Мэлгон, прищурившись, разглядывал гостей. Ему совсем не нравилась идея выслушивать неизвестно что перед общим собранием, на котором будут присутствовать и слуги, и женщины, и рабы. А Фердик способен на всякие штучки. Никогда нельзя предугадать, что за хитроумный план созрел у него в голове. Лучше бы поговорить с этими послами наедине.

– После совместной трапезы и небольшого отдыха мы встретимся с вами на совете. Там вы сможете передать мне ваше сообщение, – ответил Мэлгон.

Бриганты вежливо поклонились. Пусть король слегка изменил их планы, по крайней мере он и не отказался от разговора с ними.

Мэлгон со свитой присоединился к гостям за обильным дружеским ужином, состоявшим из семги, вареных угрей и баранины. Разговор касался ничего не значащих вещей вроде погоды, запасов продовольствия на зиму и последних известий об их общих врагах – пиктах и ирландцах, – но никто и словом не обмолвился о цели визита. После трапезы Мэлгон, его ближайшее окружение и трое бригантов удалились на совет. Король закрыл дубовую дверь и жестом предложил собравшимся рассаживаться вокруг массивного стола.

– Итак, – начал он, занимая свое место на одной из скамей, – что понадобилось от меня Фердику после стольких лет ссоры?

Ахлен, явно назначенный главой посольства, заговорил:

– Король Фердик желает забыть ваши с ним разногласия и возобновить дружеские отношения между бригантами и Кимрами.

Мэлгон был настолько изумлен, что не сразу нашел слова для ответа. Он, правда, готов был к каким-нибудь льстивым заверениям со стороны своих северных соседей, но уж никак не ожидал такой наглости. Человек, которого он ненавидел и которому не доверял в течение стольких лет, теперь явно искал в его лице союзника. Он, что же, сошел с ума?

Мэлгон ответил со всем презрением, какого заслуживало столь нелепое предложение:

– То, чего хочет Фердик, совершенно невозможно. Ваш король показал себя предателем и лжецом. Я не стану с ним связываться.

От резких слов кимрского вождя сидевшие вокруг стола почувствовали себя неуютно и в смущении переглянулись. Лишь один Ахлен, казалось, пропустил оскорбление мимо ушей. Сохраняя на лице любезное выражение, он невозмутимо продолжал:

– Что ты, Фердик полагает, что для обоих наших народов этот союз будет большим благом, хотя, по правде говоря, он и не полагал, что вы воспримете его предложение с радостью. И поэтому, он готов подкрепить слова делом и продемонстрировать свою добрую волю, послав к вам своих лучших воином, чтобы тем самым оказать помощь в борьбе за восстановление былого могущества Гвинедда.

Последнее замечание вызвало заметное оживление среди кимров, и Мэлгон тотчас угадал, о чем подумали его люди. Бриганты считались славными воинами, и, имея в своем войске такую силу, легко можно собрать земли королевства за одну короткую летнюю кампанию, не тратя долгие годы на борьбу с соседями.

Мэлгон осклабился. Как это похоже на Фердика – закинуть столь аппетитную наживку. Интересно только: для чего? Впрочем, это не имеет значения, он никогда ничего не примет от столь презренного человека. Ответ последовал незамедлительно, и в голосе гвинеддекого владыки прозвучала брезгливость:

– Я не нуждаюсь в том, чтобы за меня сражались бригантские наемники. Можете возвращаться к своему королю и передать ему, что он не купит мое расположение.

По собранию прокатилась волна разочарования, и некоторые из кимров с тревогой посмотрели на послов. Мэлгон едва удержался, чтобы не сказать бригантам точнее, куда им отправляться со своими предложениями.

Но лицо Ахлена оставалось бесстрастным, а голос звучал все так же любезно и невозмутимо:

– Никто не собирался подкупать вас, владыка Мэлгон. – Он протянул свою огромную, обветренную ручищу к кубку меда, стоявшему перед ним на столе, и поднес его к губам. Сделав глоток, посол добавил: – На вашем месте я не стал бы так торопиться с ответом. Дайте себе время спокойно все обдумать. А еще лучше – поезжайте сами в Манау-Готодин, чтобы лично переговорить с Фердиком и убедиться в его добрых намерениях.

Бэйлин, сидевший одесную от Мэлгона, подал голос:

– Возможно, мы лучше ознакомимся с предложениями Фердика. Рис и я, мы могли бы отправиться к вашему королю, чтобы, как вы говорите, уяснить себе суть его предложения.

Не желая встречать умоляющий взгляд своего старшего военачальника, Мэлгон предусмотрительно отвернулся, но Бэйлин все же обратился к нему:

– Фердик был еще слишком молод, когда между вами произошла ссора. Надо полагать, он набрался опыта и теперь искренне желает уладить ваши взаимоотношения.

– От того, что мы их выслушаем, беды не будет, – подал голос с другого конца стола стройный воин со светло-карими глазами. Его звали Элвин. – Нельзя же жить одним только прошлым.

Мэлгон наградил Элвина холодным взором. Затем обвел глазами остальных присутствующих. Все в замешательстве глядели на своего короля и ждали его ответа. Во всех лицах читалась надежда. Они хотели, чтобы это предложение было принято. Возможно ли осуждать их? Уже два года минуло с тех пор, как Мэлгон покинул монастырь и начал собирать свои земли. Верные соратники присоединились к нему в этой борьбе за воссоединение королевства, разделенного между дюжиной мелких правителей. И все же их войско было слишком малочисленно для столь крупной военной кампании, потому Мэлгону пришлось силами своих мелких отрядов строить крепость в Диганви и засевать поля, чтобы люди не умерли с голоду. Но это были солдаты, а не плотники и не земледельцы; их кровь застоялась от вынужденного бездействия. И если он теперь откажется от предложенной военной помощи, то кто знает, долго ли ждать того дня, когда их беззаветная преданность обернется ожесточением против самого Мэлгона?

Мэлгон посмотрел на Ахлена и встретил его вопрошающий взгляд.

– Что ж, ладно. Мои люди поедут вместе с вами в Манау-Готодин, чтобы выслушать Фердика. Но вот что я скажу вам напоследок. Если он не сумеет убедить меня в своей искренности и не докажет на деле, что и впрямь готов изменить наши отношения, то никакого союза не будет.

С этими словами Мэлгон поднялся из-за стола и покинул зал.

Оставшиеся обменялись тревожными взглядами, Бэйлин положил свои огромные ладони на стол и обратил на троих посланцев пристальный, преисполненный явной угрозы взор:

– Предупреждаю вас, если Фердик задумал недоброе, мы докопаемся до истины и обо всем доложим Мэлгону.

– Но здесь нет никакого подвоха, – сказал Ахлен. Он улыбнулся, и вокруг его глаз залегли едва заметные морщинки. – Наш вождь действительно искренен. Он решился на этот шаг еще в прошлом году, когда услышал, что Дракон вернулся на царство и построил крепость, чтобы сражаться за восстановление своих границ. – Ахлен обвел взглядом присутствующих. – Есть еще один повод для подобного альянса. Об этом я еще не успел упомянуть. Фердик хотел бы скрепить наш союз браком своей дочери и вашего короля. Он полагает, что кровное родство упрочит этот договор.

За столом воцарилось молчание. Прекрасно зная своих соратников, Бэйлин угадал, о чем они подумали. Мэлгон ненавидел бригантского короля, так что его могла оттолкнуть идея женитьбы на дочери своего врага.

– В чем же дело? – спросил Ахлен, очевидно, озадаченный тягостным молчанием. – Я привез Мэлгону как раз то, что ему необходимо для восстановления власти над Гвинеддом. Почему его должно смутить столь простое дело, как женитьба? У него есть другой план, как сохранить свое королевство? Или предложение Фердика несвоевременно?

Бэйлин покачал головой и вздохнул:

– Да нет, предложение вполне кстати. Мэлгону нужна военная помощь. Он прекрасно понимает, что может значить для нас отряд бригантских воинов. Мы смогли бы закончить за одно лето то дело, на которое иначе потребуются годы.

– Так почему же он колеблется? – Ахлен говорил тихо и доверительно, словно по секрету. – Сказывают, что Мэлгон – мудрый правитель. Если его положение таково, как вы описываете, то надо быть дураком, чтобы отвергать подобный союз.