— В каком-то смысле мы коллеги, — признал Первый лорд, — но откровенно говоря, у меня в их присутствии голова начинает болеть.
— Подозреваю, что это у вас взаимное, — проговорил Чэнь.
К его удивлению, Первый лорд ответил ему довольно неприятной улыбкой. Тут Чэнь кое-что вспомнил.
— Вы сказали, что не ладите с богами, — сказал он. — А вы узнаете божество, если встретите?
— Конечно, узнаю, — возмутился Первый лорд. — Что же вы, за идиота меня принимаете? А почему вы спрашиваете?
— Есть причина, — сказал Чэнь, думая о том, как тогда в архиве Фань спокойно стояла посреди зарождающегося хаоса. — Хотя я предпочел бы пока не распространяться по этому поводу.
— Как угодно, — проговорил Первый лорд не без подозрения.
Чэнь повернулся к Чжу Иржу:
— Ну а вы?
Демон пожал плечами:
— Я уже был там раньше, в вашем мире. — Он поежился, и по его лицу пробежала тень.
— С вами все нормально? — обеспокоенно спросил Чэнь.
— Да, — кивнул Чжу Ирж. — Просто вспомнилось кое-что, вот и все. Я иду с вами.
— И я тоже, — решительно заявила Инари. — Я не останусь здесь снаружи с ним.
— Я считаю, мадам, — сказал Первый лорд с некоторым высокомерием, — что мог бы предложить адекватную защиту от большинства случайностей. Даже в эти нестабильные времена.
— Не сомневаюсь в этом, — сказал Чэнь. — Ну что ж, очень хорошо. Оставайтесь здесь, а мы идем в храм. Но Инари отправится со мной.
Они вместе вошли в ворота и пересекли двор, где было тихо и спокойно и стоял густой залах благовоний. Дверь в сам храм оказалась открытой. Чэнь заглянул в нее: там никого не было. Чжу Ирж, Инари и Чэнь зашли вовнутрь.
Статуя богини стояла на алтаре, и, хотя казалось, что интерьер храма выглядит более убого и вычурно, чем в его аналоге на Земле, статуя была неизменна: безупречная, зеленоватая и холодная. Чжу Ирж огляделся.
— Та женщина сказала, что Министр здесь. Похоже, она ошиблась.
Чэнь собирался что-то ответить, когда его слуха достиг отвратительный скрежет металла о металл. Чжу Ирж рванулся вперед, но было слишком поздно. Двери с грохотом захлопнулись. Чжу Ирж потянул за большую бронзовую ручку, с помощью которой они открывались, но у него ничего не вышло. Двери были плотно закрыты, и, когда Чжу Ирж вместе с Чэнем попытались открыть их вдвоем, они услышали звук защелкиваемой задвижки. Чэнь дико оглянулся вокруг. Окон в храме не было, а вход только один. Они в ловушке.
— Я что-то слышу, — в страхе проговорила Инари. Чэнь прислушался. Потрескивающий звук был еле слышен, но знаком. И тут он понял. Это разгорался огонь. Выхватив меч, Чжу Ирж нанес яростный удар по стене. Градом посыпалась заплесневелая штукатурка. Между толстыми неприступными балками появился проем дневного света, прильнув к нему, Чэнь разглядел недвижную фигуру Министра эпидемий, который опирался на тлеющую палку благовоний размером с дубинку и самодовольно улыбался. Рядом стояла эта бесчувственная, уродливая образина — Дао И, бывший жених Инари.
— Эти подонки пытаются сжечь нас! — крикнул Чжу Ирж. Он повернулся к Чэню: — Вы можете что-нибудь предпринять?
— Почему вы решили, что я могу что-то сделать? — огрызнулся Чэнь.
— Это ваша богиня. Это ее храм. Неужели нельзя вознести быструю молитву или еще что-нибудь?
— Я же говорил. Сейчас я у нее не в фаворе. — Дым уже начал проникать под дверь, и Чэнь закашлялся.
Устилавшие пол старинные соломенные циновки вспыхнут как факел, и вокруг нет ничего, что можно использовать, чтобы вырваться наружу.
— Придется вышибать двери! — крикнул Чжу Ирж, у которого слезились глаза.
— Вы шутите! Чем это, интересно?
И тут, похолодев при этой мысли, Чэнь понял, что они могут использовать. С криком «Чжу Ирж! Помогите мне!» он бегом направился к статуе.
На этот раз заколебался Чжу Ирж.
— Постойте, — сказал он, — нельзя же использовать ее образ как таран. Я хочу сказать — она же богиня.
Именно в этот момент лопнула последняя нить преданности Чэня божеству, которое требовало столь многого, хотя и воздавало.
— Чжу Ирж, — проскрежетал он, — плевать я хотел на это.
Элегантные брови Чжу Иржа взметнулись вверх, но он больше ничего не сказал и стал помогать Чэню стаскивать статую с алтаря. «Что ж, — подумал Чэнь, — вполне может быть, что Чжу Ирж не стал больше возражать из-за того, что нефритовая статуя в натуральную величину страшно тяжелая, а сверхчеловеческая сила демона тут очень кстати». Они передохнули у основания теперь уже пустого алтаря: Чжу Ирж у головы, а Чэнь у ног статуи. Смешанный с дымом пот катился по лицу Чэня, как слезы. Дым становился все гуще. Инари уже смотрелась как привидение.
— Один! — произнес Чэнь, сжав зубы и молясь, чтобы ничего не рухнуло, пока они не доберутся до двери. — Два! Три!
Спотыкаясь и чертыхаясь, они бегом дотащили статую до дверей, и им удалось ударить ею прямо по запору так, что тот отлетел. Дверь раскололась пополам и распахнулась. Чэнь и Чжу Ирж бросили статую, и она разлетелась на куски. Вытащив меч и четки, они вместе с задыхающейся Инари выскочили во двор. Ни Министра, ни Дао И нигде не было. Сзади послышался грохот: крыша храма рухнула, и вверх поднялся целый фонтан сверкающих искр. Облако искр росло и росло, пока не образовалась целая завеса огня, и через нее влетел охотник за демонами Ши Ножо вместе с сержантом Ма.
Чэнь обернулся, но тут же заметил покрытую пятнами, вывернутую наоборот ногу, которая исчезала за одной из больших железных курильниц. С криком неподдельной ярости он рванулся следом, схватил за загривок и вытащил во двор плюющегося и огрызающегося Дао И.
— Ах, это ты! — взревел Чэнь. — Сейчас ты мне за все ответишь!
Уголком глаза он увидел, как на другой стороне двора Первый лорд банков затаскивает назад через ворота Министра. Сам Первый лорд, длинный хвост которого крепко обмотался вокруг пухлого горла Министра, весь пылал от ярости. Чэнь затряс Дао И, как крысу.
— Чэнь! — донесся откуда-то сзади голос Чжу Иржа.
— Не сейчас!
— Вообще-то, я думаю, вам лучше бы взглянуть.
— Я же сказал, не сейчас!
Но тут раздался голос, гораздо более величественный, чем человеческий, бездонный, как дыхание морских глубин:
— Чэнь, отпусти его.
Чэнь обернулся. Обломки разбитой статуи стеклись в одно целое, извергая языки пламени, поднялись над двором огромной колонной текучего нефрита. Потом колонна начала медленно затвердевать, обращаясь в знакомую фигуру богини Гуаньинь, Сострадательной и Милосердной, Той, Что Внимает Стенаниям Мира.
Первый лорд банков отпустил Министра эпидемий, и тот неуклюже рухнул на колени, а рядом с ним тоже опустился на колени Дао И.
— Убежища! — взмолился он. — Убежища для твоего недостойного слуги, в соответствии с Законодательным актом 12 Закона 1472 о реформе богословия!
Богиня смотрела на него сверху вниз, и от ее взгляда веяло арктическим холодом.
— Ты сжег мой храм. Ты оскорбил насилием тех, кто служит мне. Ты пытался разработать средства массового уничтожения невинных, а теперь просишь убежища. В наглости тебе не откажешь.
— Возможно, — произнес Дао И, и его взгляд вдруг перестал быть взглядом просителя, а сделался неподвижным и холодным, как глаза самой богини.
Он быстро сунул руку за пазуху, вытащил кинжал — старинная вороненая сталь, дрожащая от заключенной в ней силы, — и метнул его. Кинжал стрелой полетел прямо в грудь Гуаньинь. Но Чэнь с неизвестно откуда взявшейся у него реакцией уже метнулся в прыжке, чтобы перехватить летящий клинок в воздухе. Краем глаза он заметил, как из ворот храма метнулась полосатая извивающаяся тень, которая налетела на Дао И и отшвырнула его назад. Кинжал вонзился в ладонь Чэня, еще до того, как почувствовать ослепляющую боль, он увидел, что лезвие вышло с тыльной стороны руки. Чжу Ирж рванулся за барсуком, но было уже поздно: длинные зубы сомкнулись на горле Дао И, и бывший жених Инари свалился мешком обмякшей плоти. Подхватив барсука, Инари зарылась лицом в его окровавленный мех. Воздух вокруг затуманился и стал каким-то другим, из него, как из двери, кто-то вышел. По-прежнему стоявший на коленях Министр поднял голову и уставился на стоявшую над ним женщину со шрамами.
