Он протянул руку Декеру и сказал:

– Р. Дж, не так ли? Любопытно, что мы до сих пор не встречались.

– Чудовищно, – сказал Декер, слишком крепко пожимая доктору руку.

– Они проведут у нас ночь, – сказала Кетрин своему мужу.

– У Р. Дж. затопило трейлер.

– Дождя не было, – заметил Джеймс.

– Лопнули трубы, – сказала Кетрин нетерпеливо.

Хорошая девочка, подумал Декер, быстро соображает.

– Пойду приготовлю ребятам чаю, – сказала она. – А теперь все в гостиную, ну, пошли!

Гостиная была спланирована так, что все было подчинено господству огромного семифутового телевизора, наподобие того, что Декер видел в хоромах Денниса Голта. Каждый стул, диван, пуф стояли так, чтобы с них был виден экран. Джеймс, хиропрактик, смотрел видеофильм одной из серий «Звездных войн».

– У меня есть все три серии, – похвастался он.

Декер успокоился. У него не было причин ненавидеть этого малого, кроме, может быть, как из-за его халата: во всяком случае, ведь это Кетрин сделала выбор.

Джеймс был строен и даже высок – выше, чем Декер ожидал. У него был хорошо очерченный подбородок, высокие скулы и быстрые глаза, смотревшие с вызовом. Волосы рыжевато-каштановые, кожа белая. Его длинные изящные руки, вероятно, давали ему преимущество в мире соперничества хиропрактиков. В целом он выглядел немного привлекательнее, чем Декер надеялся.

– Я видел некоторые из ваших фотографий, – они довольно хороши, – сказал Джеймс и добавил: – У Кетрин есть старый альбом.

Двойной нажим на слове «старый». В каком-то смысле Декер даже чувствовал к нему жалость: двое совершенно незнакомых людей в доме и жена, требующая от него цивилизованного поведения. Человек нервничал, а кто бы не нервничал на его месте?

Джеймс отважно улыбнулся Скинку, фигура которого во флюоресцирующем дождевике подавляла. Джеймс сказал:

– А вы, должно быть, сопровождающая охрана?

Кетрин внесла чай с корицей на простом подносе. Скинк взял чашку и немедленно осушил ее. Его темно-зеленые глаза, казалось, приобрели особый блеск.

Когда Кетрин налила ему вторую чашку, Скинк сказал:

– Вы очень красивая девушка.

Декер замер, будто онемел. Доктор Джеймс был подавлен. Скинк лучезарно улыбнулся и сказал:

– Мой друг поступил, как идиот, позволив вам уйти.

– Благодарю вас, – сказала Кетрин. Она не выглядела ни раздраженной, ни напуганной. Выражение на ее лице можно было истолковать, как «зачарованность» и «понимание». Декер с раздражением подумал, что она и Скинк выглядят так, будто у них есть общая тайна, и тайна эта касается его.

– Кетрин, – сказал Джеймс строго, меняя тему. – Ты видела Бэмби?

– Несколько минут назад он играл в холле.

– У него был несколько утомленный вид, – добавил Декер.

– Бэмби? – Скинк скорчил рожу. – Вы говорите об этой чертовой собачонке?

Джеймс оцепенел.

– Он с родословной.

– Он ублюдский грызун, – сказал Скинк, – с перманентом.

Кетрин начала смеяться, но сдержалась. Даже в своем ревнивом раздражении Декер понимал, что они представляли собой комическую четверку. Он был рад видеть, что чары Скинка моментально улетучились, в качестве язычника он был гораздо более приемлем.

Джеймс пристально посмотрел на него и сказал:

– Я не уловил вашего имени.

– Айкабод, – сказал Скинк, – сокращенно Айки.

Декер отчаянно надеялся, что Айкабод не было настоящим, именем Скинка. Он полагал, что Скинк не изберет этот особый момент в присутствии именно этих людей, чтобы открыть все мрачные тайны своей души. Было известно, что Кетрин оказывает особое воздействие на мужчин.

Не задумываясь, Декер сказал Джеймсу:

– Это хороший дом. Ваша практика, должно быть, дает хорошие доходы.

– Собственно, – сказал Джеймс, – я приобрел этот дом до того, как стал доктором.

Казалось, что он испытывал облегчение из-за того, что отпала необходимость говорить о пуделе или красоте его жены.

– Еще, когда я занимался недвижимостью, мне посчастливилось набрести на это место.

– Какого рода недвижимостью? – спросил Скинк.

– «Единицы временного владения», – ответил Джеймс, не глядя на него.

– Временные акции, – добавила Кетрин ободряюще.

Пошевелился Скинк на диване, и его костюм издал громкий писк.

– Временные акции? – спросил он. – А где?

Кетрин указала на несколько небольших табличек, свисавших с одной из стен.

– Джеймс был главным продавцом недвижимости три года подряд, – сказала она. Не было похоже, что она этим хвастается.

– А где это было? – допытывался Скинк.

– На побережье Смирны, – сказал Джеймс. Мы преуспевали в конце семидесятых. Потом Талахасси лопнул, на нас набросилась пресса, и временный рынок закончил свое существование. Старая песня. Я решил, что пора переходить на что-то другое.

– Шум и бум, – подыграл Декер. – Такова история Флориды.

Неужели только деньги привлекли Кетрин к этому тощему дурню, гадал Декер. В каком-то смысле думать так было облегчением, и он надеялся, что так оно и было.

Скинк встал и прошелестел к табличкам, чтобы их рассмотреть. Кетрин и Джеймс не могли отвести от него глаз: им никогда не доводилось видеть такого дикаря, бродящего по их дому.

– Как назывался ваш проект? – спросил Скинк, поигрывая своей серебряной косицей.

– Воробьиная Отмель, – сказал Джеймс. – Клуб «Воробьиная Отмель». Теперь все это представляется делами давно минувших дней, древней историей.

Скинк не ответил, но издал какой-то тихий и удивительный звук.

Р. Дж. Декеру послышалось, что это был вздох.

– С твоим другом все в порядке? – спросила Кетрин позже.

– Конечно, – сказал Декер. – Он действительно предпочитает спать на воздухе.

Посреди монолога Джеймса о его триумфах на Воробьиной Отмели Скинк повернулся к Кетрин и спросил, нельзя ли ему провести ночь на заднем дворе. Декер почувствовал, что он впал в мрачную тоску, но не мог улучить подходящего момента, чтобы спросить его, в чем дело.

Кетрин одолжила Скинку старое одеяло, и Скинк ровным голосом поблагодарил ее за гостеприимство и неуклюже прогромыхал через заднюю дверь. Он совершенно игнорировал Джеймса.

Скинк устроился под высоким деревом авокадо, и из окна Декер мог видеть его сидящим вертикально, опирающимся на ствол – лицом к узкой полоске воды позади дома Кетрин. У Декера было сильное желание присоединиться к нему там, под звездами.

– Пусть Джеймс взглянет на твою шею, – сказала Кетрин.

– Нет, у меня все будет в порядке.

– Ложитесь здесь, – распоряжался Джеймс, очищая место на диване. – Лягте на живот.

Джеймс согнулся над ним, уперевшись одним коленом в диван и используя его, как рычаг. Он настойчиво разминал и прощупывал затылок Декера, в то время, как Кетрин, скрестив ноги, наблюдала с оттоманки.

– Так больно? – спросил Джеймс.

Декер крякнул. Было больно, но растирание помогало. Кажется, Джеймс знал свое дело.

– Братец, похоже, тут настоящее смещение, – сказал он.

– Это медицинский термин?

– Понадобится полное вытяжение, петли и веса. Ультразвук. Вы слишком молоды для Медикейр, а то я устроил бы вас на две недели.

Джеймс разминал пальцами спину Декера вдоль позвоночника. Теперь, казалось, он расслабился, наслаждаясь своей ролью эксперта.

– У вас есть страховка? – спросил он.

– Нет, – ответил Декер.

– Рабочая компания? Или, может быть, НМО?

– Нет.

Джеймс, казалось, не поверил – в его глазах сверкнула искра, свойственная взгляду коробейника, каким он был когда-то.

– Должен вас предупредить, – сказал Джеймс, – что такие травмы нельзя оставлять без лечения. Вашу шею здорово повредили.

– Я это чувствую, – ответил Декер, вздрагивая под пальцами хиропрактика. – Скажите мне, в чем разница между тем, что делаете вы и массажем?

– Я доктор, в том и разница. Не двигайтесь. Думаю, что в багажнике моей машины есть лишняя скоба.

Как только Джеймс вышел из комнаты, Кетрин подошла и встала на колени рядом с Декером.