– Знаешь, а ведь Мэлгон, возможно, вообще не станет искать меня, – заявила она своему пленителю. – Я уже однажды исчезала, и королю потребовалось много недель, чтобы обнаружить мой след. Если так же случится и теперь, то тропа успеет зарасти травой и потом покроется снегом, а уж Роддери просто помрет со скуки, сидя в засаде.

– О нет, король пойдет прямехонько за тобой, в этом-то я не сомневаюсь. А о людях Роддери и вовсе нечего беспокоиться. Если они не справятся со своей задачей, то мне-то что за дело? Я все равно получу тебя.

Алевенон крепче ухватил ее за руку, и Рианнон едва не вырвало. Помимо того страха, который вселял в нее этот мерзавец, она смертельно устала, хотела пить и умирала от голода. Последние несколько часов они, не останавливаясь, брели по лесу, и Рианнон не знала, сколько еще сможет тащиться за своим мучителем. Осмелится ли сказать о своем состоянии Алевенону? Но сообразив, насколько она слаба, он может догадаться о ребенке. Тогда в его руках появится новое оружие.

Очередной приступ тошноты заставил Рианнон потребовать привала. Она остановилась и потянула барда за руку.

– Если ты немедленно не дашь мне отдохнуть, то у меня недостанет сил, чтобы показать тебе обряд в честь Богини, – сказала она. – Ведь сам ты всегда спишь целый день перед тем, как приниматься за чародейство. Так как же ты можешь требовать от меня, от женщины, чтобы я в таком состоянии колдовала?

Алевенон нахмурился, но не решился подгонять свою пленницу. Под его леденящим взглядом Рианнон отчаянным усилием заставила себя выпрямиться и расправить плечи, но так и не сумела скрыть выступивший на лбу пот и бледность лица. Оставалось только надеяться, что бард сочтет это проявлением страха. Он медленно кивнул головой.

– Мы будем идти, пока не найдем поляну, на которой нас достаточно хорошо будет освещать луна. И там останемся до ночи.

– Боже праведный, Мэлгон, да откуда же ты знал, что у нас будут гости?

Король не обратил внимания на суеверный страх, написанный на лице Гарета, и жестом приказал людям подтянуться; Всадники наблюдали за небольшой кавалькадой, двигавшейся им навстречу по прибрежному тракту. Ало-зеленый стяг развевался над передовым воином, возвещая о том, что отряд прибыл из земли бригантов.

Мэлгон нахмурился. Всю зиму он не получал известий от северных соседей. Неужто и до них дошли слухи об исчезновении Рианнон или, что еще хуже, о скандальном разоблачении их родства? В любом случае политический союз оказался под угрозой. Может, это и есть причина его дурных предчувствий? За плечом короля облегченно вздохнул Гарет:

– Хороший знак, что их возглавляет Гавран. Он славный малый. Не думаю, чтобы из-за всей этой чепухи касательно Эсилт и Рианнон он изменил свое отношение к нам.

И тут бриганты наконец заметили их и пришпорили своих коней. В нескольких ярдах от кимрского отряда Гавран вдруг издал воинственный крик и направил коня прямо на Мэлгона. Король не знал, обнажить ли ему меч и приготовиться к защите или лучше обождать. Поэтому остался неподвижен. Гавран же поравнявшись с ним, резко осадил лошадь. И вдруг расплылся в радостной улыбке:

– Хо, Мэлгон, и кто же это выдумал, что ты незаконнорожденный? У тебя что, дар предвидения? Ведь мы ни словом не обмолвились о своем визите, а ты все-таки выехал нам навстречу. Невероятно!..

Мэлгон расплылся в улыбке.

– Гавран! – сердечно поприветствовал он друга. – Рад видеть тебя. Что привело к нам храбрых бригантов?

– Что? Так ты ничего не знаешь?! – воскликнул воин, и брови его взлетели в веселом изумлении. – А я-то был уверен, что ты уже успел расспросить свой волшебный горшочек обо всех событиях минувшей зимы. – Гавран выпятил грудь и снова широко улыбнулся. – По справедливости, ты должен склонить голову в знак уважения ко мне. Смотрите же, милорд, перед вами новый король бригантов.

– Ты? – Мэлгон рот открыл от удивления. Да-а, похоже было на то, что северяне не поссорятся с Гвинеддом.

Гавран хохотнул и замотал головой.

– Надо бы мне вызвать тебя на поединок за нанесенное оскорбление, но, скажу тебе по правде, я не меньше твоего удивился, когда избрали меня. – Он указал рукой на крепость, возвышавшуюся на холме. – Так приглашай же нас к своему очагу, и я с радостью расскажу тебе обо всем.

Алевенон остановился наконец на поляне, окруженной дубами. Следом за ним на поляну вышла Рианнон; она шла пошатываясь, держась за живот. За весь день они всего один раз остановились, чтобы напиться из ручья, но с самого утра у нее не было во рту ни крошки. Рухнув на землю, бедняжка испустила вздох облегчения. Потом поглядела вверх и увидела над собой Алевенона. Он, прищурясь, разглядывал свою пленницу.

– Да, должно быть, Богиня – слабоватое создание, если выбирает таких беззащитных и ничтожных, чтобы делиться с ними своей тайной. Я уж начинаю думать, что на самом деле у тебя нет никаких особенных познаний. Может, секрет твоей власти над мужем – лишь в простом любовном влечении слабовольного мужчины к покорной женщине?

Рианнон промолчала. Если Алевенон сомневается в ее магической власти, то это может оказаться только ей на руку. В любом случае у нее не осталось ни капли сил, чтобы вступать с ним в спор.

Бард оторвал глаза от женщины и посмотрел на небо. Только начинало смеркаться, и луна была еще слишком бледна. Рианнон заметила, что он сжал кулаки, и почувствовала, как все тело ее напряглось. «Нет ничего удивительного в том, что подлинная власть все время ускользала из этих когтистых лап, – подумала королева. – Боги не уважают нетерпеливых».

Казалось, минуло всего несколько мгновений, в течение которых можно было отдохнуть, когда Алевенон вдруг заявил:

– Время пришло. Тебе лучше встать и приготовиться.

Рианнон действительно поднялась. «Нет, это ты приготовься», – подумала она.

Забыв о страхе, она заставила себя выпрямиться и воздеть руки к небу. При этом она чувствовала сильные боли в спине; голова шла кругом. Но королева сумела преодолеть боль и сосредоточилась. Ах, как же она неопытна, как не готова!

По лицу и шее Рианнон струился пот; ее преследовали ужасные воспоминания. Другая лунная ночь... Алевенон хватает ее и бросает наземь. Боль и кровь между ног...

На сей раз, напомнила она себе, это может быть не ее кровь, а младенца, живущего во чреве. При мысли об этом ярость охватила Рианнон, ярость, наполнившая ее тело неведомо откуда взявшимися силами. Она не допустит, чтобы этот негодяй убил дитя Мэлгона! Сейчас Великая Прародительница пошлет к ней Морриган, богиню мести и войны. Алевенон заплатит за все!

Тут разум Рианнон прояснился окончательно, и ее наполнила истинная мощь, заставившая затрепетать ее члены и разогнавшая кровь по жилам. Королева открыла глаза. Алевенон смотрел прямо на нее. Она отвернулась и запрокинула голову, подставив лицо лунному свету. Рука ее дотронулась до маленького кинжала у пояса. Лезвие было короткое и изогнутое. Если быть поаккуратнее, то его можно спрятать в руке.

– Довольно! – Голос Алевенона дрожал нетерпением. – Снимай свои тряпки сейчас же. Я хочу видеть твою наготу.

Рианнон набрала полную грудь воздуха. Мысль о том, чтобы обнажиться и остаться такой уязвимой перед этим ничтожеством, ужасала ее. Королева крепче сжала нож.

Повернувшись к врагу лицом и спрятав руку с ножом в складках платья, она сказала:

– Ты тоже должен раздеться. – Ее глаза непреклонно смотрели на Алевенона. – Хочешь, чтобы я раскрыла тебе свои секреты? Так вот. Это один из них.

Алевенон замялся, но все-таки начал развязывать шнурок на штанах. Сбросив их, он поднял над животом подол рубахи. Рианнон передернуло от отвращения. Она отвернулась.

– Чего ты ждешь? – прорычал бард.

Рианнон стянула верхнее платье через голову, оставшись, однако, в белоснежной льняной рубашке, и твердо поглядела в лицо врага.

– Твоя рубаха, – потребовала она.