Кэт записала номер телефона на листке бумаги. Автоответчик запищал, сигнализируя о следующем сообщении.

– Кэт, это Нейл Рихтер из Федеральной торговой ассоциации. К твоим изделиям огромный интерес, мы приглашаем тебя участвовать в нашей осенней выставке «Сделано в Америке». Я буду в Кливленде на следующей неделе.

Кэт наклонила голову, не веря тому, что услышала, и записала еще один номер. Подняв голову, она увидела, что Адам улыбается.

– Что это за дизайн для «Интертеч»? – спросил Марти.

Кэт объяснила в двух словах, ожидая, что отец обрадуется. Но он нахмурился.

– Я думал, ты выкинула эти глупости из головы, когда окончила школу искусств.

Кэт чуть не заскрежетала зубами.

– Я стала заниматься изготовлением шарфов и накидок только ради заработка.

– И ты много сделала, Кэтрин Мэри. Но можешь больше не беспокоиться о деньгах. – Отец обнял ее. – Я вернулся, чтобы сообщить тебе потрясающую новость.

По спине у Кэт пробежал холодок. Потрясающие новости для Марти очень часто оказывались плохими новостями для других.

– Я получил сообщение из банка. Как оказалось, клуб стал развиваться и приносить большой доход, так что банк продал его за фантастические деньги.

– И что? – Кэт все еще не улавливала сути.

– А то, что по закону банк может оставить себе только сумму моего долга. Остальное принадлежит мне. Ты только подумай, мы можем снова открыть клуб! Тебе больше никогда не придется думать о заработке, дорогая. Теперь у нас достаточно денег, чтобы купить или снять помещение. Я умею находить таланты, и, если ты будешь заниматься только клубом, мы больше не потерпим неудачу.

В отличие от Кэт Адам не потерял дара речи.

– Кэт не оставит заказ «Интертеч», чтобы управлять музыкальным клубом, даже таким же хорошим, как «Коммон граунд».

Отец стукнул кулаком по стойке так, что Кэт вздрогнула.

– А собственно, почему, смею я спросить?

– Черт побери, Марти, вы не знаете, как напряженно она работала, с тех пор как вы свалили все дела на нее и уехали в Чикаго! Кэт полностью перестроила весь свой модельный бизнес, чтобы заняться тем, о чем мечтала. Искусством, Марти, а не шарфами и накидками.

Кэтрин почувствовала себя увереннее, перехватив взгляд Адама, полный гордости и восхищения.

– Конкуренция была огромная, но ваша дочь выиграла. И это только начало. Будут новые заказы.

Марти раздраженно замотал головой:

– Нет-нет! Это слишком рискованно. Если Кэт может заниматься одеждой помимо клуба, я не против, но гобелены – это полная ерунда.

– Может, послушаете мое мнение? – прервала Кэт их дискуссию.

Мужчины повернулись и уставились на нее.

– Это моя жизнь! Моя! Не твоя, отец, и даже не твоя, Адам, хотя я очень признательна тебе за поддержку! Я сама буду решать, чем хочу или не хочу заниматься. Понятно?

Адам немедленно поднял руки:

– Ты совершенно права. Меня занесло, и я влез не в свое дело.

Кэт была тронута и немало удивлена его неожиданной уступчивостью. По-видимому, Адам изменился так же сильно, как и она.

– Я предлагаю вам обсудить это вдвоем. – Адам направился к выходу, затем обернулся к Кэт: – Ты собираешься завтра в «Интертеч»?

– Конечно!

– Отлично. Я тоже собираюсь там быть, так что мы сможем позавтракать, как договаривались, и все обсудить. Я зайду за тобой в девять.

Кэт почувствовала, как ее сердце затрепетало от счастья.

…Она открыла холодильник и убрала бутылку.

– Зачем ты убираешь шампанское? – запротестовал отец.

– Его я буду пить вместе с Адамом. – Кэт налила воды в чайник и поставила его на плиту. – А с тобой я буду пить чай и есть пирожные.

– Ты в самом деле с ним обручилась? Мне это не нравится, Кэтрин Мэри. Адам симпатичный парень, но что ты о нем знаешь?

Кэт налила себе чаю и размешала сахар.

– Я знаю, что он импульсивный, упрямый, агрессивный, придирчивый.

– Как раз те качества, которые необходимы семейному человеку.

– А еще, – продолжала Кэт, – он самый верный, надежный, преданный друг, которого я знаю.

– То же самое можно сказать и об ирландском сеттере, – ухмыльнулся Марти.

– Когда я его вижу, у меня дрожат колени; когда он прикасается ко мне, мое сердце тает, а жизнь без него кажется пустыней.

– Ты влюблена. То же самое было со мной и с твоей матерью. Когда она умерла, в моей жизни все померкло.

Кэт положила руку отцу на плечо.

– А это того стоило, папа? Ваше счастье стоило того, чтобы потом страдать?

– Ах, Кэтрин Мэри! Я бы не променял один день нашей совместной жизни ни на какие блага на свете.

Он нежно погладил дочь по щеке.

– Тогда ты меня поймешь, папа. Это как раз то, что я чувствую.

– Я не хочу тебя обидеть, дорогая, но у тебя никогда не было и искры музыкального таланта и никакого желания выступать.

– Но я не о музыке. Я об искусстве, папа! Ткать для меня – то же, что для тебя играть.

– Но ты же не занималась этим со времени окончания школы! Я даже не против, если ты будешь продолжать заниматься одеждой, когда мы возобновим клуб.

Кэт облокотилась о подушки и вздохнула. Она подперла голову рукой и стала думать, как объяснить отцу, что его дочь больше никогда не будет заниматься клубом.

– Вот если бы мама настояла, чтобы ты не уезжал из города. Чтобы ты нашел работу в местной группе и преподавал музыку. Как бы ты себя чувствовал?

– Как птица в клетке.

– Именно так я чувствовала, пока не встретила Адама. Он открыл мою клетку. – Кэтрин задумалась. – Нет, Адам показал, что ключ от клетки у меня, и помог мне найти в себе силы открыть ее. И теперь, папа, я никогда не запру себя снова.

Она тяжело вздохнула, понимая, насколько эти слова могли обидеть отца.

– Значит, завтра ты пойдешь на встречу в «Интертеч»? – огорченно спросил Марти.

– Да. Это моя мечта, так же как твоя – «Коммон граунд».

Он грустно кивнул.

– Только твоя мечта рождается. А моя умирает.

Кэт вздрогнула. Но на этот раз печальный взгляд и беспомощность отца не поколебали ее.

– Твоя мечта не умрет, если ты этого не захочешь, – ответила она резко.

Марти испуганно поднял глаза, и Кэт едва удержалась, чтобы не улыбнуться. Впервые дочь не поддалась настроению отца.

– Ты можешь найти кого-нибудь, кто будет заниматься финансовыми вопросами нового клуба.

– Ха! – горько усмехнулся Марти. – Кого ты имеешь в виду?

– В июне колледжи выпускают тысячи менеджеров. Я уверена, что кто-нибудь из них захочет управлять новым клубом.

– Музыка – это не обычный бизнес. Я не уверен, что эти счетоводы способны понять специфику клуба.

– Ты имеешь в виду, что тебя не поймут, если ты скажешь: «Я оставляю все на тебя, парень», – и уедешь на три недели?

– Вот именно!

Марти хлопнул ладонью по подлокотнику, не заметив иронии в словах дочери.

– К тому же он запустит лапу в кассу, пока меня не будет. Нет, мне нужен кто-то, кто понимает меня и цели клуба. Кто-то вроде тебя.

– Или кто-то вроде Фигги Каллахена, – неожиданно выпалила Кэт. – Что может быть лучше, папа? Он работал бухгалтером до пенсии и был неплохим музыкантом.

Марти старался изобразить возмущение, но Кэт видела, что ее слова упали на благодатную почву. Отец взял чашку и улыбнулся:

– Твоя жизнь с Адамом, может, и не будет спокойной, зато никогда не будет скучной.

– Я очень рассчитываю на это, – ответила Кэт с озорной улыбкой.