В рубке прогудел сигнал готовности к скорой разрядке «сот».

Лабур включил дальний коннект и проговорил в эфир на общей, нейтральной частоте Иксов и Игреков:

– Говорит разжалованный капитан второго ранга СКВП России Егор Лабур. – В горле засвербело. Он кашлянул и продолжил: – Я обращаюсь ко всем, кто меня слышит. Ко всем…

Кордазян ошалело смотрел на него неподвижно-голубыми глазами убийцы, продолжая беспомощно хлюпать носом. Конечности его не слушались, в голове взрывались цветные искры: седативин уже действовал.

– Миром правит страх, – сказал Егор, включая гравитонник на малую мощность. Спинка кресла будто ударила сзади от возникшего ускорения. – Всеми нами правит страх. Не любовь, не дружба, не политики и не учителя. Страх. А мы слуги. Клерки. Слуги самой большой системы под ханжеским названием «человечество», которой правит страх. Только посмотрите, какие разные полюсы этого всепоглощающего чувства существуют: страх перед пьяной шпаной в подъезде и страх перед гибелью двух населенных звездных систем. А теперь внимательно послушайте свое сердце, и вы поймете, что он одинаков.

Егор добавил мощности на маршевый, и Кордазян застонал.

«Говорит Леонид Тишин…» – донеслось из динамика.

– Помолчите, – устало сказал Лабур, вырубая прием. – Вы уже сделали свое дело. Позвольте мне сделать свое.

Звякнул сигнал минутной готовности к сотовому удару. Фокусирующие зоны «Надиров-G» уже не просто мерцали лиловым маревом предстоящего пространственного коллапса – они дрожали в дисторционных волнах, выгибающих корпуса «сот», словно пластилиновые фигурки.

По корпусу истребителя пробежала рябь, которую можно было почувствовать каждым нервом. Запахло озоном и плавленой пластмассой.

– И знаете, что пугает лично меня больше всего? – крикнул Лабур в эфир, ощущая, как мерзко покалывает кончики пальцев. – Вы считаете себя хорошими. Способными открещиваться своей якобы хорошей натурой от плохих целей, которыми полнится вся ваша жизнь. А я – просто плохой человек. И не скрываю этого… – Егор еще немного увеличил тягу. В позвоночнике несколько раз хрустнуло. – Я обыкновенный плохой человек, слышите?

Лабур с трудом вздохнул и обессиленно умолк.

На соседнем кресле дернулся Кордазян. Он с трудом разлепил пересохшие губы и прохрипел:

– Зачем?

«Сот» уже не было видно за лиловой завесой.

Истребитель трещал по швам. Воздух в рубке стал настолько озонирован, что дышать приходилось ртом, чтобы не отключиться от тошноты. Казалось, сам вакуум за обшивкой недоумевает: как над ним собираются поглумиться.

– Я хочу хотя бы раз сделать что-то по-настоящему хорошее.

Экраны на приборной панели пошли рябью.

Егор с трудом протянул руку и врубил гравитонник на полную.

В глазах потемнело. Он уже испытывал это чувство, когда завершал нелепую дуэль с Баюсовым.

Но теперь все было чуточку иначе…

«Хамелеон-12» под литерой «Е» рванулся так, что трос едва выдержал. Истребитель на глазах у сотен тысяч наблюдателей выворачивал конструкцию «сот» фронтальной частью в пустое от любых кораблей пространство. В сторону от всех на свете хороших людей.

Тишин безмолвно уронил на грудь голову с копной седых волос.

Рух просто стоял и смотрел, как на радарах меняется вектор атаки.

Кордазян уже умер от чудовищного ускорения…

Двенадцать «Надиров-G» разрядили невероятное количество энергии, накопленной в них для разрушения. Лиловая вспышка ослепила на мгновение всех даже сквозь надежные трехслойные борта кораблей. Космос изогнулся от боли, разрезанный гравитонной волной, словно скальпелем. В радиусе трех световых секунд вышибло всю электронику. Мощнейшую в истории обитаемых миров гравитонную вспышку зафиксировали на всех обсерваториях, а с Марса ее было видно невооруженным глазом…

Волна оказалась даже сильнее, чем ожидалось.

Но она ударила в пустоту.

…А перед Егором вновь пылала комета с бирюзовым веером хвоста, раскинувшимся на просторах всей Вселенной. Что-то ему мерещилось в самом центре безжизненного светло-серого ядра. Кажется, это были глаза человека. Такие красивые и чистые…

Дождавшиеся чуда.

Солнечная система Y. Земля. Россия

Современное бомбоубежище – само по себе вовсе не жуткое место, а вполне комфортабельное и уютное. Жутко здесь – другое…

Сидеть на удобных койках, пахнущих свежими простынями, поглядывать на уложенные в аккуратные стопки комплекты «химзы», трескать с разрешения сотрудника службы ГО казенную сгущенку и знать, что в это время на поверхности происходит нечто. Страшное и выходящее за пределы бытовых неурядиц и политических дебатов. Возможно – разрушительный ураган, наводнение, заражение окружающей среды после взрыва реактора АЭС… Или война.

Вот это – жутко.

Гриша положил валета на даму и сказал:

– Бито.

Дима удивленно посмотрел на него.

– Чего разнервничался?

– Я? Ничуть не бывало.

– А нафиг даму валетом кроешь?

Гриша уставился на разбросанные карты, будто впервые их увидал. Нахмурился. Забрал валета и бросил короля.

– Это вторжение, – негромко произнес он, переворачивая «бито» рубашкой вверх.

– Гриш, не суеверничай – ты же человек науки. На кой черт Иксам на нас нападать? Сейчас нужно совместно искать выход, думать, как избежать столкновения систем, а не стрелять друг в дружку. Сам посуди: это не тот случай, когда деньги зарабатывают или ресурсы делят.

– Значит, это не из-за денег. К тому же у Исков такого понятия до недавнего времени вообще не было.

– Войн без выгоды не бывает.

– Может, они решили от нас избавиться…

– И что это даст? Солнечную остановит?

– Тогда зачем нас сюда загнали? Тушенку нахаляву пожрать, что ль?

– Тише ты! Предки услышат, опять паниковать начнут. Мне кажется…

Койка слегка толкнула ребят в задницы.

А через мгновение – загудело. Не где-то конкретно, а отовсюду. Словно в стены встроили резонаторы низких частот и включили все разом. Лопнула с противным хлопком и сыпанула стеклянной мелочью одна из ламп дневного света. Гул сделался громче, но в считаные секунды утих.

Некоторое время в бомбоубежище слышалось только неживое дыхание вентиляционной шахты.

А затем загомонили сразу пятьдесят глоток.

– Землетрясение!

– Господи, началось…

– Ничего не началось! Помолчи ты! Народ пугаешь.

– Уважаемый, а здесь стены надежные?

– А знаете что! Это Земля уже долетела до другой Земли, и они столкнулись! Значит, правду мне Тамара Сергеевна говорила! Точно! Мы все летим навстречу той варварской Земле!

– Земля, Земля, вот заладила! Помолчи, старая!

– Сейчас как обвалится все на хрен…

– Именно на твой и обвалится, накаркаешь!

– Японский городовой! Маш, ну-ка, иди сюда. Кому говорю, сюда иди! И не крутись, как юла!

– Спокойно, граждане! Перестаньте шуметь! Вы находитесь в безопасности!

– Ага, как же…

Сотрудник в темно-синей форме с большими желтыми буквами «МЧСГО» на спине призывно подолбил заскорузлой ладонью по столешнице. Дождался, пока люди утихнут, и подошел к стационарному терминалу связи – мобильники здесь не ловили сигнал.

– Дежурный? Это прапорщик Плиев, третья бригада штаба Промышленного района. Наш дом только что…

Прапорщик замолчал. Трубка долго что-то бормотала ему в ухо. Слышно было, как на том конце дежурный то срывался на крик, то переходил на совсем неразличимую бубнятину.

Двое солдат, приписанных к объекту, вытянули шеи, пытаясь уловить хоть что-то. Люди напряженно ждали, шепотом обмениваясь мнениями.

– Есть, – наконец сказал сотрудник МЧСГО. – Все понял. Так точно.

Он вернул трубку на место и еще несколько секунд стоял неподвижно. Затем обернулся, и Гриша обратил внимание, как под смуглой кожей щек играют желваки.

– Граждане! Внимание! – обратился прапорщик Плиев к жителям. – На поверхности не произошло ничего страшного. Министерством обороны совместно с ФСБ проводится антитеррористическая операция по ликвидации боевиков экстремистского бандформирования Ойголь. Нам с вами предписано… в целях безопасности… немедленно облачиться в общевойсковые костюмы химической защиты Л-1. Также каждому необходимо подобрать себе по размеру противогаз и потренироваться его надевать.