– Это мальчики! – крикнула Фрэнсис, стараясь перекричать бешеный стук колес. – Я уверена, что это они! Скорее снимайте кандалы!

Чарльз с трудом нащупал замок, проклиная подпрыгивающий фургон, ключ никак не попадал в замочную скважину.

– Берите вашу птицу и прыгайте! – крикнул он. – Я через минуту освобожусь и догоню вас. – Яростно сражаясь с замком, он заметил, что Фрэнсис лихорадочно роется в мешках с зерном. – В чем дело?

– Моя сумка! Я не могу найти ее. Она была здесь…

– К черту вашу сумку!

Наконец замок, щелкнув, открылся, и Чарльз сорвал с себя кандалы. С ненавистной распоркой в руке он пополз в конец фургона, чтобы посмотреть, что там происходит. Фургон швыряло из стороны в сторону, казалось, он вот-вот перевернется. Испанец, сидевший на козлах, орал что-то невразумительное.

Чарльз высунул голову. Один из всадников был охвачен огнем и дико вопил. Черт побери, мальчишки подожгли испанца! Как им это удалось, он понятия не имел, но ясно было, что ничего лучшего они и придумать не могли. Двое других испанцев пытались своими куртками сбить пламя. Их лошади, испуганные огнем, рвались в сторону.

Среди этого хаоса Чарльз почувствовал, как Фрэнсис прижалась к его плечу.

– Прыгайте! Ложитесь в канаву и лежите там, пока фургон не скроется из вида. Они не заметят вас.

– Вы должны спрыгнуть первой. Не бойтесь, я помогу вам.

Хотя фургон швыряло из стороны в сторону, Чарльз чувствовал, что мчится он уже не с прежней скоростью. Он схватил Фрэнсис за талию, стараясь придать ей уверенности, но, к его изумлению, она оттолкнула его.

– Я остаюсь. А вы прыгайте.

– Остаетесь?! Вы что, с ума сошли?

– Я должна остаться! – Фрэнсис умоляюще прижала руки к груди. – Ради бога, постарайтесь меня понять и не сердитесь. Мой дядя жив, испанцы отведут меня к нему.

– Жив?! – Она, видимо, и в самом деле рехнулась. – Вы же мне говорили, что он убит…

– Я подслушала их разговор. Они говорили, что он жив! – У Фрэнсис дрожали губы, казалось, она вот-вот заплачет.

Внезапно Чарльзу все стало ясно. Он вспомнил, что тоже подслушал один разговор. Капитан намеренно лгал, в расчете на то, что она поверит.

– Ваш дядя мертв! – Чарльз схватил ее за руку, но колесо фургона наскочило на рытвину, и Фрэнсис отбросило от него. – Господи, как мне убедить вас?!

Его охватила паника. Время уходит, а он не может оставить ее. Когда фургон догонит всадников, которые все еще боролись с огнем, будет поздно.

– Нет, он жив. Я найду его. Возьмите вот это. – Фрэнсис сунула ему в руки свою сумку. – Бегите, пока есть возможность! – лихорадочно настаивала она. – Это не ваш дядя и не ваша забота. Это моя забота.

Лошади, влекущие фургон, понемногу успокаивались и замедляли бег. Чарльз понимал, что не может больше терять время: еще несколько секунд, и он потеряет шанс спастись. А Фрэнсис схватилась за мешки с зерном, словно он собирался силой оторвать ее. Но Чарльз не мог так поступить. Он знал: ему остается либо бежать без нее, либо совсем отказаться от побега. Он должен был выбирать.

В отчаянии Чарльз балансировал на краю фургона, прижимая к себе ее сумку. Все, чего он хотел, так это вызволить ее, а она мешает ему! Если бы только он мог…

Внезапно Фрэнсис бросилась вперед – так проворно, что Чарльз скорее почувствовал это, чем увидел. Изо всех сил она толкнула его в плечо, он потерял равновесие и упал на дорогу, все еще сжимая в руке железную распорку.

Подгоняемый инстинктом, Чарльз перекатился в канаву и растянулся там плашмя, молясь, чтобы его в темноте никто не заметил, и проклиная эту сумасшедшую девицу. Весь день он мечтал о том, как они вместе вырвутся на свободу, как отправятся в Англию… И что теперь? Теперь он вообще никуда не поедет. Он найдет способ освободить ее и в следующий раз унесет силой. Он не оставит ее в руках испанцев!

Ее дядя мертв. В этом Чарльз был совершенно уверен.

Если бы кто-нибудь сказал Чарльзу месяцев шесть назад, что он будет лежать вниз лицом в канаве, полной грязи, из-за женщины, он обозвал бы такого человека безумцем. И тем не менее все так и было. А безумцем, очевидно, являлся он сам…

Задержав дыхание, Чарльз прислушался. Фургон удалялся, с каждой минутой расстояние между ними увеличивалось. Черт побери, ведь они оба сейчас могли быть на свободе! Эти мерзавцы обвели ее вокруг пальца. Она попалась в их ловушку.

– Эй, месье, где Фрэнк? – неожиданно раздался у него над ухом сдавленный шепот. – Что вы с ней сделали?

Это наверняка был один из ее уличных мальчишек. Чарльз сел и принялся с любопытством рассматривать попрошайку.

– Здравствуй, Луи, – он наугад назвал одно из имен. – Я восхищен твоим планом бегства. Как тебе удалось поджечь того испанца?

– Это сделал Луи, а я Пьер. – Мальчик присел на корточки и ткнул пальцем в белую рубашку Чарльза. – Богатая у вас одежда, месье Милстоун. А теперь скажите, где Фрэнк.

– Моя фамилия Милборн. А Фрэнк, как ты ее называешь, отказалась бежать.

Глаза Пьера расширились от ужаса.

– Ты врешь!

– К сожалению, нет. Испанцы убедили Фрэнсис, что ее дядя жив, – мрачно произнес Чарльз. – Она думает, что они везут ее к нему.

– Вот дерьмо!

Петушиная самоуверенность мальчугана тут же испарилась, худенькое личико жалобно сморщилось. Не говоря ни слова, он стал выбираться из канавы. Но Чарльз был готов к этому. Он схватил Пьера за локоть и затащил обратно.

– Не торопись, – прошептал он. – Ты не спасешь ее, если пустишься догонять испанцев и кричать им, чтобы они ее отпустили.

– Но они убьют ее! Как она могла додуматься до такой глупости?!

Мальчуган сел в грязь и разразился новой очередью ругательств, весьма цветистых и изобретательных. Чарльз не мог бы перевести на английский и половины.

– Я никогда не встречал более упрямой женщины, – согласился он. – Если вобьет себе что-то в голову, переубедить ее невозможно. Но я уверен, что ее дядя мертв.

Внезапно худые плечи мальчика затряслись от рыданий. Святой боже, он плачет из-за Фрэнсис! Впрочем, Чарльз и сам был озабочен судьбой этой девушки больше, чем ожидал.

– Не беспокойся, мы придумаем что-нибудь, – прошептал Чарльз, чувствуя себя неловко: ему никогда не приходилось утешать плачущих детей. – Я уверен, что нам удастся освободить ее.

– Мы прекрасно обойдемся без вас, месье, – раздался вдруг насмешливый голос из темноты. – Вам вовсе не обязательно следовать за ними.

Чарльз оглянулся. Это был второй мальчишка, Луи. Он казался крепче и старше Пьера на год или на два – похоже, ему было лет двенадцать. В остальном они походили друг на друга – с немытыми лицами, взлохмаченными волосами, в рваной одежде. В темноте их невозможно было различить.

– Позволь мне самому решать, что следует делать, – возразил Чарльз. – Неужели ты думаешь, что я оставлю ее в руках этих варваров?

Луи покосился на него в темноте.

– Конечно, лучше было бы, если бы у них остались вы, – заметил он без малейшего намека на симпатию. – Но все равно, вы не должны ехать за ней. Какое вам до нее дело?

– Я поеду, – нахмурился Чарльз. – Мы с ней оба англичане.

Он сам удивился этому странному объяснению, и Луи, кажется, был удивлен не меньше, поскольку откликнулся одним только словом:

– Неужели?

Чувствуя себя неуютно под его подозрительным взглядом, Чарльз повернулся к нему спиной, нащупал палку и принялся с яростным ожесточением копать ею землю. Будь он проклят, если передоверит это дело двум детям, что бы они о себе ни думали!

– Что это вы делаете, месье барон? – резко спросил Луи.

– Закапываю проклятую испанскую распорку, чтобы она никогда впредь не касалась человеческого тела.

Чарльз с огромным облегчением засунул железную распорку и кандалы в длинную узкую ямку, которую выкопал, и засыпал их землей.

– Очень хорошо, – похвалил его Луи. – А теперь вы можете ехать домой в Англию.