— А почему вы прячетесь? На вас это не похоже.

— Чтобы журналисты не путались под ногами.

«Неубедительно, — подумала Лисса. — Он что-то скрывает. Но что? И почему? Финансовые дела «Венусберга» не афишируются, но и не хранятся за семью замками. Если бы я могла вернуться на Асборг и открыто заявить, что именно из-за махинаций этой компании мне пришлось остаться в колонии сузаянцев, чтобы помешать гибели планеты…»

Нет, она не будет говорить об этом сейчас. Нельзя затевать скандал.

— Тогда спасибо, что вы покинули укрытие и пришли нам на помощь.

Хебо бросил на нее быстрый взгляд и сказал уже гораздо мягче:

— Похоже, Медноруд многое для вас значит. Неудивительно — после всего, что вы пережили вместе в космосе.

— И позже. Любая жизнь драгоценна, но его жизнь важнее многих других. В Новой Халле перед ним преклоняются. Благодаря его идеям и его руководству жизнь колонистов может в корне измениться. Медноруд приехал на континент, чтобы увидеть, что здесь происходит. Основная его идея, дополняющая Старую Истину, такова: нужно не уничтожать природу, а сотрудничать с ней.

— Можно подумать, это сотрудничество не повлечет за собой изменение природы, — вздохнул Торбен. — Не хочу спорить, но разрешите привести пару примеров из истории. Пионеры и первопроходцы часто поступали так же, как и вы, — брали у природы только самое необходимое. А требовалось им немного. А потом им на смену являлись фермеры и шахтеры, и повсюду вырастали города и фабрики. И тогда наступал конец тому, что вы называете природой.

— Асборг остался зеленым, — напомнила Лисса.

— Одомашненным, — фыркнул Хебо. — Прилизанным и причесанным. Природную флору и фауну вы загнали в строгие рамки. Но здесь, на Фрейдисе, все будет иначе, и вы не можете этого не понимать.

Флаер набирал скорость, внизу показалось побережье. На нем высились холмы и утесы, поросшие лесом, — но кроны деревьев здесь стали светлее, кое-где замелькали островки кустарника. Тучи закрывали вершину Клыка и тянулись на запад, к еще не потемневшему горизонту.

Флаер тряхнуло, двигатель загудел так громко, что беседу пришлось ненадолго прервать.

Наконец Торбен Хебо сказал:

— Я готов признать, что эта проблема кажется мне непростой. Я знаю, что на ваш лагерь напали хищники, что несколько колонистов пострадало, в том числе один человек, а еще один член экспедиции пропал. Как оказалось, то был ваш сузаянский друг. Разве у него нет с собой радиобраслета?

— Радиоошейника, — поправила Лисса. — Нет. Но он не взял его вовсе не из-за беспечности. Просто никто не ожидал, что случится несчастье… Сузаянцам хорошо знакома только Новая Халла и побережье внутреннего моря. Ульдор, работавший на возвышенности и в горах, решил, что пора подыскать место для первой колонии на материке.

Хебо кивнул.

— Медноруд отправился с группой Ульдора, — продолжала Лисса. — Сузаянские вожди должны быть в курсе происходящего. Группу Ульдора высадили в условленном месте, и у нее ушло два дня, чтобы обустроиться. Потом все решили отдохнуть, перед тем как приступить к исследованиям, и немного повеселиться. Последователи Старой Истины — трезвенники, они не потребляют никаких наркотических средств. Виски могло быть разве что у Ульдора, взятое на всякий случай. Хотя не было причин опасаться нападения, они все-таки выставили стражу. Словом, приняли все меры предосторожности.

Лисса немного помолчала.

— Перед рассветом в лагерь ворвалась стая крупных хищников — молча. Было так темно и они бежали так тихо, что стоявшая на страже сузаянка ничего не заметила и даже не почувствовала их эмоций. Точно об этом ничего не известно, известно только, что она едва успела закричать, прежде чем ее разорвали на куски. Хищники обезумели от запаха крови. Ульдор и еще двое наших успели выхватить оружие и открыть огонь. Они убили двух тварей, но это не сразу остановило остальных. После ужасной битвы в темноте животные удрали, а выжившие исследователи связались с базой. Мы эвакуировали их. Остальное вы знаете.

— Нет, — качнул головой Хебо. — Что это были за звери? Вы сказали, что двоих колонисты все-таки уложили.

— Я запросила в Форхолте описание местных животных. Это ликозавры. Так далеко на севере они не водятся, и Ульдор просто не думал, что может их встретить. Стать жертвой ликозавра в тех местах так же маловероятно, как погибнуть от удара молнии.

Хебо нахмурился и потер подбородок.

— Может, какая-то напасть заставила большую стаю покинуть обычные места охоты? Или это первый предвестник миграции больших популяций? Керодоны начали откочевывать в долины, а ведь они — основная добыча ликозавров…

Лиссу позабавила его научная терминология, но она ответила серьезно, без улыбки:

— Выяснение этого можно отложить на потом. Рано или поздно мы все узнаем, и, возможно, ответ окажется очень простым. Но случившееся не может помешать нам освоить этот мир.

«Зато если такая трагедия случится еще раз, все может пойти прахом. Если на Фрейдисе, как на Земле, каждый биологический вид является пищей другого, о рискованных предприятиях можно позабыть».

— Не может помешать вам? — усмехнулся Хебо, сделав ударение на последнем слове. — Ладно, я не возражаю. Я ведь тоже увяз в этом деле. Я просто хотел бы понять, почему колонисты идут на такой риск.

— Ради идеи.

— А, идеология, — поморщился Торбен.

Женщина покачала головой.

— Все не так просто. Сузаянцы не так уж сильно отличаются от нас. Вспомните историю человечества — и вы найдете в ней множество подобных примеров. Вы же знаете…

«Хотя и если не знаете», — мысленно дополнила она.

— …как важно было для последователей Старой Истины найти свой дом. На сузаянских планетах их преследовали и убивали много столетий подряд. Но их понятия о чести и об уважении к другим заставили бы многих представителей нашей расы устыдиться самих себя…

Хебо рассмеялся.

— Похоже, вы сами — идеалистка. Не так ли?

Лисса решила не обращать внимания на эту шпильку. Ни малейшего внимания.

— Простите, я не собиралась читать вам проповеди. Когда я вернулась домой, отец рассказал, как трудно ему было объяснить нашим согражданам, которых вообще мало что интересовало, почему у них под боком появились соседи-чужаки. Наверное, его рассказ меня очень впечатлил.

Торбен посмотрел на поднимающиеся впереди склоны.

— Ладно. Но что все-таки случилось с вашим Меднорудом?

— Прибывшие в лагерь сузаянцы сняли радиомаячки. Вы и сами представляете, как неудобно носить ошейники в здешнем климате, но у сузаянцев слишком тонкие и гибкие запястья для браслетов. Большая часть колонистов были безоружными и, когда напали хищники, разбежались куда глаза глядят. На деревья в лагере залезть было нельзя — они слишком тонкие и шипастые. Когда угроза миновала и включился свет, беглецы начали возвращаться в лагерь. Раненых нашли довольно быстро, потом нашли и тела трех погибших. Словом, отыскали всех, кроме Медноруда. Он пропал. Спасатели, как смогли, обыскали кустарник, а это очень нелегкое дело. Потом подлетели мы на флаере и просканировали местность. Никаких следов.

Лисса вздохнула.

— Я хотела остаться и начать поиски, но меня убедили, что заниматься этим без подкрепления — чистое безумие. К тому же Ульдор и двое сузаянцев сильно пострадали, им требовалась медицинская помощь, которую никто, кроме меня, не мог им оказать. Потому я связалась с Форхолтом… И вот прилетели вы.

— Может, Медноруд не дал о себе знать потому, что уже мертв? — предположил Хебо.

— Мы должны выяснить это наверняка, — сказала Лисса и сглотнула.

— Думаете, мы сможем это сделать?

— Мы должны попытаться.

Она продолжила, тщательно подбирая слова:

— Мне нужен партнер, хорошо знакомый с местностью. Я неплохо освоилась на горах и равнинах во время своих прежних вылазок, но холмы изучить не успела. Ульдор их знал, потому и возглавил экспедицию, но Ульдор ранен. Поэтому я просила помощи специалиста. А прилетели вы.