Алекс покачал головой и уставился на нее.
– Только не тогда, когда женщина хочет, чтобы мужчина занялся с ней любовью.
– Ч… что? – От неожиданности Скотти чуть не поперхнулась. Черт побери, она действительно хотела этого вечером, но сейчас обстоятельства изменились, и желания у нее сильно поубавилось.
Александр Головин положил голову на спинку кресла и сладострастно вздохнул.
– Стоит закрыть глаза, и я вижу тебя, Скотти. Вижу, как ты хнычешь, умоляешь, стонешь и извиваешься подо мной, не в силах выразить свое желание словами. «Пожалуйста», – хнычешь ты мне на ухо. – Его голос неожиданно стал хриплым. – «Пожалуйста…»
Тонкая оболочка сдержанности, всегда окружающая его, исчезла, и перед ней явился дикий и опасный мужчина. Впервые за последние месяцы Скотти поняла, что такое настоящий страх.
– Алекс, ты пьян, – робко пробормотала она.
– Да, черт побери! – с яростно горящими глазами усмехнулся Головин. – Я пьян и чертовски возбужден. По идее, спиртное должно притуплять желание. – Внезапно он крепко схватил ее за запястье. – Ты знала, что виски успокаивает?
Пальцы Алекса больно, как тиски, сжимали руку. Скотти попыталась освободиться, но быстро убедилась, что все попытки вырваться напрасны. Она испуганно сделала еще глоток и от страха уронила рюмку на пол – та разбилась у ее ног.
Головин бесцеремонно посадил девушку себе на колени.
– Немного волнуешься, милая, да?
Выпуклость в его паху упиралась ей в ягодицы.
– Я… я не понимаю, что ты имеешь в виду, – ответила Скотти, изо всех сил стараясь справиться с дрожью в голосе.
Он схватил ее за подбородок.
– Ясно, не понимаешь.
Скотти нигде не могла спрятаться от обжигающего пламени, бушующего в его глазах.
– Алекс, ты пугаешь…
– Но разве ты не этого хотела? Разве не это ты умоляла меня сделать несколько часов назад?
Она хотела этого? Не может быть! Она не могла хотеть этого. Не могла…
– Я… я так не думаю. Я не этого хотела, Алекс. Дай мне встать, пожалуйста. – Скотти храбрилась, но внутри у нее все дрожало от страха – ведь она по-прежнему оставалась испуганной неопытной девчонкой.
– О, значит, опять «пожалуйста»? Маленькая непорочная девственница хочет, чтобы ее отпустили. – Она никогда не слышала, чтобы он говорил таким хриплым голосом. – Я же тебе объяснил, что «пожалуйста» говорят не так и не в такие минуты.
Скотти сидела у него на коленях. Спина затекла от напряжения, в горле застрял ком.
– Пож… – Она осеклась и строго произнесла: – Алекс, я хочу встать.
Он повернул к себе ее лицо и зарылся ртом в длинные густые волосы, которые каскадом падали на плечи и закрывали грудь.
– Какие у тебя роскошные волосы! – прошептал он. – Я хочу гладить их, хочу заблудиться в них. О, как мне хочется, чтобы, кроме волос, на тебе ничего не было! Ничего, слышишь?
Скотти задрожала от страха. Но когда он провел пальцами по ее волосам у виска, неожиданно страх исчез.
На смену ему пришло понимание, что сопротивление бесполезно.
Одной рукой Алекс осторожно поддерживал ее затылок, а второй притянул еще ближе. Горячее дыхание, смешанное с запахом виски, коснулось ее щеки.
– Ты была права, Скотти, – прошептал он ей на ухо. – Трудно бороться с соблазном.
Горячее дыхание щекотало, и она вся затрепетала.
– Я… я не хотела…
– О нет! Хотела, – прервал он и ткнулся носом в ее ухо. – Согласен, ты могла не знать последствий, моя милая, но двигалась ты в правильном направлении, поверь.
Он сводил ее с ума. Рассудок требовал вскочить, пока она еще хотя бы немного владеет собой, но охватившее желание отняло все силы.
Вдруг Алекс отпустил ее.
– Ты разбила бокал, Скотти! – воскликнул он, словно только сейчас увидел на полу осколки стекла. – Ты не порезалась?
Головин поставил свой бокал на пол и взял ее за щиколотку. Скотти задрожала от удовольствия. Его рука нежно скользнула вверх.
Она замерла, не желая ни поощрять его на дальнейшие действия, ни злить. По спине девушки забегали мурашки.
– Я… со мной все в порядке, Алекс. Правда, я не порезалась.
Рука Головина продолжала неумолимо ползти вверх, она уже поднялась выше колена. Скотти вся горела, ей казалось, что в комнате нет воздуха и нечем дышать. По мере того как его пальцы приближались к заветному месту между ног, она чувствовала, как оно дрожит, набухает и пропитывается влагой желания. Рассудок взывал к благоразумию, но душа ее требовала продолжения.
– О!.. – еле выдохнула она. – Ты… когда-нибудь… дотронешься…
Когда пальцы Александра Головина, наконец, добрались до заветного места, Скотти шумно втянула в себя воздух и подпрыгнула у него на коленях. Он тут же убрал руку, оставив ее в смятении, в плену незнакомого фантастического желания.
Неожиданно он прижался губами к ее шее и слегка укусил мочку уха. Скотти затрепетала от наслаждения.
– Черт побери! – прошептал на ухо Алекс. – Ты везде такая вкусная?
Виски ударило в голову Скотти. Она почувствовала вялость и испуг.
– Алекс, – нерешительно захныкала она, – пожалуйста, отпусти меня.
Он рассмеялся хриплым дразнящим смехом, обволакивая ее горячим дыханием. Голова шла кругом от запаха виски.
– Так ты больше не хочешь, чтобы я научил тебя, как любить мужчину? – Кончик его языка пробрался в ее ушную раковину, большая ладонь легла на грудь.
Скотти закусила губу и изо всех сил постаралась сдержать громкий стон. Головин еще не дотронулся до ее соска, а он уже напрягся и затвердел. Когда же он прикоснулся к нему пальцем, она всем телом прижалась к Алексу, не в силах понять, что с ней происходит.
– О Господи! – хрипло бормотал Алекс. Скотти Макдауэлл тонула в наслаждении. Стоило его пальцам слегка прикоснуться к ней, и она вся начинала дрожать. Он ласкал ее грудь сквозь тонкую ткань рубашки, потом взял губами сосок.
Затем ладонь Алекса медленно спустилась вниз по ее плоскому животу и добралась до прелестного холмика у основания бедер. Не в силах бороться с бушующим внутри нее огнем желания, Скотти извивалась у него на коленях, требуя продолжения мучительной ласки.
Однако Алекс неожиданно убрал руку, оставив Скотти в томительном ожидании.
– Алекс! – всхлипнула девушка. – Пожалуйста, ну, пожалуйста… – взмолилась она и широко раздвинула ноги.
Головин приблизил к себе ее лицо и прижался губами ко рту. Поцелуй был яростным, неистовым и долгим и позволил им обоим дать выход страсти.
Скотти судорожно вцепилась в его плечо, потом скользнула рукой вниз. Пальцы нащупали эластичную резинку кальсон и нырнули под нее. Когда Скотти дотронулась до густых волос и до того места, которое твердо упиралось ей в ягодицы, она совсем потеряла контроль над собой.
Внезапно Алекс схватил ее за руку. Сначала Скотти чуть не расплакалась от разочарования, но поняла, что он и не собирается мешать. Напротив, он помогал ей. Скотти переменила положение – села к нему лицом, оседлав его мускулистые бедра. Алекс показал ей, что нужно делать, их пальцы переплелись и медленно… очень медленно двигались вверх-вниз…
– Вот так, – хрипло шептал Головин. – Так… Другой рукой он коснулся чувствительной кожи на внутренней поверхности ее бедра. Он придвинулся вплотную… их тела плотно-плотно соприкасались… и Скотти вновь задрожала. Сначала Алекс слегка провел ладонью у нее между ног, потом осторожно надавил большим пальцем на ее бархатистую плоть.
Скотти словно превратилась в один сгусток страстного желания. Всего минуту назад ей казалось, что она постигла самое большое на земле наслаждение, но то, что она чувствовала сейчас, не поддавалось описанию.
– О, пожалуйста! – стонала девушка, забыв обо всем на свете.
Его твердая пульсирующая плоть готова была проникнуть в нее, но в последний момент он вдруг остановился. Скотти не могла больше ждать – подалась навстречу ему, невзирая на легкую боль, погружаясь в водоворот эмоций.
Удерживая ее за бедра, Алекс начал двигаться взад-вперед, побуждая ее делать то же самое. Скотти оказалась сообразительной ученицей. До нее быстро дошло, чего он от нее хочет. И вот они уже задвигались вместе, превратившись в одно тугое напряженное целое: вместе двигались, вместе дышали, вместе дрожали и стонали от наслаждения.
