Брюс показал Джейни наполовину опустошенную ампулу тетрациклина, потом подобрал с пола еще одну, почти пустую.

— Посмотри-ка, — сказал он.

Она прочла надпись и присвистнула:

— Этого хватит, чтобы дать хорошенько выспаться целой команде бойскаутов.

К ампуле прилип длинный, рыжий волос, явно принадлежавший Кэролайн.

Джейни села на постель, пытаясь упорядочить в мыслях то, что им было известно. Голова болела, но она потерла лоб и, не обращая больше на боль внимания, принялась перечислять вслух:

— Итак, у нас есть тело человека, который был явно болен, но не настолько, чтобы умереть от болезни. Явных повреждений на теле тоже нет. У нас также есть пропавшая и, возможно, тоже больная женщина. Есть полупустая ампула с антибиотиком и почти пустая — с сильным снотворным. Есть шприц…

— Иначе говоря, у нас есть разрозненные факты, которые ни о чем не говорят.

— Кое о чем все же говорят, — возразила Джейни. — Что бы здесь ни произошло, инициатором был Тед.

Мгновенно Брюс встал на защиту Теда:

— Как ты можешь, Джейни! Мы понятия не имеем, кто что здесь делал.

— А ты попробуй подумай! Как бы она могла добыть все эти лекарства? У нее не было ни малейшей возможности их раздобыть. В аэропорту у меня отобрали даже аспирин, а уж крик-то подняли!

«Она права, — подумал Брюс. — А Тед как раз запросто мог пойти в институтскую амбулаторию и взять все, что заблагорассудится. А поскольку обычно он не увлекался лекарствами…»

— Я с ней жила через стенку, я с ней работала, — продолжала Джейни, невольно повышая голос, — и не могу даже передать, насколько это не укладывается в ее поступки. Она до боли нормальная. — Джейни взяла из рук Брюса ампулу со снотворным. — Препарат пятого класса! Где же она, по-твоему, могла его взять? — Она поднесла ампулу к его лицу. — Посмотри, почти пустая! Не можешь же ты предположить, что она спланировала это все, добыла снотворное, вколола ему, а потом сбежала!

Джейни снова взяла в руки ночную рубашку:

— Если тебе нужны доказательства, то вот оно, доказательство.

Она бросила рубашку ему, но он не поймал, и она упала на пол.

— Возможно, Тед узнал, что она заболела. Возможно, он сам имел к этому какое-то отношение. Возможно, он принес снотворное для нее, и она именно поэтому не отвечала на звонки. Вполне возможно, она сразу же и отключилась.

Брюс посмотрел на нее недоверчиво:

— Тогда где же она сейчас?

— Не знаю. Она может быть где угодно. Но если бы я пришла в себя после такого укола и увидела у себя в комнате труп, я уж точно постаралась бы удрать куда подальше.

— Хорошо, хорошо, — сказал Брюс, — ты верно подметила. Наверное, здесь подсказок больше, чем нам кажется. Но сразу не уловить и не охватить. — В раздражении он развел руками. — У меня нет ни малейшего представления, что делать.

— По-моему, в первую очередь нужно убраться из номера. От этой вони мысли путаются. И голова раскалывается. — Она вспомнила про ибупрофен, спрятанный в носке туфли Кэролайн, отправилась в прихожую и открыла стенной шкаф. Распахнув дверцы, она обнаружила там четыре аккуратно поставленные пары туфель. Ощупывая носки в поисках таблеток, она кое-что вспомнила. Отыскав пузырек, выпрямилась и повернулась к Брюсу:

— Если Кэролайн удрала, то удрала босиком. Я вспомнила, как она говорила, что взяла с собой четыре пары обуви. Все четыре стоят в шкафу. И у нее не было времени купить новые. Так что она сбежала либо в бреду, либо не оправившись от наркотика. Либо и то и другое.

Забрав с собой обнаруженные улики, они вернулись в номер Джейни.

— Голова кругом, — призналась она. — Слишком много вероятностей. Больше всего меня беспокоит Кэролайн. Возможно, она бродит где-нибудь рядом по улицам в полубессознательном состоянии и от слабости, и от того, что здесь с ней произошло. Ее нужно найти в любом случае.

На лице Брюса была тревога.

— Ты права, — сказал он, — однако Лондон не маленький городишко, так что одним нам не справиться. К тому же, если у нее чума, она кошмарно заразна. Чума — опасность четвертой степени. Пора звонить в Биопол.

— Погоди минуту, Брюс. Если это четвертая степень, то в случае, вдруг Кэролайн не подчинится какому-нибудь требованиям, ее убьют. А она, скорее всего, понятия не имеет, что происходит. И она не подчинится, могу поспорить. А мы даже толком не знаем, чума у нее или нет. Вероятность, разумеется, есть, но это всего лишь домыслы, мы ничего не знаем наверняка. Если поднимем тревогу, то биокопы, конечно же, начнут действовать исходя из худшего, уточнять и спрашивать будут потом. Никому ничего нельзя говорить.

Брюс был потрясен.

— Что ты хочешь этим сказать: никому ничего? Мы должны сообщить в биополицию. Если мы думаем, что по Лондону сейчас ходит человек, больной бубонной чумой, если есть хоть малейшая вероятность того, что это правда, у нас нет выбора!

Он направился к телефону. Джейни бросилась наперерез:

— Брюс, прошу тебя, мы могли ошибиться… Ее убьют… Мы не можем это допустить, если она не представляет собой угрозы…

Он снял трубку:

— В том-то и дело, Джейни. Мы не знаем, представляет она ее или нет. Не думаю, что в данном случае действия исходя из худшего неразумны. Ты вспомни, что привело в Штатах к Вспышке, когда в самом начале не были предприняты адекватные меры…

— Это другое дело…

— Какое другое? Там появилось новое инфекционное заболевание с кратким инкубационным периодом.

Обменявшись с ней еще парочкой подобных фраз, Брюс хотел поднять трубку.

— Прошу тебя, Брюс, — прекратила спор Джейни. — Я тебя умоляю. Прошу, не звони!

— Джейни, я должностное лицо, и у меня есть информация о том, что городу угрожает катастрофа! Что, по-твоему, я должен делать?

— Послушай, — сказала она в отчаянии. — Мы способны сами разобраться. У нас есть материал для анализа, и мы можем сделать анализ. К нашим услугам лучшая в Англии лаборатория. Можно немедленно поехать туда и быстренько сделать… Тогда мы будем знать точно. Это уже будут не домыслы…

— Тогда мы упустим время. Меры нужно предпринимать немедленно.

— У нас уйдет час, самое большее два! Брюс, пожалуйста, выслушай меня…

Она подняла с пола ночную рубашку и потрясла ею.

— Если найдем здесь Yersinia pestis, то позвоним в Биопол немедленно. Тогда я слова против не скажу. Я только лишь не хочу, чтобы Кэролайн попала в тюрьму ни за что ни про что. И ради бога, они же могут ее пристрелить прямо на улице… Прошу тебя, подумай об этом, прежде чем принять решение.

В конце концов его каменная решимость пошатнулась.

— Хорошо, — согласился он скрепя сердце. — Но должен предупредить, я категорически против, и, если мы найдем на рубашке возбудитель, я звоню немедленно.

— Согласна, — с облегчением вздохнула Джейни.

«Так я выиграю немного времени, — в отчаянии подумала она. — Но что, если здесь и впрямь есть чумной возбудитель? Что тогда?»

Она не знала, что тогда. Теперь она уже не была так уверена, что на рубашке ничего нет.

— Прежде чем мы отсюда уйдем, — сказал Брюс, — нужно сделать так, чтобы никто не вошел в номер Кэролайн. И не обходимо забрать клочок ткани из твоего холодильника. Мы не можем допустить, чтобы кто-нибудь из обслуги взял его в руки.

Он подошел к холодильнику и локтем открыл дверцу. В самом центре на проволочной металлической полочке лежал злосчастный обрывок ткани, запечатанный в пластиковый пакет. Осторожно Брюс достал его, стараясь не притронуться к полке своей рукой, вполне возможно уже успевшей соприкоснуться с заразой. Джейни тем временем достала из портфеля еще один биозащитный пакет и подставила Брюсу, который бросил туда образец. Ночную рубашку она положила в другой пакет.

Потом она сняла, выворачивая наизнанку, перчатки, и Брюс последовал ее примеру. Свои перчатки Джейни бросила на лист бумаги.

— Бросай сюда, — сказала она Брюсу. — Их нужно сжечь.