Главная контора компании находилась в семидесятиэтажном здании из стали, стекла и бетона, выстроенном на Шестой авеню в 1931 году по проекту Уоллеса Гаррисона. Все здесь, от сверкающего фасада до элегантного вестибюля, возглашало о первенстве, уверенности в своих силах и спокойной гордости за многочисленные достижения. Здание рвалось ввысь, как сама компания.

Мало найдется таких, кто не знали тайной пружины, задававшей тут ход всему.

«Магнус индастриз» была основана в 1921 году Антоном Магнусом, в то время широкоплечим, неотесанным эмигрантом из Швейцарии, который создал ее в одиночку, собственными руками превратил в империю. Начав дело с небольшими средствами, с сомнительных биржевых операций, проведенных к тому же на чужие деньги, он, сочетая тонкий расчет с нераздумывающим исполнением, завоевывал территорию за территорией, уничтожая конкурентов одного за другим, пока наконец к середине двадцатых годов его детище не превратилось в одну из самых быстрорастущих корпораций Нью-Йорка.

Но основное состояние Антон Магнус нажил именно во время Кризиса[1]. Воспользовавшись нехваткой денег и неразберихой бизнеса, он скупил десятки разорившихся и полуразорившихся компаний, смог удержать их от полного распада на протяжении всех этих голодных лет и в 1939 году оказался владельцем огромной «державы», пользовавшейся значительным финансовым влиянием. Он правил железной рукой в бархатной перчатке, нанося удар там, где его менее всего ожидали. У Антона был талант втираться в доверие к людям, играя на их слабостях, так что в конце концов они неминуемо попадали в зависимость от него. Тех, кто был послабее, Магнус просто давил, тех, кто оказывал сопротивление, умел обойти хитростью и коварством, пока их сила не обращалась в слабость, которую можно было использовать.

В тринадцать лет Антон Магнус мастерски играл в шахматы и с годами не забывал свою любимую игру. Напротив, он постоянно совершенствовал способность видеть на несколько ходов дальше своих противников и безжалостно атаковал, когда те утрачивали бдительность.

Антон Магнус играл наверняка. Многие из его финансовых соперников вынуждены были покончить с собой после краха, до которого довела их битва с незнающим пощады Магнусом. Ходили слухи, что ему нравится унижать людей и он не удовлетворится собственным успехом, пока не уверится, что наголову разгромил противника.

Его победа в годы Кризиса была только началом. Выходец из Европы, Магнус рано оценил фашизм и предвидел войну задолго до того, как Германия напала на Польшу, тогда же начав строить заводы по производству вооружения. Когда правительство стало раздавать огромные заказы, Магнус был тут как тут.

К концу войны «Магнус индастриз» выросла в настоящего гиганта, и когда американское «ноу-хау» было призвано на помощь для восстановления пострадавших от разрушений европейских городов, она была в первых рядах. Теперь Антон Магнус скупал за гроши обедневшие европейские компании, точно так же, как в свое время американские. Именно тогда началось победное шествие «Магнус индастриз» по Европе.

Короче говоря, Антон Магнус сделал столько же денег, помогая залечивать раны, нанесенные войной, сколько ему принесли бомбы, в избытке эти раны наносившие. Он наживался буквально на всем и вышел из кризиса, разорившего многих других бизнесменов, богаче и могущественнее, чем прежде.

Магнус был очень скрытным человеком, и, по сути дела, о нем знали так же мало, как и о методах, помогавших ему на несколько шагов опережать соперников. Хотя его выразительное лицо, с темными бровями, пронизывающими глазами, обрамленное гривой серебристых волос, было хорошо известно по десяткам фотографий в газетах, где он был снят вместе с финансовыми воротилами, личная жизнь этого человека оставалась тайной. Он сам так хотел.

У него было много любовниц-женщин неодолимо влекло к нему сочетание сильного характера, привлекательной, хотя и несколько грубоватой внешности и все растущего могущества и богатства.

В тридцать лет он женился на Виктории Уэдерелл, единственной наследнице огромного судостроительного предприятия и судоходных линий. Этот брак был поразительной удачей для Магнуса — иностранца без родословной и семейных связей. Поговаривали, что Картен Уэдерелл, отец Виктории, отличался нетерпимым снобизмом и уже успел до этого обручить дочь с молодым человеком из Бостона, чья семья в течение полутора веков была одним из столпов общества в Новой Англии. Никто из четырехсот семейств[2] не мог и представить себе, как Уэдерелл согласился на брак своей обожаемой дочери с плебеем-иммигрантом. Ходили слухи, что Магнус сумел надавить на Картена Уэдерелла, употребив не совсем законные методы, чтобы вырвать у него согласие. Уэдерелл будто бы был застигнут врасплох, когда ближайшие советники уведомили его, что Магнус сумел подорвать положение фирмы настолько, что в любую минуту может разорить предполагаемого тестя, если пожелает. Ужасное известие сделало свое дело-у Картена Уэдерелла не оставалось иного выбора, как сдасться на милость коварного выскочки.

За три года, последовавших после пышной, разрекламированной по всей стране свадьбы, у мистера и миссис Антон Магнус появилось трое детей. Гретхен, старшая, милая девушка, ставшая известной наездницей, вышла замуж за одного из Траубриджей из Филадельфии.

Джека, выпускника колледжа святого Павла в Йель-ском университете и Гарвардской школы бизнеса, многообещающего администратора «Магнус индастриз», специально готовили к тому, чтобы встать у руля, когда отец уйдет на покой.

В тридцать два года Джек был красивым, обаятельным мужчиной, известным своими многочисленными романами с самыми прелестными женщинами из аристократической и художественной среды, и считался одним из самых завидных нью-йоркских женихов.

Младшая, Джулиет, отличалась необузданным нравом, и это создавало «проблему» в семье, чего правда, никто не подозревал… кроме узкого круга, в котором вращались Магнусы: настолько жестко умел глава семейства контролировать прессу, не позволяя неприятным слухам о нем, его родных и его корпорации просочиться на страницы газет.

Да, это была блестящая и удачливая семья. Картен Уэдерелл приобрел гораздо больше, чем потерял, выдав единственную дочь замуж за никому тогда не известного, но могущественного Магнуса. Вечера и приемы в доме Магнусов привлекли внимание всего общества, так что остальные нью-йоркские светские салоны казались в сравнении с ним скучными и унылыми. Антон Магнус требовал, чтобы его банкеты обслуживали знающие свое дело профессионалы. Летние праздниства, даваемые им в Саутгемптоне, были еще более роскошны — на шестиакровом газоне загородного дома могли одновременно развлекаться несколько сот гостей. О балах, устроенных Магнусом по случаю выхода в свет дочерей, долгое время ходили легенды.

Роскошный мраморный особняк Магнусов на Парк-авеню, принадлежавший ранее разорившемуся племяннику Корнелиуса Вандербильда, был обставлен мебелью, приличествовавшей скорее королевскому дворцу, и хранил в себе множество бесценных редкостей. Антон Магнус собирал картины старых мастеров, фарфор и скульптуры, причем знал в этом толк. Его коллекция была настолько великолепна, что ее каталог, отпечатанный в количестве всего нескольких десятков экземпляров, выдержал двенадцать изданий.

И при всем том в Магнусах не было ничего от нуворишей, наоборот-семья отличалась таким хорошим вкусом и оригинальностью, что даже самые требовательные члены аристократических клубов и светские матроны, законодательницы общества, не знали, к чему придраться. Виктория Магнус ежедневно получала десятки визитных карточек от сливок общества.

За какие-то десять лет, благодаря силе личности и честолюбию Антона Магнуса, эта семья стала центром притяжения всех сколько-нибудь известных личностей Восточного побережья. Магнус сумел заставить забыть о своем более чем скромном происхождении и стал настоящим, то есть признанным, столпом общества. Президенты, сенаторы, губернаторы, главы иностранных государств почитали за честь посетить его приемы. Много лет из уст в уста переходила забавная история о том, как Эдуард, герцог Виндзорский, и его жена, урожденная Уолисс Симпсон, в 1939 году провели весь вечер в Саутгемптонском доме Магнусов, причем сама хозяйка бдительно водила их по комнатам, дабы избежать встречи с британским послом, не имевшим права разговаривать с герцогом и его женой[3]. Самое интересное заключалось в том, что и герцог, и посол знали об этой щекотливой ситуации, но не могли вынести мысли о том, чтобы пропустить вечер в доме Магнусов.