Увидев Гизелу, Люта отступила на шаг и с тихой ненавистью сказала:

– Все-таки пришла. Я так и знала.

– Пришла, – с вызовом ответила Гизела. – Не я первая, между прочим.

Авдей недоуменно переводил взгляд с Люты на Гизелу, явно ничего толком не понимая. Потом, видимо, слегка пришел в разум и попросил:

– Константин, может быть, вы представите меня своей даме?

Вот придурок!

Госпожа Арней, как я и ожидал, представляться не пожелала, а по-хозяйски проследовала в дом. Видно, ей приходилось бывать здесь и раньше. Мы еще немного потоптались на крыльце и тоже вошли. Люта сразу же ушла в соседнюю комнату, бард Авдей, так и не врубившийся в ситуацию, сунулся было за ней, но, упершись в запертую изнутри дверь, пожал плечами и спрятался где-то в уголке. Видимо, чувствовал свою вину. Надо же, памяти его лишили, а вины – нет. Изобретательные ребята работают в отделе наказаний нашей конторы, ничего не скажешь.

Через час, как и обещал, приехал Гинча, и не один, а с богуном Левоном и еще тремя братками. Братки вежливо поздоровались и тотчас же принялись прямо за усадьбой копать деревянными лопатами огромную яму. Левон, не чинясь, прошел в горницу. Богун сурово оглядел присутствующих, кивнул Авдею и нахмурился, не найдя Люты.

– Девка твоя где? – спросил он Авдея. – Давай зови, нечего ей кобениться, не тот случай.

– Заперлась в комнате и видеть никого не хочет, – виновато ответил Авдей. – Я уж и так и эдак уговаривал. Не выходит, и все.

– Эх ты, – попенял ему Левон. – Что же ты за бард такой, что девку уговорить не можешь? Мозгляк ты, а не бард! Зря, видно, о тебе болтают.

– Чего болтают-то? – обиделся Авдей. – Расскажи, я послушаю. Интересно о себе что-то новенькое узнать.

– Потом, – оборвал его богун. – Ладно, я сам позову. Мне не отказывают.

Через несколько минут раздался грохот, видимо, богун выставил-таки дверь. Потом в комнате появился Левон с Лютой. Разъяренная эльфийка – зрелище не для слабонервных, но богуну это было, видимо, без разницы. Он силком усадил Люту в резное деревянное кресло, буркнув при этом:

– Сидеть, я сказал! Фордыбачить потом будешь, а сейчас дела решать надо. Поняла?

Люта фыркнула и отвернулась.

– Давайте рассаживайтесь, – сказал он. – Теперь вроде все кто надо в сборе. Так что начнем, а то времени у нас, почитай, всего-ничего. Пара-тройка часов осталось, наверное. Так, Гизелка?

Тихая, какая-то погасшая магистка кивнула.

– Так вот, – продолжал богун. – Ты, бард, и ты, – он показал на меня, – герой, пойдете к Агусию, во всяком случае, больше идти не к кому. Девок возьмете с собой. Они обе нужны, я знаю. И нечего косорылиться, пойдете как миленькие! А то мои богуны вас в мешках поволокут. С вами пойдет Гонза, для охраны. Пойдете пешком, все железное с себя снимите, чтобы даже иголки не было. А еще барду надобно на гитаре струны сменить со стальных на жильные, вот держи, музыкант. Какие надо сам выберешь.

И он протянул Авдею клубок желтоватых жильных струн.

– Слушайте дальше. Все железо, какое при вас было, закопайте на три метра в землю, все, до гвоздя. Ты, Гинча, собери братву, пусть мужикам в городе объяснят, что всю стальную утварь, что у них имеется, нужно закопать в землю. Я пришлю богунов, они эти схроны запечатают.

– Да разве все закопаешь? – Гинча почесал в стриженом затылке. – Вон у Димсона на заводе…

– Да, с заводом ничего не поделаешь, – согласился богун. – Но все равно работайте, уж лучше что-нибудь делать, чем сложа руки сидеть. Да и человек, когда чем-то занят, меньше думает о плохом.

– Нам же к этому Агусию топать и топать, – встрял Гонза, – а как в дороге без ножа?

Богун молча протянул ему древний бронзовый нож с желтой костяной рукояткой, и Гонза с некоторой опаской взял его.

– А он не того? – спросил он. – Не укусит?

– Не бойся, – успокоил его Левон. – Бронза тоже бывает неупокоенной, только ее, к счастью, покамест никто не будил. Да и заговорил я его на всякий случай, чтобы не взбесился. А вам, девки, я вот что скажу, – обратился он к молчавшим все это время Гизеле с Лютой. – Можете ненавидеть друг друга и музыканта своего хоть до посинения, но работать вам придется вместе. И лучше будет, если вы свою ненависть засунете в одно место до времени, а то и сами себя ухайдокаете, и других тоже. Со злым железом не шутят, единственное, чем можно его остановить, – отсутствием ненависти, поняли?

Гинча умчался на своем джипе, сокрушаясь, что через час автомобиль придется закопать.

– Давайте, братки, и вы, сеструхи, – напутствовал он нас. – Добирайтесь к этому всебогуну и разбирайтесь с этими трёхнутыми железяками поскорее, а то у меня тачка заржавеет в земле-то. Да и город долго не продержится без железа.

– Я тоже с вами пойду, – сказал напоследок Левон. – Вы шагайте вниз по берегу речки, а я вас скоро догоню, только сделаю кое-что в городе и непременно догоню.

И мы стали собираться в путь.