Неожиданно Алекс взял ее ладонями за талию и попытался приподнять. Скотти испугалась и еще крепче прижалась к нему… Внезапно Алекс напрягся и громко застонал. Что-то горячее и влажное заполнило ее. Обессиленный, он упал на спинку кресла, жадно хватая ртом воздух.

Скотти положила голову к нему на плечо и прислушалась к его дыханию. Слезы медленно текли по ее щекам. Она чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Она доставила ему удовольствие, сделала его счастливым, и это – самое главное. Скотти удовлетворенно вздохнула и подумала, как было бы замечательно, если бы до самого утра он не выпускал ее из своих объятий. И ей очень хотелось проделать это еще раз.

Она взглянула на Александра Головина. Увидев, что он спит, лениво улыбнулась, устроилась поудобнее и уснула в его объятиях.

Проснулась Скотти в своей кровати. Едва открыв глаза, тут же вспомнила о том, что произошло ночью, и резко села. Посмотрела на очаг, но, увидев пустое кресло, разочарованно вздохнула. Его матрац был аккуратно свернут и стоял у стены. Алекса нигде не было видно.

Скотти закрыла глаза и вновь легла. Она вытянулась, слегка вздрогнула, почувствовав между ног легкую саднящую боль, и с дрожью вспомнила о том, что произошло ночью.

Хотела ли она, чтобы это произошло? Да, хотела! Зачем лгать самой себе и говорить, будто он взял ее силой, против ее желания? Да, она хотела, чтобы это произошло, но даже в своих самых безудержных мечтах не могла представить те сладостные ощущения, которые испытает до любви, во время ее и после. Это было… очень интересно. Сейчас, когда она узнала, как мужчины и женщины любят друг друга, ей стало даже немного смешно.

Скотти улыбнулась. Как Алекс сопротивлялся, изо всех сил боролся с желанием. Пытался вести себя, как джентльмен, старался не трогать ее, но, конечно, с самого начала знал, что это неизбежно произойдет.

Ей хотелось петь от радости. Теперь Алекс навсегда останется с ней в Йосемитской долине. Конечно же, теперь он прекратит свои глупые попытки выселить из долины всех жителей и сделать их бездомными! Как он может выгонять ее из дома, после того, что произошло между ними! Он никогда не сделает это после сегодняшней ночи!

Скотти Макдауэлл отбросила одеяло, встала и снова поморщилась от небольшой боли. Она пошла к ширме, внимательно глядя себе под ноги, но так и не нашла на полу осколков стекла. Помывшись, оделась и принялась готовить завтрак в надежде успеть к возвращению Алекса. Она не знала, где он, но была уверена, что он скоро вернется.

Возясь у печки, Скотти что-то тихо напевала, от счастья слегка кружилась голова. Завтрак был почти готов, когда дверь открылась и в хижину вошел Александр Головин.

Скотти посмотрела на него, и сердце учащенно забилось.

– Доброе утро! – весело поздоровалась она. – Захотел прогуляться перед завтраком?

Головин хмуро посмотрел на нее. Не сказав ни слова, снял куртку и повесил на крючок за дверью. В хижине повисло тяжелое молчание.

– Алекс? – испуганно окликнула Скотти, почувствовав неладное. – Что случилось?

– Я встретил у реки Тупи.

– Он придет на завтрак?

– Да, скоро придет. – Алекс упрямо отказывался смотреть на нее.

Скотти изо всех сил боролась с паникой. Она была знакома с этим ощущением и знала, что оно не предвещает ничего хорошего. Но в этот раз все будет по-другому. После сегодняшней ночи иного и быть не может.

– Я… тогда, наверное, нам надо подождать его… – неуверенно проговорила девушка.

– Перевал открыт, – неожиданно сообщил он ошеломительную новость.

Она пристально посмотрела на него. Вся радость исчезла, оставив вместо себя лишь страх.

– Не может быть, сейчас ведь только январь.

– Временная оттепель, – пожал плечами Алекс. – Перевал будет открыт до следующего снегопада.

Неожиданно Скотти Макдауэлл обнаружила, что двигается, как во сне. В голове метались обрывки страшных мыслей. Она хотела спросить, что он собирается делать, но молчала, боясь услышать то, что уже знает.

– Я должен возвращаться в Сан-Франциско, Скотти.

Девушка проглотила скопившиеся в горле слезы и уставилась на огонь.

– Но… но ведь ты вернешься, правда? – Она повернулась и посмотрела на его затылок. Алекс стоял у окна и смотрел вдаль. Когда он не ответил, какая-то частичка ее сердца умерла. – Вернешься? – повторила девушка.

– Нет, – тяжело вздохнул Головин. – Не вернусь.

Все ее самообладание рассыпалось, как карточный домик.

– Но… но после сегодняшней ночи я думала… – растерянно пробормотала она.

– Ты неправильно думала. – Он замолчал и вновь отвернулся к окну.

Скотти попыталась сморгнуть слезы. Что же случилось?

– Алекс, – с глубоким вздохом начала девушка – если я… если я что-то сделала неправильно…

– Черт побери! Мое решение не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к твоим маленьким женским хитростям, В том случае, если ты еще этого не заметила, позволь мне тебе сообщить, что мир вовсе не вращается вокруг тебя.

Она попятилась, как будто он ее ударил.

– Но… но я думала…

Александр Головин резко повернулся и пронзил ее обжигающим взглядом.

– Что? Что ты думала? Только потому, что я перебрал и слегка опьянел, ты подумала, что тебе повезло? – В комнате зазвенел его язвительный смех, и Скотти задрожала. – Жизнь не сказка, малышка. Пора бы тебе уже это понять.

Ей показалось, что внутри у нее что-то оборвалось. Только не плакать! Ни в коем случае не плакать перед ним. А может, она больше никогда уже не будет плакать… О, как же больно слышать эти обидные слова! Как нестерпимо больно!

– Ясно, – сказала Скотти, стараясь говорить твердым голосом, но он все равно дрожал от слез.

– Сомневаюсь, что тебе ясно, – покачал он головой и смерил ее насмешливым взглядом. – Видишь ли, моя милая, я раскусил тебя.

С трудом проглотив ком, подступивший к горлу, Скотти недоуменно переспросила:

– Раскусил?

– Я видел подобные штучки сотни раз. Должен признаться, что иногда даже терял бдительность, однако после раскаивался в минутной слабости.

Скотти начала накрывать на стол. Ее руки сильно дрожали.

– Но на этот раз ты не потерял бдительности? – Она не имела ни малейшего представления, о чем он говорит.

Он снова посмотрел в окно, будто ждал Тупи.

– Это самая старая хитрость на земле, и к ней испокон веков прибегали женщины самой древней профессии.

Скотти не понимала, о чем он говорит, но не собиралась признаваться в своем невежестве. Несомненно, Алекс думал, что она знает, о чем идет речь. Какие хитрости? Какая самая древняя профессия?

– Наверное, мне следовало с самого начала догадаться, что с тобой эта хитрость не пройдет, – вздохнула она.

Алекс гневно посмотрел на нее.

– Значит, ты во всем признаешься?

Скотти сняла кашу с огня и поставила на подставку посреди стола.

– Ну? – повторил Алекс.

Она вздрогнула от его злого голоса.

– Что?

– Признаешься, будто думала, что если заставишь меня переспать с собой, то я не буду выселять тебя из долины?

Неожиданно ноги у Скотти стали ватными. Она привалилась к столу и быстро села, чтобы скрыть свое изумление и обиду.

– Как ты мог подумать?.. – Она замолчала не в силах закончить.

Горло у нее сжалось, грудь пронзила острая боль. Но неожиданно до нее дошло, что отчасти он прав… И что все ее глупые мечты никогда не сбудутся… Но хуже всего то, что он снова собирается покинуть ее и никакие уговоры и слова не заставят его передумать и изменить свое решение.

– Эй! – весело крикнул Тупи, распахивая дверь. – Завтрак готов?.. Нужно выйти пораньше, мистер Алекс, иначе и за день не дойти. Мы обязательно должны сделать это сегодня. Завтра или даже сегодня вечером будет уже поздно. – Он закрыл дверь, и комната снова погрузилась в полумрак.

Не замечая напряжения, царящего в хижине, индеец снял куртку и бросил на скамью.

– Тупи умирает с голоду, – с улыбкой сообщил он.