– Вот мой эскиз, – с гордостью объявила она, показывая Чарли цветной рисунок вазы. – Я отправила такой в Блекбернскую галерею. Я воспользовалась идеей яйца Дженни.

– Ты хочешь сказать, идеей Фаберже?

– Понятно, что Фаберже. Я хотела сделать сюрприз Дженни.

– Очень красиво. – Чарли окинула взглядом полки. – А чем занимается Дженни? Делл сказала мне, что ты ее учишь.

С довольной улыбкой Тесс подошла к полкам, поискала что-то на одной из них и достала продолговатую, похожую на каплю и желтую, как янтарь, елочную игрушку. Она с нежностью погладила ее гладкую прохладную поверхность.

– Вот эту Дженни сделала вчера. Она как раз над ней работала, когда мы повздорили.

Вдруг Тесс сообразила, что ошибается. Эта игрушка не может быть последней, сделанной руками Дженни. Самую последнюю девочка разбила о стену. Тесс посмотрела на стену, в которую Дженни швырнула игрушку, потом на пол рядом. Никаких осколков; Тесс смутно припомнила, что вроде бы подмела их. Так когда это было? Вчера или еще раньше? Она почувствовала тяжесть в груди.

Дверь мастерской открылась.

– Ты здесь, Тесс? – Это был Джо Лайонс. – Ты не пройдешь со мной в дом?

Тесс положила елочную игрушку обратно на полку.

– Что еще стряслось?

– Агенты хотят еще раз поговорить с тобой.

– Я им уже все рассказала.

– Они попросили меня привести тебя в дом.

– Спасибо, я и сама могу дойти, шеф Лайонс.

Тесс быстро вышла из мастерской и направилась по дорожке к своему некогда уютному дому-крепости, теперь оккупированному любопытными, сующими всюду свой нос полицейскими. И все из-за Дженни. Все из-за того, что Марина забеременела и отказалась делать аборт, а Чарли похитила Питера и удочерила Дженни. А глупая мать Питера завещала Дженни это дурацкое яйцо.

– Мисс Ричардс, – спросил агент ФБР, – у вас финансовые трудности?

Тесс нахмурилась. Она стояла посреди своей тесной, такой знакомой ей кухни, теперь холодной и чужой из-за разместившихся в ней посторонних людей.

– О чем это вы болтаете?

– Пожалуй, нам лучше перейти в гостиную, – предложил агент и вышел из кухни; Тесс безропотно пошла за ним. Прежде чем сесть, он снял с дивана кипу журналов, Тесс села на стул рядом. Агент протянул Тесс пачку бумаг.

– Судя по этим счетам, вы уже три месяца не платите за электричество и два месяца за телефон. Тут несколько повторных счетов из разных магазинов, а также от тех, кто снабжает вас материалами для стеклодувной мастерской.

Тесс посмотрела на счета.

– Я работаю в одиночку и сама себе хозяйка, – объяснила она. – Иногда возникают проблемы с оплатой.

– Расскажите мне о них, – попросил агент и наклонился в сторону Тесс.

Агент дышал на нее запахом мятных леденцов. Тесс отодвинулась подальше.

– Я оплачу все счета, когда выполню заказ. У меня договор на ту работу, что я делаю. Как только я доставлю заказчикам елочные игрушки, я все оплачу. Но я не могу работать, пока вы отнимаете у меня время. Я уже потеряла сегодняшний день.

– Когда мы осматривали мастерскую, мы видели на полке какие-то стеклянные побрякушки.

Тесс возмущенно подняла голову.

– Это не побрякушки. Это игрушки. Елочные. Ручной работы.

– Моя фамилия Гринберг, мисс, и я не разбираюсь в елочных игрушках, но я очень сомневаюсь, что вы сможете оплатить все эти счета с помощью ваших безделушек.

Он опять помахал перед нею пачкой счетов.

– У меня есть другие источники дохода.

– Вот как?

– Да. – Тесс выпрямилась на стуле. – У меня собирается купить эскиз вазы Блекбернская галерея. Вы, наверное, о такой не слыхали.

– Почему же, слыхал.

– Они как раз сейчас принимают решение по этому вопросу. Вам, конечно, известно, как хорошо они платят.

Агент посмотрел на кучу счетов, потом опять на Тесс.

– Я сама зарабатываю себе на жизнь, – сказала Тесс. – С тех самых пор, как окончила колледж. Я умею распоряжаться своими деньгами, мистер Гринберг.

– Нам бы хотелось ознакомиться с вашими бухгалтерскими книгами.

Тяжесть опять сжала ей грудь.

– Если вы не против, мы бы также хотели связаться с мистером Блекберном.

– Мистера Блекберна не существует. Он умер полвека назад.

– Тогда, если вы не возражаете, мы бы хотели связаться с теперешним директором галереи.

Тесс стало трудно дышать. Это было похоже на сердечный приступ.

– Послушайте, как вас там, полицейский, агент или еще как. Я не понимаю, почему вы связываете мой бизнес с расследуемым делом. Прошу вас прекратить рыться в моих вещах, а заняться поисками Дженни. Хочу напомнить вам, агент Гринберг, что девочка пропала, это на тот случай, если вы забыли.

– Нет, мы ни в коем случае ничего не забыли. Девочка пропала, а вместе с ней ее собственность стоимостью в четверть миллиона.

– Значит, вы намекаете, что я как-то связана с исчезновением Дженни?

– Возможно, да. Возможно, нет. Возможно, вы поняли, что девочка исчезла, и воспользовались случаем, чтобы присвоить яйцо.

Тесс охватила дрожь, слезы выступили у нее на глазах.

Внезапно в дверях появилась Чарли.

– Что тут, черт побери, происходит? – спросила она.

– Они думают, я виновата, – запинаясь, ответила Тесс. – Скажи им, Чарли, что это не я. Разве я способна причинить вред Дженни...

– Объясните мне в конце концов, что тут происходит? – потребовала Чарли, привычным жестом растирая шею и плечо.

Агент Гринберг встал с дивана.

– Ничего особенного, миссис Хобарт, обычная процедура допроса. Мисс Ричардс, кстати, была последним человеком, видевшим вашу дочь.

– Мне кажется, если вы хотите продолжить допрос, то его следует вести в присутствии адвоката.

– Пока в этом нет необходимости, – ответил Гринберг. – Но мне хотелось бы напомнить, что никто из вас не должен покидать город.

– А мы и не собираемся его покидать, – донесся из передней низкий, хрипловатый голос.

Тесс обернулась и сквозь пелену слез увидела на пороге гостиной Марину.

Остановившись на пороге, Марина смотрела на темную комнату, которая мало отличалась от той, какой она была пятнадцать лет назад. Тесс тоже была прежней, конечно, старше, полнее и очень уставшей, но все равно прежней Тесс. И, как всегда, без капли косметики, которая сейчас была бы ей очень кстати. Больше всех изменилась Чарли, державшаяся теперь с уверенной элегантностью, которой прежде, в колледже, у нее не было. Вот что значит иметь деньги, невольно подумала Марина.

– У нас здесь конфиденциальный разговор, – объявил человек рядом с Тесс. – Мне кажется, вам лучше прийти в другое время.

– А мне не кажется, – парировала Марина.

– Это я ее вызвала, – пояснила Тесс, беспокойно сжимая руки.

– Она наш старый друг и приехала помочь найти Дженни, – поддержала ее Чарли.

Джо Лайонс выступил вперед. Марина и не заметила, как он подошел сзади.

– Неужели из самой Новокии? – поинтересовался он.

Никто не ответил на его вопрос.

– Кто вы? – спросил мужчина, стоявший рядом с Тесс.

Марина взглянула на Чарли, потом на Тесс и протянула руку мужчине.

– Марина Маршан, – представилась она, снисходительно пожимая его руку. – Принцесса Королевства Новокии.

– Агент Гринберг, – в свою очередь, представился мужчина, пытаясь скрыть свое изумление. – Из ФБР. – Он поправил галстук и указал на второго человека, вошедшего в комнату: – А это агент Коннорс.

Агент Коннорс склонил голову. Марина кивком ответила на приветствие и подавила улыбку. «Хоть какая-то польза от моего титула, – подумала она. – Смотрите, как они вытянулись».

– Уже есть какие-нибудь успехи в поисках девочки? – спросила Марина спокойным, полным достоинства голосом и с должной мерой интереса. Полиция, без сомнения, не знала, что она настоящая мать Дженни, и за это Марина была глубоко благодарна своим друзьям.

– Мы сейчас разрабатываем несколько версий, – сообщил Гринберг, – но, думаю, на сегодня мы кончили. – Он сделал знак Коннорсу и Джо Лайонсу, затем повернулся к Тесс. – Я свяжусь с вами утром. Если будет что-то новое, немедленно известите шефа Лайонса.