Рианнон собралась с мыслями, пытаясь припомнить, где в последний раз видела ручей. Сейчас она находилась в совершенно незнакомом месте и могла лишь догадываться, в какой стороне дом, а также надеяться на то, что на обратном пути наткнется на источник.

Рианнон шла уже несколько часов. Плотные серебристые облака над головой мешали ей следить за движением солнца, но в конце концов, добравшись до шумного ручейка, она догадалась, что уже около полудня. Наконец-то она смогла припасть к холодной, животворной влаге. Слегка освежившись, женщина зашагала бодрее – вместе с лесной водой Богиня влила в нее новые силы.

Но когда солнце начало клониться к западу, Рианнон вновь почувствовала слабость. Каждый шаг давался ей теперь с огромными усилиями. Вокруг нее по-прежнему были незнакомые места, и ей подумалось, что она, наверное, сбилась с дороги. Но Рианнон отогнала от себя сомнения и продолжала путь. Богиня так долго и терпеливо защищала свою избранницу; наверняка она и сейчас ей поможет.

Когда тени деревьев стали уже совсем длинными, Рианнон вдруг расслышала доносившийся издалека топот конских копыт. Сердце радостно подпрыгнуло в груди. Люди Мэлгона отправились за ней! Иначе для чего бы всадники очутились тут?

Опустившись на землю, Рианнон решила, что будет ждать, не сходя с места. Все равно она больше не может идти.

Кавалькада приближалась. Испугавшись, что они проедут мимо, королева вскочила на ноги.

– Вот она!

Всадники приблизились к неподвижной крохотной фигурке. Какое-то мгновение Рианнон и ее муж просто молча смотрели друг на друга. Потом Мэлгон соскочил с коня и подбежал к ней.

– Кто это сделал? – воскликнул он.

Рианнон молча покачала головой. У нее уже не было сил говорить. Потом она сообразила: король принял кровь, перепачкавшую платье, за ее собственную.

– Я не ранена, – успокоила она мужа. – Просто смертельно устала.

– Боже правый, Рианнон, – молвил король. – Скажи, что же случилось?

Королева закрыла глаза. При звуках милого голоса она почувствовала удивительный покой и умиротворение.

– Почему ты здесь? – спросила она. – Я думала, что ты поехал к Кинану.

– Не важно. Все пустяки... Главное, что ты жива.

Она прижалась к мужу, словно наполняясь его силой.

– Меня похитил Алевенон. И заставил последовать за ним в земли Роддери. Это была ловушка. Отправившись за мной, ты угодил бы прямо в плен.

– Алевенон?!

Рианнон открыла глаза и увидела искаженное яростью лицо мужа. При виде его она невольно отшатнулась.

– Алевенон? – повторил король. – Где он?

Рианнон молчала. Станет ли Мэлгон осуждать ее за расправу над чародеем? Всю жизнь ей внушали, что барды были особенным сословием, требующим к себе необычайного уважения. Возможно, убийство одного из Посвященных было ошибкой?

Но нет, она поступила правильно. Она ведь слушалась Богиню. Поэтому Рианнон смело глянула в глаза Мэлгона.

– Я убила его, – призналась она. – Он хотел вновь изнасиловать меня, и за это я перерезала ему горло.

Мэлгон так долго и пристально смотрел ей в лицо, что Рианнон стало не по себе. Наконец он глубоко вздохнул и прижал ее к груди.

– Моя милая жена, как же я недооценивал тебя, даже теперь. Ты так хрупка и слаба на вид, но у тебя просто железная воля.

– Ну как твоя супруга? Ее не украли? – словно сквозь сон донесся до нее голос со знакомым северным акцентом.

Рианнон подняла глаза и увидела Гаврана, который озадаченно разглядывал ее и Мэлгона. Удивление бриганта лишь возросло, когда кимрский король ответил:

– Супруга в порядке, но ее действительно пытались украсть. Похоже, этот ваш бывший бард Алевенон вместе с Роддери решили использовать Рианнон в качестве приманки.

– Алевенон с Роддери? Ну и гнусная получилась парочка! – Гавран с любопытством посмотрел на Рианнон. – Что произошло, моя королева? Как вам удалось бежать?

– Я убила Алевенона, – ответила Рианнон. – Он хотел изнасиловать меня и к тому же собирался убить короля. Я не могла этого допустить.

Глаза Гаврана округлились. И вдруг он громко рассмеялся:

– Клянусь серебряной рукой Ллуда! Правду говорят, что чародея может убить только еще более могущественный чародей. – Он поглядел на друга и с притворным испугом покачал головой. – Я тебя предупреждал или нет, что твоя жена колдунья? Лучше тебе спать с веточкой ведьминой отравы под подушкой, Мэлгон, а то проснешься однажды и обнаружишь, что превратился в летучую мышь или жабу.

– Ну нет, его не случайно зовут Драконом, – улыбнулась Рианнон. – Только представь себе, какой милый дракончик от него родится. С зелененькой шкуркой и глазами, что твои огромные сверкающие рубины.

– Этот дракон, – пробормотал Мэлгон, склонившись к самому ее уху, – хочет только одного – унести далеко в горы самую прекрасную принцессу на свете и держать ее там в своем гнезде вечно.

По дороге к Диганви Рианнон задремала, прижавшись к Мэлгону. Несмотря на тряску, вызванную скорым бегом Кинрайта по неровной местности, несмотря на громкие разговоры всадников, она больше не могла противостоять власти сна.

Ей показалось, что уже через несколько мгновений кто-то принял ее из рук Мэлгона. Королева открыла глаза и увидела, что ее держит Бэйлин, а Мэлгон тем временем слезает с коня. Огромные карие очи великана ласково смотрели на нее сверху вниз.

– Миледи, я так счастлив, что с вами ничего не случилось, я действительно очень рад.

Рианнон улыбнулась ему и даже осмелилась провести ладонью по загорелой щеке воина.

– Благодарю тебя, Бэйлин. Мне приятно, что ты тоже разыскивал меня.

– А что же мне еще оставалось делать? Ведь Мэлгон без вас просто жить не может. А я бы собственную жизнь отдал, лишь бы он был счастлив.

– Ну хватит болтать, – проворчал король, подхватывая на руки Рианнон. – Пошушукайтесь мне еще, и я подумаю, что вы оба задумали отправить меня в отставку.

Рианнон прижалась к широкой груди Мэлгона и улыбнулась. Напряженность между друзьями пока еще сохранялась, но должна была вскоре исчезнуть. Король слишком мудр и справедлив, чтобы всю жизнь казнить человека за единственную ошибку во все время его верной службы.

Мэлгон отнес Рианнон в спальню и уложил на кровать. Таффи ворвалась следом.

– Вы бы получше заботились о своей жене, милорд. – Она с упреком взглянула на короля. – Ведь вот уже во второй раз едва не потеряли ее. Безобразие.

– Твое дело – служить госпоже, – проворчал Мэлгон. – Даже такой грязнуле, как ты, должно быть понятно, что ей сейчас необходима баня. Ступай и позаботься, чтобы принесли воды. – Усевшись на кровать возле жены, король покачал головой и, едва рабыня удалилась, сказал: – Не понимаю, как только ты ее терпишь. У нее ужасно дерзкий язык.

– Все-таки она преданна, – ответила Рианнон. – И еще проворна. Она не только позаботится о ванне, но и принесет мне чего-нибудь перекусить, я просто умираю с голоду. Этот ребенок, наверное, родится мальчишкой. Я могла бы целую неделю не отрываться от еды... и все равно уверена, что так и не сумею насытиться.

– Ребенок? – Мэлгон пристально посмотрел на нее, и Рианнон смущенно улыбнулась.

– Я не хотела говорить тебе, не уверившись, что его душа уже пришла в этот мир. – Она удовлетворенно вздохнула. – Теперь уверена. Все то время, что я была рядом с Алевеноном, я ощущала внутри себя новую жизнь. Она заставила меня бороться и выжить.

– Так ты собираешься рассказать, что произошло? – спросил Мэлгон.

– Ты имеешь в виду... Алевенона?

Мэлгон кивнул.

– Не теперь, а прежде. Что он с тобой сделал?

Рианнон снова вздохнула.

– Это такая длинная история, но ты, должно быть, и сам уже кое о чем догадался. – Она легла на спину и заговорила чуть хрипловатым, нежным голосом. – Много лет назад, когда я была еще девочкой, Алевенон пришел к очагу моего отца и спел волшебную песнь...

Мэлгон молча слушал, а когда она добралась до рассказа о насилии, его глаза прищурились и потемнели, а кулаки сжались. Однако он слушал, не перебивая.