К ней снова вернулось ощущение силы и уверенности. Наконец все встало на свои места, наконец она поняла, почему забеременела, почему не спешила с абортом: она даст не только жизнь, но и свободу хотя бы одному ребенку, единственному из всех, которые, возможно, у нее появятся.

Марина повернулась к Николасу.

– Николас, – сказала она, и ее голос не дрогнул, – я жду ребенка.

Николас резко повернул голову. Он смотрел на нее непонимающим взглядом.

– Что вы сказали?

Марина опустила глаза.

– Я беременна, Николас. У меня будет ребенок.

– Нет. Это невозможно. Я был с вами...

– Но не все время, Николас. Боюсь, я сумела ускользнуть от вас пару раз.

– Нет. Этого не может быть.

– Это может быть, и это уже случилось. – Марина обтянула широкой рубашкой свой округлившийся живот. – У меня внутри ребенок, и он очень активный.

– Кто так с вами поступил? – возмутился Николас.

– Не имеет значения. Я беременна. Ребенок родится в августе, и я отдам его на усыновление. Он обретет свободу.

– Король должен знать.

– Нет, – покачала головой Марина.

– Этот ребенок...

– Наследник престола? – докончила за Николаса Марина. – Я помню об этом, Николас. Но я избавлю его от этого проклятия.

– Вы не можете так поступить, принцесса.

– Могу и поступлю, Николас, – твердо сказала Марина. – Мне нужна ваша помощь, но не преувеличивайте ее значение. Если вы донесете королю или попытаетесь мне препятствовать, я убегу, и тогда Новокия не только лишится первенца принцессы, но и ее самой. И когда умрет отец, королевой станет Алексис.

– Алексис! Нет, принцесса, ни в коем случае. – Ужас промелькнул на лице Николаса. – Это будет гибелью для Новокии. Алексис не способна решить проблемы, стоящие перед нами на пороге двадцать первого столетия. И тогда такие люди, как Виктор Коу, попытаются свергнуть монархию...

Марина вздрогнула, услышав имя Виктора. Если бы он любил ее, этот ребенок был бы их ребенком. Если бы только Виктор любил ее и не предал...

– Мне жаль, что перед моей страной встанут тяжелые проблемы. Но если отец или Алексис не смогут с ними справиться, то тогда, наверное, с монархией следует покончить.

Марина пошла прочь, но Николас преградил ей путь, протянув руку.

– Принцесса, люди все равно узнают. Где вы собираетесь скрываться? Вам придется лечь в больницу. Представляете, какой шум поднимет пресса.

– Я буду жить у Тесс. Она купила дом здесь, в Нортгемптоне. Меня никто не будет видеть, а когда придет время, ее подруга Делл Брукс примет роды. Никто ничего не узнает.

Марина была недовольна таким решением вопроса, но не видела другого выхода.

– Вы считаете, что можете больше довериться этим людям, чем своей семье?

– Я вынуждена так поступить, – ответила Марина. – Вы не оставите меня в беде, Николас?

Марина слышала в тишине громкий стук своего сердца. Если Николас не поддержит ее план, вряд ли у нее хватит мужества убежать и расстаться с привычной жизнью.

– У меня нет выбора, – наконец произнес Николас.

У Чарли был способ помочь Марине. Возможно, ей самой он грозил гибелью, но Чарли не собиралась отступать.

Чарли сняла телефонную трубку и вспомнила то прошлое Рождество, когда они были второкурсницами. Все предстало перед ней, как будто это было вчера: чулок с надписью «Папа», и в нем в самом низу кольцо с сапфиром и бриллиантами. Добрый поступок принцессы, который спас их семью. Чарли набрала номер Питера в Гарварде.

– Я думал, что уже никогда не услышу твой голос, – сказал он.

У Чарли задрожала рука, сжимавшая трубку. Голос Питера был таким же, как если бы они говорили с ним накануне.

– Я... – начала она и остановилась. Напрасно она ему позвонила. Наверное, теперь он встречается с другой девушкой, более подходящей для семьи Хобартов и способной дать отпор Элизабет. Но тут Чарли вспомнила о Марине. – Я скучаю по тебе, Питер, – сказала она.

Молчание, длившееся всего секунду, показалось ей вечностью.

– Боже мой, Чарли, – наконец простонал Питер. – Как мне без тебя плохо.

Слезы хлынули у нее из глаз, но она продолжала твердить себе: «Ты поступаешь правильно, Чарли. Ради этого стоит пойти на риск».

Питер приехал на машине из Бостона и ждал Чарли после последней лекции в четыре часа. Они молча подошли к его черному «корвету»; он открыл дверцу, и Чарли села на переднее сиденье. Она откинулась на кожаную спинку, закрыла глаза и вдохнула запах автомобиля, запах Питера, так хорошо знакомый ей после стольких ночей и уик-эндов, проведенных вместе.

Питер сел за руль и захлопнул свою дверцу. Он хотел вставить ключ в замок зажигания и остановился. Повернулся к Чарли, его карие глаза были полны любви. Он протянул к ней руки, и она упала в его объятия. Они сидели обнявшись, Чарли плакала и не могла остановиться.

– Я не понимаю, почему был с тобой таким жестоким. Я очень раскаиваюсь.

– Нет, Питер, это моя вина. Я тебя подталкивала, а ты еще не был готов.

Он осторожно коснулся ее мокрой щеки.

– Я вел себя как болван. Ты можешь меня простить?

Чарли, улыбаясь, кивнула, все еще не веря, что это происходит наяву. Исполнялись ее мечты, а она все еще не могла поверить.

– Так каковы наши планы? – спросил он.

– Не знаю. Мне кажется, все зависит от тебя.

– Как это от меня? Каким образом? Не могу же я силой тащить тебя в семью, которую ты считаешь по меньшей мере странной?

– Странной? Что ты хочешь сказать? – Чарли не понимала, что Питер подразумевал под словами «странная семья».

– Мы для тебя недостаточно хороши, Чарли. Я имею в виду себя и свою мать. Мы для тебя недостаточно хороши.

– Питер, ради Бога...

– Для моей матери важны одни деньги. А ты достойна значительно большего. Ты достойна великой любви.

– Питер, я люблю тебя.

– И я люблю тебя, Чарли. Но моя мать...

– Она меня ненавидит.

– Ты уже это говорила, – рассмеялся Питер. – Помнишь, в тот вечер.

– Помню. Возможно, в ней нет ко мне ненависти, но она ненавидит саму мысль обо мне. Я не пара ее сыну.

– Если она так считает, то она не права. Это я недостоин тебя, Чарли. Ты такая любящая, такая замечательная. – Он потянулся к ней и поцеловал медленным нежным поцелуем. – Клянусь тебе, ты заслуживаешь куда большего.

Чарли была удивлена. Неужели он действительно так думает?

– Ты хочешь сказать, Питер, тебе все равно, что я бедна? А мне кажется, я никогда не найду общего языка с твоей семьей.

– Ты ошибаешься, Чарли. Я много думал об этом последние месяцы. Мне кажется, я люблю тебя еще больше, потому что ты бедна. У тебя замечательная семья, у тебя замечательное происхождение, и вообще ты замечательная. Кроме того, ты единственная девушка из моих знакомых, которая не боится оставаться самой собой.

– Но я боялась, когда мы только познакомились.

– Когда это было...

– До встречи с тобой я назначала свидание поклонникам около «Квадрата». Я хотела, чтобы они думали, что я богатая.

Питер рассмеялся:

– Со мной ты так не поступала.

– Я опоздала. Ты уже знал, что я живу в одном общежитии с Тесс.

Он начал целовать ее в шею.

– А ты не думаешь, что нужен мне только из-за денег? Не сомневаюсь, твоя мать именно так и думает.

– Моя мать может думать что угодно. Это не она делает тебе предложение.

– Питер, – спросила Чарли, – а ты уверен...

Он посмотрел ей в глаза.

– Никогда в жизни я не был более уверен. Так ты согласна выйти за меня замуж?

У Чарли закружилась голова. Значит, все произойдет так, как она когда-то мечтала. Чарлин О’Брайан из рабочей питсбургской семьи выходит замуж за страшно богатого светского Питера Хобарта.

– Да! – воскликнула она. – Да, Питер Хобарт, я выйду за тебя замуж.

За день до церемонии выпуска был Университетский день. Сотни выпускниц прежних лет в белых платьях и с яркими лентами, обозначающими год их выпуска, съехались в Нортгемптон и приняли участие в традиционном шествии. Первокурсницы в бледно-зеленых платьях с лавровыми гирляндами сопровождали выпускниц этого года до места посадки плюща у Сили-Холл.