно стоял, поматывая головой, и, похоже, чувствовал себя не лучшим образом. Аир подняла лук и прицелилась, старательно наводя на ухо. Вряд ли у нее будет другая возможность выстрелить. Несмотря на опасность ситуации, девушка была на удивление хладнокровна, словно прежде никогда не расставалась с луком. В конце концов, терять ей нечего. Плавным рывком оттянув тетиву к лицу (растянуть до конца она не смогла бы и резким рывком, но это было не нужно, раненый «бык» стоял едва ли в тридцати шагах от нее), она пустила стрелу и тут же отпрыгнула, опасаясь рывка в свою сторону.