— Я никак не пойму, почему это обязательно должен быть квадрат, — сказала Мирна, стоило двери закрыться за единственным в то утро посетителем банка. — Почему бы, собственно, им не измерять площадь круга с помощью чего-нибудь круглого? Разве круг — не идеальная форма?

— Да, конечно, но круг не совсем подходит для измерения площади, и египтяне это понимали, — ответил ей Стивен из своего кабинета. — Каждый, кто имел дело, например, с площадью многоугольника любой формы, правильной или неправильной, в итоге приходил к выводу, что лучше всего измерять площадь с помощью такой геометрической фигуры, в которую способны вписаться углы, в том числе и внутренние, того или иного помещения, городской территории, поля или чего угодно другого. — Стивен обвел ногтем угол своего кожаного пресс-папье и продолжил: — Так что они сошлись на квадрате, потому что круглые геометрические фигуры при измерении площади не вписываются в углы. Квадрат гораздо легче для умозрительного восприятия и, поскольку у него четыре одинаковые стороны, гораздо проще в использовании. — Стивен помолчал, обдумывая только что сказанное, и прибавил: — По крайней мере, я думаю, что все было именно так.

Утром Стивен получил очередную математическую загадку от Джефа Симмонса и поделился ею со своей сотрудницей Мирной Кесслер, работавшей у них в банке кассиром. Он частенько убивал время на работе, решая подобные задачки. Эту загадку он собственно, уже разгадал и теперь поддразнивал Мирну, которая мучительно пыталась отыскать какое-то собственное решение. Мирна всегда заявляла, что ненавидит математику — она собиралась изучать гуманитарные науки, как только соберет достаточно денег на учебу. Три года назад она закончила школу в Айдахо-Спрингс, но родители пока не сумели оплатить ей учебу в колледже.

Управляющий банком отказывался вместе со Стивеном и Мирной решать подобные задачки, если они не имели никакого отношения к каким-либо финансовым компромиссам или спекуляции земельными участками.

— В старших классах нам целый год преподавали теоретическую математику, — рассказывал им Гриффин, — и я до сих пор не знаю, за каким чертом они это делали. Производные функции, дериваты — хрен его знает, что это такое и зачем оно человеку нужно?

— Мы с вами завтра непременно поболтаем на эту тему, Хауард, — пообещал ему Стивен. — А сегодня у нас на повестке дня древние египтяне.

И он вслух прочел Мирне письмо, полученное им по электронной почте:

— «Архитекторы Древнего Египта определяли высоту пирамиды, пользуясь диаметром круга, площадь которого была равна площади квадратного основания пирамиды. Как же они вычисляли диаметр этого круга? »

— Ты знаешь, из-за этих математических задачек ты порой похож на балаганного шута, который шутки ради откусывает голову живому цыпленку, — сказала Мирна. — Тебе все-таки нужно подыскать себе другое хобби.

— Да, он такой, и хобби себе нашел какое-то кошмарное. Так что ты лучше оставь его в покое и держись от него подальше. — Голос Гриффина доносился откуда-то из глубин его кабинета.

— Никакой я не шут! — попытался защититься Стивен. — Ну, согласен, доля истины в этом, может, и есть, только математика тут совершенно ни при чем. Если я и стал отчасти шутом, то исключительно по своей вине. Во всяком случае, шут я, безусловно, благородный!

— И вообще мне эта задачка про египтян уже надоела. Мне больше нравится другая — насчет телефона и калькулятора. Хотя я совершенно не представляю, как ее решать. — Мирна умолкла, потому что дверь банка открылась и перед окошком кассы появился клиент.

— Я тоже, — пробормотал себе под нос Стивен.

Он, правда, не слишком много и размышлял над ней с тех пор, как Джеф ему ее прислал. Решить ее оказалось куда труднее, чем представлялось с первого взгляда. Стивен потыкал было в кнопки своего мобильника, но это занятие тут же прервал Гриффин, который, появившись в дверном проеме, спросил:

— Ты сегодня разве в Денвер не собираешься?

— Собираюсь и хотел бы уйти пораньше, пока одна антикварная лавка на Южном шоссе не закрылась. А что?

— У Майка Томпсона есть лишний билет на воскресную игру. Ты не мог бы по дороге заехать к нему и взять у него этот билет для меня?

Гриффин отнюдь не был таким уж футбольным фанатом, но поход на футбольный матч — это отличный повод выпить пива с жареными колбасками, так что в душе управляющего тут же пробудилась горячая любовь к футболу.

— Да, конечно. Вы только позвоните ему и предупредите, что я приеду.

Стивен поморщился: он терпеть не мог эти поездки в Денвер. Возможность полюбоваться живописными холмами предгорий и чудесной перспективой вечно портили чудовищные пробки на шоссе. Хотя если он уйдет с работы часа в два, то, возможно, успеет попасть на шоссе до основных пробок, и к тому же у него будет еще пара часов, чтобы купить подарок своей сестре Кэтрин, которая наконец-то согласилась выйти замуж за человека, с которым встречается уже целых два года. Свадьба была намечена на середину декабря, и Стивен хотел прямо сейчас купить ей подарок — то ли немного запоздалый по случаю помолвки, то ли чуть преждевременный к свадьбе.

В детстве, помнится, Кэтрин просто обожала старинный китайский шкафчик, который стоял у матери в столовой. Шкафчик был из красного дерева, а тонкие стекла на дверцах обрамляли изысканные резные рамки. Обе стороны Южного шоссе просто утыканы антикварными магазинами, но Стивен давно приметил объявление о том, что в связи с прекращением торговли объявляется распродажа в старинном магазине «Антикварная лавка Майерса». Он был уверен, что уж там-то сумеет найти для Кэтрин что-нибудь подходящее.

Он скучал по сестре. Они часто разговаривали по телефону, и она поддразнивала его, когда он посылала ей по электронной почте всякие математические задачки, однако ему хотелось бы чаще видеться с нею. В детстве его всегда больше привлекали приятели, или занятия спортом, или еще какие-то неотложные дела, которых у подростка всегда находится сколько угодно. Теперь он даже вспомнить не мог, чем это был тогда так занят. Он редко находил время для сестренки, хоть и знал, что является для нее чуть ли не идолом.

Думая об этом теперь, пятнадцать лет спустя, Стивен чувствовал, что одна из самых больших неудач в его жизни — то, что он так и не постарался стать для младшей сестры действительно хорошим братом. Кении, тот парень, за которого она собиралась замуж, был специалистом по компьютерным технологиям и программированию. Стивен встречался с ним только раз, во время рождественских каникул в доме у Кэтрин в Сакраменто. Словно в насмешку, на Рождество тогда стояла тридцатиградусная жара и было очень влажно и душно, но все равно праздник прошел весело. Стивен, вернувшись в Айдахо-Спрингс, тут же поставил у себя в комнате елку, чтобы насладиться Рождеством в окружении снегов хотя бы с опозданием на неделю.

Он хотел подарить сестре на свадьбу что-нибудь такое, чтобы она поняла: он и тогда обращал внимание на то, что ей нравилось, что было для нее важно. Пусть она узнает об этом слишком поздно; все равно он надеялся, что ей станет ясно, как много она всегда значила для него. И для этого ему было совершенно необходимо найти именно такой шкафчик, какой ей непременно понравится.

Стивен собрал нужные документы на заявку по поводу займа для развития какого-то малого бизнеса, сложил их в папку, подошел к Мирне и сунул папку ей. Мирна тут же спрятала какие-то бумажки с чертежами, над которыми явно трудилась все это время, под раскрытый журнал, до этого лежавший чуть в стороне, на кассе.

— Похоже, на тех листках были нарисованы всякие окружности и квадраты? — улыбаясь, спросил Стивен.

— Ничего подобного! Ну хорошо, были, но больше я ломать голову над этим не желаю, — решительно заявила Мирна и сменила тему. — Что это за папка?