Былъ ли бы онъ мужчиной, если. бы действовалъ иначе, и не потому ли именно его паденіе было такъ ужасно и такъ глубоко, что онъ взялъ въ человеческомъ то, что въ немъ есть лучшаго, что онъ привязался къ этому лучшему и отдался ему целикомъ, что хранилъ верную и нежную память о своей первой любви, былъ семьяниномъ въ томъ смысле, въ какомъ это свойственно его расе, и былъ проникнутъ чувствомъ супружескаго долга, согласно собственному инстинкту и веленіямъ моногамической морали?

Если бы женщина не играла никакой роли, въ его жизни, Наполеонъ не былъ бы темь, что онъ есть – самымъ изумительнымъ представителемъ мужского генія. Онъ былъ бы какой-то безполой особью, чемъ-то особеннымъ, исключительнымъ; онъ не представлялъ бы интереса для человечества, потому что не испыталъ бы его страстей, не отвечалъ бы его традиціямъ, не разделялъ бы никакихъ общихъ съ нимъ чувствъ. Таковъ, каковъ онъ есть, – онъ, по силе своей мыслительной активности, стоящій выше всехъ известныхъ намъ людей; онъ, которому судьба служила, какъ никому, который всегда находилъ въ своемъ уме средства стоять на высоте своего назначенія; онъ, выполнившій величайшее дело, какое только дано было когда-нибудь выполнить смертному, – онъ есть въ истинномъ смысле этого слова человекъ, которому ничто человеческое не чуждо.

Человеку свойственно познать женщину, верить въ женщину, любить женщину, испытывать, благодаря женщине и для женщины, всю гамму чувствъ и ощущеній, которую женщина можетъ дать. Наполеонъ позналъ все эти чувства и ошущенія, и въ этомъ смысле, какъ и во всехъ прочихъ, онъ стоитъ выше всехъ другихъ существъ.