– Нет, мастерская Ларкина.

Ларкин был плотником. Он изготовлял все скамьи для окружного суда Харни, а также парадные двери для нового здания почты.

– Он лучший мастер в городе, – заметил Калвер Ранделл. Он подумал, что оказывает Ларкину услугу – немного бесплатной рекламы делу не повредит.

– Да, он чертовски хорошо поработал над этим гробом, – сказал Отт.

Он оставил на прилавке две долларовые купюры, попрощался и направился прямиком в мастерскую Ларкина. Отт рассчитывал, что, возможно, он там найдет что-нибудь, хотя понятия не имел, что именно.

Мастерская была похожа на старый амбар в форме буквы А, но с новой фасонной электронной гаражной дверью такого типа, какие используют на этих больших импортно-экспортных складах в западной части округа Дейд. Дверь в мастерскую была открыта. Отт заметил, что там много необработанной мебели, но ни одного плотника. Оказалось, что Ларкин ушел, утро не было оживленным, и он отправился порыбачить. Ну что ж, вполне естественно. Молодой чернокожий плотницкий подмастерье по имени Миллер спросил репортера, что ему надо.

– Я пишу статью о Бобби Клинче, молодом человеке, который погиб во время этой ужасной катастрофы с лодкой на болоте.

– Да, – ответил Миллер.

Его рабочая рубаха была влажной от пота. Опилки и кудрявые сосновые стружки пристали к его угольно-черным рукам. Он выглядел так, будто его оторвали от дела посреди работы, и он хотел к ней поскорее вернуться. Преследуя свою цель, Отт Пикни спросил:

– Гроб сделали на заказ в этой мастерской? Верно?

– Да, – сказал Миллер, – из лодки.

– Это было действительно нечто, – сказал Отт. – Как вы, ребята, это делаете? Вы не возражаете, если я кое-что запишу.

– Это все делал сам мистер Ларкин, – сказал Миллер. – Я думаю, он знал покойного.

Это последнее слово задело Отта. Он поднял глаза от блокнота и заметил раздражение во взгляде Миллера. Взгляд говорил: не приставай ко мне, приятель, у меня есть дела поважнее.

– Синий, отделанный металлом гроб, парень, выглядел, как гигантская чертова капля.

Отт прочистил горло.

– Уверен, что идея была хорошая... Я хочу сказать, это было задумано как нечто символическое... Как бы прощальный жест.

– Я и сделаю вам прощальный жест, – сказал Миллер. И в этот момент в дальнем конце сарая зазвонил телефон. Подмастерье заторопился, а Отт стал спокойно раглядывать мастерскую. Он раздумывал, почему у него никогда не получалось разговора с черными, почему они смотрели на него, как если бы он был тараканом. Миллер громко говорил по телефону. Что-то об ореховом обеденном столе и неоплаченном счете. Отт Пикни выскользнул из парадной двери, потом обошел мастерскую с тыла там, где Миллер не мог его видеть. У стены стояло два длинных зеленых контейнера для мусора, наполненных свежими обрезками дерева. Это были самые приятно пахнущие мешки с мусором, которые Отту доводилось видеть. Он встал на цыпочки и заглянул внутрь. В первом он увидел кучу щепок, блоков, странных треугольников и прямоугольников, сломанные козлы, бочонок, пустые банки из-под смолы и политуры, хлам, который и должен был оказаться у мистера Ларкина.

Во втором Отт нашел те же самые перемешанные между собой куски древесины, фанеры, мелкие обрезки, но и кое-что еще: куски синего сверкающего стекловолокна. Это были остатки лодки «Рейнджер» Бобби Клинча, распиленные на куски для изготовления заказанного гроба.

Отт встал на пустую жестянку «Формсби», прибавив себе таким образом роста. Он сунул блокнот в задний карман брюк и потянулся через край контейнера так, что руки его коснулись обломков лодки. Копаясь среди кусков стекловолокна, Отт не понимал, как эти фрагменты можно было сложить, чтобы получилась девятнадцатифутовая лодка. Это было похоже на игру-загадку.

Один фрагмент он узнал – это была консоль, углубление в кабине, предназначенное для того, чтобы рыболовы чувствовали себя так, будто они мчатся на «Дайтоне 500», а не нарушают тишину озера. С точки зрения Отта Пикни кабина рыбацкой лодки Бобби Клинча больше всего походила на приборную доску пилота в самолете 747. Среди вогнутых циферблатов были компас, регистратор, звуковой регистратор глубины, цифровой тахометр и приспособление, показывающее температуру воды на пяти различных уровнях глубины, переключатели силы тока, морской радиоприемник и АМ-ФМ стерео с записывающим устройством. Вся эта электроника, вероятно, была повреждена при погружении в озеро, но Отт был ею зачарован. Он вытащил консоль из мешка, чтобы рассмотреть ее поближе.

Поставив тяжелое приспособление на колени, он представил себе, как управляет скоростной лодкой мощностью в двести лошадиных сил. Он представил, что сидит за щитом из плексиглаза и ведет лодку мимо извилистого берега. Единственным препятствием было то, что рулевое колесо не поворачивалось под его руками.

Отт перевернул консоль, думая, что привод запутался во всех этих торчащих проводах. Но причина заключалась в другом – в коротком нейлоновом шнуре. Шнуром было плотно обвязано основание руля под консолью, где его не было видно. Отт безуспешно попытался размотать кольца шнура. Он был привязан мастерски. Руль был блокирован полностью.

Это означало, конечно, только одно, что направление движения лодки Бобби Клинча было предрешено. Это означало, что Клинчу самому не надо было управлять лодкой, когда она потерпела крушение. Это означало, что рыболов, должно быть, уже умирал или был ранен, когда рыбацкая лодка перевернулась и пошла ко дну, уткнувшись носом в холодную воду.

Отт Пикни не понял всего этого так быстро, как должен был бы понять. До него все это доходило медленно, но он был так поглощен созерцанием, что забыл об окружающем. Он услышал шаги и поднял голову, ожидая увидеть Миллера, чернокожего подмастерья плотника. Вместо него он увидел троих других мужчин, одетых по обычаю местных: шапки, джинсы, фланелевые рубашки.

У одного из пришедших был короткий кусок бревна, у второго петля из толстой проволоки, третий стоял с ничего не выражающими глазами и кулаками, прижатыми к бокам. Отт начал что-то говорить, но его приветствие было заглушено воющим звуком плотницкой пилы. Миллер в сарае снова занялся работой. Трое мужчин подошли ближе. Только один из них был местным, но он узнал Отта Пикни и понял, что репортер сможет опознать его. К несчастью Отта, никто из этих людей не хотел увидеть свои имена в газете.

Деннис Голт открыл дверь, держа в руках стопку кассет. На нем были шорты и просторная майка из сетки, которая прекрасно подошла бы в качестве снасти для ловли барабульки. Голт провел Р. Дж. Декера в гостиную, заполненную низкой мебелью. Преобладающий оттенок был клюквенный.

Голт поставил кассету на видеопроигрыватель и пригласил Декера сесть.

– Хотите выпить? – спросил Голт. От него пахло так, будто он проглотил уже десятый стакан смирновской водки.

Декер попросил холодного пива.

На телеэкране было рыболовное шоу. Голт поставил магнитофон на быструю перемотку пленки вперед. О двух парнях в лодке Декер мог сказать, что они забрасывали и перематывали, забрасывали и перематывали удочки, иногда вытягивали небольшую рыбку. Единственным способом переносить это, подумал Декер – было пустить пленку с еще большей скоростью.

Включилась реклама, и Голт резко нажал на стоп-кнопку:

– Там Дики! – пропел он насмешливо.

На экране Дики Локхарт стоял на берегу озера, сощурившись от солнца. На нем был хорошо отглаженный костюм для ловли окуней, лицо покрыто загаром пустыни, головной убор отсутствовал, а волосы были высушены феном и уложены, как в парикмахерской. В руке он держал бутылку «Счастливого аромата рыбьей железы» и ухмылялся.

– Это снадобье действительно срабатывает? – спросил Декер. Немного не на тему, но ему было интересно.

– Трудно сказать, – ответил Голт. – Воняет, как мешок с дохлыми кошками, это уж точно.

Он ускорил перемотку пленки и держал ее на этой скорости, пока не нашел той части, которая была ему нужна. Он остановил кадр с рыболовом, стоящим на носу лодки и держащим на весу перед камерой жирного черного окуня.