Эти широко известные принципы трудно давались современникам Заратуштры. Обычные земные люди никогда не могли и никогда не смогут отличить злые мысли от добрых мыслей, злые дела от добрых дел. И Пророк, будучи вовлечен в кровавые события Персидских завоеваний мира, в конце концов, сам избрал не золотую середину душевных энергий, а избыток их. Поэтому иногда Добрый Помысел Заратуштры есть вооруженная добродетель, Наилучшее Суждение — жестокосердное правосудие, Желанная Власть — насилие по отношению к врагам, Святая Покорность — воинствующее благочестие. Говоря иначе, Заратуштра первым из пророков сказал: «Добро должно быть с кулаками», — и этим благословил жадных царей Азии на завоевание новых земель. А последователи Пророка довели слова Заратуштры до абсурда: «Где мы — там и Истина, где мы — там и благомыслие, где мы — там правосудие, вера, праведность и святость».

Такая теория жестокосердия к врагам, теория воинствующего благочестия поначалу очень не понравилась Пифагору. Но на закате своей жизни, живя в городе Кротоне на юге Италии, он и сам применил эту теорию по отношению к жителям соседнего города Сибариса.

Далее Каспар обрисовал Пифагору сложную политическую обстановку тех лет и описал гражданскую войну в Мидии. Ибо во времена возмужания Заратуштры начались смутные времена. Народ Мидии был разорен беспрерывными завоевательными и междоусобными войнами, он был недоволен правителями, жрецами-магами, бесконечными поборами и притеснением. По воле Судьбы, в Мидии смешались практически все вероисповедания того времени, и из-за такого взрывоопасного «коктейля» широкие слои бедноты становились глумливыми безбожниками. В душе малограмотного простолюдина осталось слишком мало места для искреннего, возвышенного чувства любви к Богу. Из-за этого душа любого человека испытывает угрызения совести, ее охватывают беспокойство, недовольство и агрессивность. Безбожие в человеке происходит от слабости ума, а ум деградирует от лени, от нежелания переделывать себя. В безбожии, по мнению Каспара, кроется причина всех революций и гражданских войн.

Арийцы, жившие в Мидии, были условно разделены названиями племен на два народа. Жители юга называли себя персами — сыновьями Персея, а жители северных областей — мидийцами. В 560 году до нашей эры мидийская армия в союзе с войсками Вавилона сокрушила Ассирию и Урарту. После таких побед знать и народ Мидии ждали налоговых льгот, демократических подвижек и всяческих смягчений суровых законов царя Астиага. Но не дождались. Тогда мидийская знать восстала против Астиага и пригласила на престол его внука — царя маленького южного княжества Парсов. И вот внук законного царя по имени Кир объединил восставших мидийцев и персов и повел их на Мидию. В 559 году до нашей эры началась гражданская война. В ходе нескольких кровопролитных сражений правительственных войск с армией восставшего народа царь парсов Кир одержал полную победу над своим дедом — царем Астиагом. Кир (его персидское имя — Куруш) стал великим правителем всех арийских стран.

Однако один непокорный князь или можно сказать один царь северной области Арианы, которого звали Виштаспа, посчитал незаконной власть Кира и воспротивился платить дань новому правителю Персии и Мидии. Тогда старый священный царь Арватаспа Аршама, отец Кави Виштаспы и других братьев-царевичей, призвал Виштаспу забыть старые обиды и принять царство северных арийцев. Виштаспа встретился с арийскими витязями северо-восточных областей, и те поклялись ему в верности. После этого он принял царский венец. Затем Виштаспа встретился с царем Персии Киром, и они договорились поделить страну и создать единую конфедерацию — государство, в котором Кир был главным царем, а Виштаспа его помощником, правителем северных земель Мидии. Виштаспа правил 30 лет, и по поручению Кира завоевал для Персидской империи территории стран Средней Азии, Афганистана и Пакистана вплоть до реки Инд. Это было еще до обращения Виштаспы в веру Заратуштры, поэтому царь не выходил из боев, нападая подряд на все соседские страны.

На фоне такой политической борьбы собратьев-царей за единовластие рос, учился и мужал Заратуштра. Когда юноше было пятнадцать лет, четверо его старших братьев, сыновей Порушаспы, потребовали у отца, чтобы он вручил каждому его долю наследства. После шумного дележа движимого имущества Заратуштра благочестиво отказался от своей доли. Потом братья стали делить одежды. Они разобрали все ткани, а Заратуштра взял только пояс и тут же подпоясался им. На этот добродетельный выбор его подвиг ангел по имени Добрый Помысел, который вошел в разум Пророка еще при рождении.

Достигнув зрелости, Заратуштра стал белым магом, заклинателем, гордостью отца. Сам себя он именовал «батый», что означало поэт-мистик, шаман, сочинитель волшебных стихов-мантр. Говорить стихами о Боге его научил Добрый Помысел, и будущий пророк сам порой не ожидал того, что его звонкие речи перед людьми гармонично складывались в рифмованные строчки.

Однажды Заратуштра пришел на собрание старых людей, которые слыли в области Атропатакана самыми мудрыми и знающими. Он осмелился задать им вопрос: «О, достопочтенные мудрецы, что благоприятнее всего для человеческой души и более всего праведно?»

Старцы помолчали, подумали и потом ответили ему так: «Благоприятнее всего для человеческой души и более всего праведно — заботиться о бедняках, давать корм скоту, приносить дрова для огня, выжимать хому (хома или иначе сома — это наркотическое растение. Сок этого растения пили маги, колдуны и шаманы для вхождения в транс), почитать дэвов священными словами и пением гимнов». Заратуштра кивнул головой и задумался. С того дня юный поэт заботился о бедных, усердно ухаживал за скотом, приносил дрова для огня и выжимал хому, смешав ее сок с водой. Одного лишь не принял Заратуштра от мудрецов своего племени — он никогда и нигде не почитал дэвов.

Еще мистик Заратуштра с юных дней любил всех животных. Он подбирал бездомных котят и щенков на улице города и приносил их домой. И четвероногие, и крылатые безбоязненно тянулись к добродетельному отроку, всюду следовали за ним. Корм в хозяйстве Порушаспы заготавливали не только для своих коров и овец, сеном и хлебом подкармливали и чужой скот со всей улицы, и с особенной щедростью делились пищей с соседями в неурожайные годы.

И вот минула зима, пришло время Заратуштре по древнему обычаю выбирать из соплеменниц будущую жену. Отец приводил ему девушек на смотрины, но Заратуштра каждый раз просил красавицу: «Посмотри-ка мне в глаза, дева. Я хочу видеть твой взор». Девушка отводила глаза, не выдержав магического взгляда Заратуштры, и он огорчался, говоря: «Кто отводит от меня взгляд, того и я чтить не смогу. Ступай домой, красавица. Я не могу взять тебя в жены». Так и не смогли родители женить своего сына.

Когда поэту-пророку исполнилось двадцать лет, он готовился унаследовать высокое жреческое служение отца, но Заратуштра, не спросив разрешения у родителей, ушел из дому странствовать по окрестным городам и селениям.