На следующий день мы попивали кофеек с молоком в чудесном оазисе Джанет, что на юго-востоке Алжира, и перед нами грудились на тарелке отличные стейки. По нашему плану, в Таманрассете мы должны были получить визы в Нигер, но теперь для этого нужно было бы делать крюк в 1500 км, а ни о чем таком мы даже думать не могли. Были у меня сомнения и относительно нашего запланированного маршрута на юго-восток до Нигера: в последний раз, когда я здесь был, две австрийские группы, путешествовавшие до Кейптауна, поехали по этой дороге, и через день или два их жестоко ограбили.
Тем не менее, 120 литров топлива, вода и сантаклаусовский мешок с едой дожидались нас в некотором отдалении от главной дороги на Эрг Киллиан, где встретить хотя бы муху шансов было мало. Итак, план Б был принят: пересечь страну, забрать запас, заскочить в Нигер, чтобы посмотреть Пропавшее Дерево и быстренько вернуться обратно в Алжир, пока нас там не накрыли.
Мы заправились во все емкости, слегка мандражируя, покинули город и поехали в сторону песчаного моря Эрг Адмер. Дорогу я знал, но также знал, что преодолеть последнюю дюну с перегруженной топливом Honda будет очень тяжело. Так оно и оказалось, но мы поднапряглись, добрались до верха без потерь, аккуратно съехали вниз, оказавшись на ровной гравиевой поверхности. Долгота Е8° 45 неподалеку обещала хороший коридор, судя по карте, так что мы настроили GPS на наш топливный тайник, повернули на юг и поехали, надеясь на лучшее.
Поначалу дорога была трудной, ехали медленно, но сразу за древней поймой Квед Тафассассет пустыня, наконец, стала ровной. По сравнению с постоянным битьем о камни на горной дороге, где мы ехали неделю назад, здесь продвижение вперед шло без сучка и задоринки. Типично сахарская картина: ослепляющее песчаное полотно с горной грядой на горизонте, до которого ты доезжаешь и пересекаешь, чтобы увидеть еще одну слепящую песчаную равнину.
Я был удивлен больше всех, когда мы достигли топливного тайника b 1 к 4 часам дня — и мы даже совсем не устали! Разумеется, песчаные бури здесь были, но я узнал помеченную камнем дюну, из которой выглядывала ручка от канистры. Немного подкопав, мы добрались и до воды и, вот счастье то, до еды! Мы оттащили это все в лагерь и к вечеру уже валялись с набитыми животами, на вершине блаженства от передозировки любимой едой.
Сегодня был Великий День: мы должны были сделать крюк в 300 км, переехав через границу, чтобы увидеть Дерево. Мы сняли с мотоциклов лишний груз и к середине утра уже были, скорее всего, на границе Алжира и Нигера. Пустые канистры из-под бензина были превращены в исторический монумент „ПСП 2003“. Мы душевно спели „песню пустынных странников“ и настроились на Дерево: направление 134°, дистанция 242 м. Перед нами лежали легендарные пески Тенере.
Восторг от езды по нетронутой земле не сравнится ни с чем. Ближайшая общественная трасса была во многих милях отсюда, да и то ездили по ней немногие. Но где-то здесь проходили пути контрабандистов и бандитов, и, кроме того, был шанс нарваться и на алжирских военных вертолетчиков, что гонялись за ними. Мы очень надеялись, что не встретимся ни с теми, ни с другими, — вот почему нам привиделись эти джипы, когда после холодной ночевки мы, наконец, приблизились к Пропавшему Дереву.
Мы ехали очень осторожно, но расслабились, увидев иссохший остов многовекового тамариска, единственного ориентира на 160 000 квадратных километров пустыни — да и те лишь небольшая часть Сахары, само собой. Было жутко холодно, и мы быстро почтили память Тьерри Сабине, основателя ралли Париж Дакар, прах которого был развеян в этих краях в 1985 году, — он разбился на своем аппарате во время песчаной бури под Тимбукту. После мы поспешили вернуться в Алжир, пока не случилось каких-нибудь неприятностей.
Ну и поездочка! От Квед Самина мы отказались всего через 4 км; сегодня мы покрыли 400 км, и даже под конец с почти пустыми бензобаками наши 650-ки как птицы неслись по пескам к тайнику в Эрг Киллиан. День мы закончили в возбужденном состоянии: дело было сделано!
Но вскоре удача отвернулась от нас. На пути обратно на север я проколол колесо, а у Энди к концу дня таких проколов случилось несколько, так что шина переднего колеса пришла в полную негодность. Мы подлатали ее, как могли, на этой песчаной равнине, усыпанной орудиями труда времен неолита, когда Сахара была зеленой саванной. На западе виднелись вершины Хоггара: туда уж с истерзанными покрышками и кое-как залатанными камерами точно не сунешься. До шоссе на плоскогорье было всего 100 км, Энди решил, что с него уже хватит; в Алжире достать запчасти было просто нереально, так что он как-нибудь поковыляет домой (и пришлось ему действительно несладко!).
А мы с Джоном двинули на запад по туристической дороге, которую я хорошо знал и которая была исключительно пыльной и неровной. У нас снова кончились вода и еда, так что мы заехали в Таманрассет отдохнуть и подремонтироваться. Был праздник Табаски, конец Рамадана, и хозяин туристического лагеря зарезал козла, когда к нам присоединились еще четыре мотоциклиста на КТМ, BMW и Africa Twin, был среди них и голландец Арьен, с которым я познакомился за год до того. Они тоже хотели ехать через Эрг Киллиан, но с проводником и пикапом для запаса топлива.
На следующее утро мы с Джоном попрощались с этими ребятами и поехали к знаменитому перевалу Ассекрем, одному из красивейших в Сахаре мест, особенно на рассвете, когда солнце встает над первобытной панорамой вулканических конусов.
Ехать по редко используемой стороне Хоггара было трудно; эта дорога совершенно измотала нас, и уже к ночи мы дошли до так хорошо знакомого нам состояния, когда ноги не двигаются, спина болит, и ты чувствуешь себя выжатым как лимон.
Свернув на время на Транссахарское шоссе, мы запаслись водой и двинули на север, к Гарет Эль Дженуну, или Горе духов, высоченной гранитной скале, мимо которой я несколько раз проезжал, и мне казалось, что на нее можно подняться. К концу следующего дня Гарет было уже видно, как и еще одни наш тайник с 110 литрами бензина, запрятанного в камнях чуть севернее, внизу плато Тассили…
Следующее, что я понимаю, это то, что я лежу на земле, а под головой у меня шлем. Как я здесь оказался? Ой! Дышать то как больно… Неподалеку Джон поднимает мой мотоцикл. Он подходит и сует мне в лицо мой мобильник…
После всех этих счастливых увиливаний и увертываний при пересечении песчаных криков, плоскогорий и дюн я взлетел будто бы по взлетно-посадочной полосе, жестоко грохнулся на землю и, по всей видимости, сломал несколько ребер. Джон оттащил меня с дороги, и через сутки мы смогли дозвониться до одного немца в Юнимоге, который повез меня обратно в Таманрассет; каждую кочку на дороге я прочувствовал на себе. Через пару дней ходить и дышать уже было не так больно, и мы собрались отправить мотоциклы в Англию на самолете. Гарету, топливному запаснику и даже Квед Самину придется подождать — вечеринка в Алжире заканчивалась.
Через неделю после того как я вернулся, узнал, что Арьен и его друзья оказались в группе из 32 туристов, которых недалеко от Квед Самина захватили террористы. Если бы я тогда не разбился, то мы с Джоном вполне могли бы оказаться в одной из нескольких расставленных в тех краях ловушек. Группу Арьена прятали где-то в пустыне шесть месяцев, в течение которых одна из женщин умерла от сердечного приступа; остальных потом отпустили за выкуп в $ 9 млн., хотя официально это и отрицается.
Теперь уже невозможно свободно ездить по диким алжирским приграничным территориям. Теперь ты можешь ехать там только по шоссе и с приличным эскортом. Наш проект осуществить на 100 % нам не удалось. Ну и что! Мы увидели землю обетованную и на себе ощутили кайф от езды по бездорожью. Обычные дороги теперь совершенно не радуют.
