– Стоп! – захрипел Деннис Голт. – Остановись ты, черт бы тебя побрал, гнусная грязная рыбина...

Но огромная рыба не остановилась.

Так как она уходила рывками вниз, у Голта не оставалось больше лески, чтобы ее удерживать. Все, что он мог сделать, это попытаться не дать ей уйти совсем.

– Отпусти ее! – упрашивала Лэни.

– Черта с два! – сказал Деннис. – Это моя рыба!

Лэни беспомощно наблюдала, как ее брат перевалился через транец. Последнее, что она увидела, были подошвы его сапог.

За всплеском последовал ужасный низкий вой, но это не был крик Денниса. Его крик замер, когда он ударился о мотор, который вращался (если верить показаниям встроенного в приборную доску тахометра) со скоростью четырех тысяч обращений в минуту. Мотор был совсем новым и его три чашеобразных лопасти из нержавеющей стали были острыми, как сабли. Деннис Голт с таким же успехом мог упасть лицом на ножи мусорщика мощностью в двести лошадиных сил. Звук, который услышала его сестра, был скрежет перемалывания.

Лэни выключила мотор и постояла, стараясь разглядеть, что произошло.

– Деннис? – она боязливо вглядывалась в непрозрачную воду, которая темнела – ее цвет становился из коричневого ржавым.

Полоса небесно-синей ткани всплыла на поверхность – это был кусок формы Денниса Голта как официального участника турнира. Когда Лэни увидела ее, она поняла, что нырять за братом бессмысленно. Она вцепилась в борт лодки обеими руками, перегнулась и изящно выблевала все съеденные рогалики. А в ста ярдах от этого места, там, где канал Чарли Уиба соприкасается с дамбой, огромная рыба вынырнула на поверхность, помотала головой и изрыгнула крючок.

Они сидели на капоте машины, припаркованной среди грузовиков окунеловов. Им были хорошо видны подмостки, пункт взвешивания рыбы, причал и сходни. Солнце начало пробиваться из-за низко нависших медных облаков, и некоторые лодки уже подъезжали к причалу.

– С тобой все в порядке? – спросила Кетрин. Она приняла душ и причесалась, а также переоделась. Декер остановился на торговой улице и купил ей мешковатые просторные брюки и зеленую блузу. Она была тронута тем, что он все еще помнил ее размеры.

– Я чувствую себя прекрасно, – сказал Декер. – Его внутренняя камера представляла Томаса Керла, разделенного на три кадра, и ни один из них не был привлекателен.

Кетрин заметила:

– Джеймс никогда не поверит этому.

Декер посмотрел на нее, и выражение его лица было странным. Она тотчас же почувствовала себя очень неловко из-за того, что упомянула мужа.

Декер сказал:

– Видишь, сколько интересного ты упускаешь из-за того, что перестала быть моей женой?

– Я не помню ничего подобного в нашей жизни.

– Я помню, – ответил Декер, – что-то вроде этого. – Он улыбнулся и слегка сжал ее руку. Кетрин почувствовала некоторое облегчение: с ним будет все в порядке. Она соскользнула с капота машины и пошла поискать чего-нибудь поесть в буфете, расположенном рядом с подмостками. Неизвестно откуда материализовался Скинк и занял место Кетрин на капоте машины.

– Эти нити в твоем костюме блестят очень мило, – сказал Декер.

– Это первый костюм, который я надел за многие годы.

– Шляпа – тоже подарок?

Скинк пожал плечами:

– Ты пропустил шоу.

– А что случилось?

– Проповедник пытался меня исцелить.

Декер немного посмеялся над рассказом Скинка.

– Это объясняет, куда девалась толпа, – сказал он.

– Они рассеялись, как хомяки, – ответил Скинк. – Самое худшее то, что я потерял глаз. Он просто укатился.

– Мы достанем тебе новый.

– Но на этот раз не совиный. Я предпочитаю глаз вепря – такого большого гадкого кабана.

К этому моменту Декер заметил, что лодки возвращаются. Теперь он повернулся к Скинку и сказал спокойно:

– У меня неприятности, капитан.

Скинк щелкнул языком.

– Я убил этого типа.

– Я так и думал.

Скинк спросил, что произошло с телом, и Декер рассказал ему.

– Не беспокойся об этом, – сказал он. – Ты поступил правильно.

– Не беспокоиться?

– Ты меня слышал.

Декер вздохнул. Он чувствовал себя странно, в голове у него был туман, как, если бы все, что случилось, произошло не с ним или не с его телом. У него было ощущение, будто он сидит высоко на дереве и смотрит на себя и этого седого человека в соломенной шляпе, скверном костюме и темных очках. В этой позиции можно было бы сделать удачную фотографию Скинка, он был бы похож на одного из этих растрепанных торговцев наркотиками в Вудстоке. Или в Альтамонте. На одного из тех, кто выглядит слишком старым и слишком суровым для того, чтобы быть в этой толпе. Декер решил рассказать Скинку, почему он вернулся на Озера Ланкеров. Однако в любом случае он чувствовал, что должен его кое о чем спросить.

– Когда я нашел Кетрин, – сказал Декер, – я задумался о Деннисе Голте.

– Он стоит за всем этим делом в Новом Орлеане, – повторил Скинк. – Это трюк. Поэтому забудь обо всем этом. Ты ни в чем не виноват.

Декер ответил:

– Я думал не о Новом Орлеане, капитан. Я думал о Бобби Клинче и Отте Пикни, и Дики Локхарте. В связи с Голтом.

– И о Кетрин.

– Да, и о Кетрин тоже.

– Верно, – сказал Скинк, – мистер Голт не очень приятный малый.

Декер почувствовал, что у него перехватило дыхание, и он сказал:

– Я серьезно раздумывал о том, не убить ли его. Не знаю, что я сделаю, когда увижу его. Не исключено, что я не смогу сдержаться.

– Не говори мне этой сумасшедшей чепухи, – сказал Скинк. – Ты действительно готов на это? Или хочешь убедить себя, что тебе этого хочется? Подумай об этом. Керл – это другая история. Это было связано с твоей женщиной. Это была история спасения, а то месть. Даже такой одноглазый псих, как я, видит, что у тебя не хватит на это запала, и я рад, что это так.

Декер отвернулся.

– Но самый лучший резон, почему не следует убивать эту гадину, – добавил Скинк, – то, что в этом нет необходимости.

– Может, ты и прав.

– Не думаю, что ты понимаешь.

– Неважно... – Декер спрыгнул с капота. Он заметил Кетрин, которая возвращалась с парой сосисок, приправленных чилли[5].

– Думаю, лучше, если мы отвалим до того, как начнется торжество, – сказал он устало.

Скинк покачал головой.

– Лучше будет, если ты останешься, – сказал он. – Кроме того, мне нужна от тебя услуга.

– Естественно.

– Ты знаешь, как управляться с этими чертовыми телекамерами.

Позже, когда «Уолл Стрит Джорнэл» и другие издания пытались реконструировать обстоятельства падения Спортивной Христианской Телесети, некоторые коллеги и соперники Чарли Уиба говорили, что с его стороны было глупо не отключить шоу с показом Озер Ланкеров, как только Скинк начал целоваться с камерой. Однако в таком суждении был серьезный недостаток, потому что оно не принимало во внимание давления со стороны спонсоров Уиба, которые заплатили огромные суммы, чтобы обеспечить проведение турнира окунеловов и безусловно рассчитывали увидеть его (а также то, что выловят во время турнира) по национальному телевидению. Для этих бизнесменов попытки исцеления были только раздражающей и ненужной прелюдией к главному событию. Само взвешивание происходило в присутствии не менее чем полного собрания совета директоров компании по производству «Аромата Счастливой Железы», которые прилетели сюда из Элиджея, штата Джорджия, с надеждой на то, что их новый представитель Эдди Сперлинг выиграет приз на турнире памяти Локхарта. Чарли Уиб уверил их в этом: причем так, что это не вызывало у них никаких сомнений.

Итак, даже после лицедейства Скинка никому не приходило в голову прервать программу. Практически не оставалось времени между церковным шоу и турниром, чтобы Уиб имел возможность оценить масштабы катастрофы и то, какие она будет иметь последствия. Он знал, что дело плохо, очень плохо. На его глазах море лиц верующих христиан рассеялось. Первые десять рядов зрителей, сидевших перед помостом, теперь были пусты, а несколько стульев было перевернуто, когда люди бросились бежать. Некоторые продолжали крутиться вокруг лодочных причалов. Другие скопились в бесплатном буфете. Большинство же направилось к чартерным автобусам, где они сгрудились на своих местах и стали повторять соответствующие выдержки из библии. Они не могли дождаться, когда выберутся отсюда.