Там она остановилась немного отдышаться и услышала, как приехали пожарники. Оглянувшись, увидела даже точки фонариков на их касках, когда они выскакивали из машины. Кэролайн отчетливо понимала, что нельзя дать себя обнаружить и нужно быстрей уходить. С трудом она опустилась на четвереньки и, испытывая мучительную боль, поползла туда, где было темно.

Проползши так в глубину переулка, она решила, что теперь с улицы ее не увидят и никто ни в чем не заподозрит. Задыхаясь от напряжения, продрогшая, Кэролайн перевернулась на спину и легла. Тут все ее страхи вновь нахлынули на нее с новой силой. В довершение ко всему начали мерзнуть ноги, и Кэролайн сообразила, что забыла обуться. Виски готовы были разорваться от боли, шея болела нестерпимо. Все-таки, чтобы оценить обстановку, девушка всем телом повернулась назад, осмотрела улицу, и при этом усилии слезы брызнули у нее из глаз.

Когда глаза ее постепенно свыклись с темнотой, она, к смятению своему, обнаружила, что не одна в переулке, что рядом лежат неподвижные темные фигуры. Мужчины это были или женщины, мертвые или пьяные, она не знала, но ясно было, что это уж никак не обычные, нормальные люди. Кэролайн замерла и некоторое время неподвижно ждала, проверяя, спят они или нет.

Через полчаса, показавшиеся ей вечностью, пожарники наконец убедились, что никаких очагов возгорания нигде в гостинице нет. Вскоре они уехали, и звук их мощной сирены затих где-то в переплетении улиц. Кэролайн попыталась встать, но голова у нее закружилась, и она упала. Приземлившись на ягодицы, она сильно ударилась, и боль пронзила все ее измученное недугом тело, отозвавшись в одеревеневшей шее, под мышками и в паху. В конце концов она бросила попытки подняться и ползком подкралась к спящему, который был ближе других. Осторожно, чтобы не разбудить, она сняла с него башмаки и сунула в них замерзшие ноги. Потом, с трудом выпрямившись, сделала несколько шагов и двинулась в глубину проулка в поисках безопасного места.

Бродяга, с которого она сняла башмаки, тем временем тихо сел и потянулся к лежавшей ближе других женщине, такой же оборванной, как и он сам. Осторожно он похлопал ее по плечу и сказал:

— Идем. Она вышла.

Женщина немедленно проснулась и села, потирая глаза. Они оба поднялись и тихо двинулись следом за мисс Портер, стараясь держаться в тени.

Выбравшись из проулка, Кэролайн привалилась плечом к фонарю, стараясь не упасть, и оглянулась в поисках следующей опоры. Ей было страшно оставаться на улице, но двигаться она уже едва могла. В окне ресторанчика, оказавшемся перед ней, были видны нарядные люди, и теплый свет свечей ласково освещал их чистые лица. Они занимались тем же, что она делала сотни раз: просто спокойно сидели в маленьком ресторане, пили, смеялись и наслаждались жизнью. Она, полуживая, стояла в нескольких шагах от них, обнимая фонарь, в чужих, украденных башмаках. Как так могло случиться, что за такое короткое время она оказалась отделена от этих людей будто стеной? «Я будто смотрю кино про свою прежнюю жизнь, — с горечью подумала она. — Я больше ей не принадлежу».

В дверях ресторана показался мужчина. Он был хорошо одет, чисто выбрит, и он твердо и решительно направился в ее сторону. «Он решил мне помочь, — с благодарностью подумала Кэролайн. — Он не в форме!» Она улыбнулась ему, решив, что этому человеку вполне можно доверять.

Два ее преследователя, нырнув в тень, затаились и издалека наблюдали, как незнакомец подошел к Кэролайн.

— Что делать?

— Просто смотреть. И держись поближе. Больше мы ничего не можем сделать.

Из своего укрытия они услышали, как Кэролайн говорит:

— Слава богу, мне так нужна помощь.

Но человек встряхнул ее за плечи.

— Тебе уже ничем не поможешь, — в ярости прошипел он. — Наркоманка проклятая! Сколько еще тебя гонять от моих окон?!

И не успела она опомниться и что-нибудь возразить, он поволок ее, едва стоявшую на ногах от кашля и бессилия, в соседний проулок, где грубо швырнул на растрескавшийся тротуар.

Погрозив ей кулаком, он сказал:

— И не смей возвращаться, или на этот раз я даже не буду вызывать полицию. Сам с тобой разберусь.

Он пошел обратно и потер руки, а потом брезгливо отряхнул их о штаны. Преследователи Кэролайн видели, как он кашлянул в кулак, а потом нервным жестом прошелся по волосам.

Ошеломленная, Кэролайн лежала в проулке, медленно проваливаясь в беспамятство. Когда ресторанчик остался позади, преследователи, держась в тени, припустили бегом и бежали, пока не увидели девушку. Оборванка обошла ее сзади и присела на корточки возле стены, а ее приятель подкрался к безжизненному телу Кэролайн. Остановился в шаге и тоже присел, притворившись, будто бы спит, но продолжая следить за ней из-под прищуренных век.

Когда Кэролайн наконец пришла в себя, свет в проулке уже посерел: приближался рассвет. С трудом она села и огляделась. Взгляд упал на скорчившегося рядом спящего человека. Был ли он здесь, когда она сюда попала? «Не помню, подумала она. — Почему я ничего не могу вспомнить?»

Вздохнув поглубже, Кэролайн хотела подняться, но едва только воздух коснулся легких, грудь свело от напряжения. От неожиданной боли она зашлась сухим, лающим кашлем. Откашлявшись, все-таки встала и тут же снова упала на землю.

«Придется выбираться отсюда». Она поднялась на четвереньки и медленно поползла мимо спавшего человека, от которого исходил отвратительный запах. Она тащилась к выезду из проулка, едва волоча по земле ноги в слишком больших для нее краденых башмаках.

Едва она отползла подальше, грязный оборванец открыл глаза и прокрался к месту, где караулила его подружка.

— Пробирается в конец проулка, — сказал он шепотом.

— Пойду добуду тележку и буду ждать там. Пожелай мне удачи, — так же шепотом отозвалась женщина.

— Удачи, — сказал он и молча проследил за ней взглядом, когда она двинулась в противоположную сторону.

То ползком, то на карачках, Кэролайн все же выбралась из проулка и увидела рядом с собой скамью. Голова была в тумане, мысли путались, и в этом состоянии скамья показалась ей желанной целью. Если она до нее доберется, то все уладится, будет уже не так страшно. Скамейка стояла пустая, и Кэролайн решила пока здесь остановиться, дать отдых измученному телу, а потом думать, что дальше.

Подтянувшись, она повисла на краю скамьи. Тотчас же прилетела стайка голубей, закруживших возле ее ног, и Кэролайн из последних сил попыталась их прогнать. «Крысы крылатые, — подумала она. — Любители дармовщины».

— Я тоже их не так чтобы люблю, — произнес незнакомый голос.

Кэролайн подняла глаза и увидела рядом с собой оборванку в очень странной одежде с драной коричневой сумкой, висевшей через плечо. Та улыбалась, опираясь на ржавую, со сломанными прутьями тележку из магазина самообслуживания. Тележка была пустая, если не считать нескольких газет, явно не один день провалявшихся на улице.

— Ничего, если я посижу рядом с вами? Устала немного.

Кэролайн слабо пожала плечами, показав жестом, что не имеет ничего против. Женщина была тучная, и скамейка прогнулась, когда она села рядом, заняв большую ее часть.

— У вас вид тоже усталый, — сказала оборванка, обращаясь к Кэролайн. — Вы не заболели?

У девушки не осталось сил на вежливые беседы, но она все же ответила еле слышно:

— Немного.

Оборванка заулыбалась.

— Трудная была ночка, да? — Она наклонилась к Кэролайн и доверительно сообщила: — Бывали и у меня трудные ночки. Одни до сих пор помню, другие лучше бы и забыть! — Незнакомка, от души рассмеявшись, хлопнула себя по коленке. — Я, конечно, тогда была моложе и еще хорошенькая, так что и на меня тогда обращали внимание.

С усилием Кэролайн вскинула на нее глаза, подумав про себя, сколько же лет прошло с тех пор, как эту бродяжку считали хорошенькой. А та, поймав ее взгляд, сказала:

— Понимаю, о чем вы, похоже, подумали. Как эта старая ведьма могла когда-то кому-то нравиться? Ну, знаете ли, всегда нужно быть готовым к тому, что самое невероятное, то, во что бы ты никогда не поверил, вдруг оказывается правдой.