– Погиб?

– Да. Он сражался за Бога и короля.

– Это совсем плохо, – крайне разочарованно сказал Жанно.

– А я еще хвастался перед Шарло, что мой отец непременно приедет.

– Жан, – проговорил принц, – если уж вы заявили мне, что хотите стать солдатом, то вот вам первое задание: бегите в дом, молодой человек, и известите всех о нашем приезде.

Жанно радостно улыбнулся, поглядев на меня, и со всех ног бросился к полусожженному замку. У меня чуть сердце не выскочило из груди, едва я осознала, что мальчик снова отдаляется от меня. Бессознательно я рванулась вслед за ним, но отец решительно удержал меня.

– Успокойтесь, Сюзанна! Мальчик получил возможность что-то сделать, зачем же лишать его этой возможности? Он будет вдвойне рад, если справится с делом без вашей опеки.

– Какая опека! – воскликнула я раздраженно. – Я не видела сына пятнадцать месяцев!

– Это еще не повод, чтобы ходить за ним повсюду. Он не болен и не немощен; напротив, в нем очень много энергии, которую не нужно сдерживать. Может быть, Сюзанна, я не сведущ в воспитании девочек, но я прекрасно знаю, как следует воспитывать аристократов и солдат.

– Я не хочу, чтобы Жанно стал солдатом.

– А чего же вы хотите? – произнес отец и презрительно добавил: – Надеюсь, вы не предложите единственному наследнику нашего рода стать чиновником или инженером?

– Наследнику? – задыхаясь, переспросила я. – Кто здесь говорит о наследнике? И кто осмеливается упрекать меня в неправильном воспитании сына? Уж не тот ли человек, который как-то сказал о моем ребенке – «будь он проклят»?

Ответом на эти слова был суровый холодный взгляд. Не сказав ни слова, принц пришпорил лошадь и поскакал к замку.

Не выдержав, я пробормотала сквозь зубы ругательства. Этот человек не способен измениться! Во время недавнего разговора у меня появилось странное ощущение, что я перенеслась лет на тринадцать в прошлое и снова выслушиваю менторские наставления отца. Только на этот раз вместо меня стоит Жанно. Опять то же отсутствие ласки, нежности, любви. Хотя, вполне возможно – и этого я не могла отрицать, – мальчикам нужна частица и такого сурового, холодного воспитания.

Я не стала садиться в седло и дошла до замка пешком. Меня снова охватила ярость: кто только мог сотворить такое кощунство с прекрасным замком? Кому так мешали старые слуги и дети, что нужно было лишить их жилища?

– Матерь Божья, пресвятая и пречистая!

Я узнала этот возглас Маргариты. Она бежала мне навстречу – грузная, располневшая, в старой юбке и шали, наброшенной на плечи, в большом сером чепце, прикрывавшем седые волосы. Ее лицо… Господи Иисусе, это милое, доброе, румяное лицо!

Теперь уже я оказалась на месте Жанно, а Маргарита – на месте матери. Я была всего лишь маленькой девочкой, вернувшейся домой и нуждающейся в поддержке. Маргарита всегда мне поможет. Слезы хлынули у меня из глаз, заструились по щекам, как горох, когда я, дрожа и всхлипывая, упала в объятия Маргариты.

Объятия такие теплые, радушные и надежные.

Обед длился долго. Мне казалось, что мы захватили с собой вполне достаточное количество еды, но теперь я поняла, что колбас, копченостей, сушеной рыбы, шоколада и вина явно не хватает. Да и как могло хватить, ведь все обитатели Сент-Элуа уже давно питались брюквой, салатом, бобами и картофелем, хотя отнюдь не были вегетарианцами.

Я успокоилась только тогда, когда Жанно и Шарло заявили, что больше не в состоянии съесть ни крошки, но не могла удержаться от искушения налить им по стаканчику вина, разбавленного водой. Я знала, так они лучше уснут. Они казались мне такими истощенными, что нуждались, по моему мнению, только в двух вещах – еде и сне.

Я пока еще не очень расспрашивала, погрузившись в радостную атмосферу встречи и зная, что впереди у меня – целая ночь, в течение которой Маргарита расскажет мне обо всем. О том, что тут дела плохи, я и так знала. Достаточно было посчитать, кто остался в Сент-Элуа из той когорты слуг, что жили здесь раньше, – только старая Жильда, Маргарита и Жак, полуразбитый ревматизмом. Юная Франсина Котро давно уже улизнула из замка с каким-то ухажером. Даже Паулино я не видела среди присутствующих, хотя на его верность рассчитывала больше всего.

Я уложила мальчиков спать на втором этаже, в библиотеке, где был заранее растоплен камин, и сидела рядом с ними до тех пор, пока они не устали слушать мои сказки и не заснули. Тусклый огонек свечи падал на лица детей. Они были поразительно похожи – любой бы решил, что они родные братья. Шарло был такой же худой, как и мой сын, и, несмотря на свои девять лет, ростом не очень-то перещеголял Жанно. Ему необходимо лучше питаться. И, судя по возрасту, следует отправить его в коллеж. Только о каком коллеже может идти речь во время Революции?

– Что за девицу вы сюда привезли, мадам? – прошипела Маргарита, едва мы с ней уединились в укромном уголке башни.

– Мьетта очень мне помогла. Она неплохая девушка, поверь.

– Верю, верю! У мадемуазель Валери лицо было как у святой. А у этой рожа воистину плутовская.

– Оставим это, пожалуйста, – сказала я умоляюще. – Я не могу ее сейчас прогнать, правда, не могу.

Маргарита явно была слегка обижена, словно бы появление Мьетты уменьшало значение ее роли в нашей семье. Она смотрела на меня с укоризной, и я, не выдержав, рассмеялась.

– Успокойся! Ты по-прежнему на первом месте, Маргарита. Я даже уверена, что эта девушка не задержится надолго. Такой уж у нее характер; она любит приключения.

– Было бы хорошо, если бы она убралась.

– Она уберется. Скажи-ка лучше, что здесь все-таки произошло?

Я наконец-то задала вопрос, который мучил меня больше всего. Из рассказов Жанно мало что можно было понять.

– Кто сжег Сент-Элуа? Кто напал на вас?

– Синие, – отрезала Маргарита, побагровев. – Синие, будь они прокляты! И все это случилось из-за Франсины! Вот уж мерзкая девка!

– Франсина? Но что же она могла натворить?

– А ничего, – насмешливо сказала она. – Франсина привела сюда человек десять из леса, и мы, как самые последние болваны, дали им приют. Вы же знаете, милочка, что отец этой самой Франсины – сам Жан Шуан. Вот они и нагрянули к нам в дом. А утром явились республиканцы; их было человек тридцать, целый отряд.

– Когда это произошло?

Маргарита решительно смахнула слезы с ресниц.

– В феврале. Так вот, эти самые шуаны затеяли стрельбу. Синие их, конечно, быстро одолели и ворвались в замок. Одному Богу известно, как нам удалось вывести детей через черный ход. Замок пылал целую ночь, и нам еще повезло, что потом начался дождь. Он-то и погасил пожар…

– Паулино был еще здесь? – спросила я. Она махнула рукой.

– Где там! Паулино еще год назад уехал в Нант. Знаете, сейчас наступило равенство, и на службе уже не смотрят, какая у тебя кожа.

– Что он делает в Нанте?

– Кажется, он стал адвокатом. Ах да, постойте! – Маргарита хлопнула себя по лбу. – Он оставил вам письмо. Оно сохранилось, там, в библиотеке…

Она поднялась по лестнице в библиотеку и вернулась, держа в руках небольшой лист бумаги. Я быстро развернула письмо:

«Мадам!

Уходя от Вас, я рискую навлечь на себя Ваш гнев, но, увы, следы Ваши затерялись. Мне предложено выгодное место в Нанте. Будьте уверены, что, как только Вам понадобится моя помощь, я буду к Вашим услугам».

– Мне не нужна его помощь, – проговорила я, откладывая письмо.

Конечно, я отлично понимала его. У него своя жизнь, он молод, полон сил, умен и образован. Сейчас он может достичь многого. И он хорошо служил мне, пока был управляющим.

– А Аврора? Что с Авророй? Жанно говорит, что ее забрали какие-то «черные женщины», причем насильно.

– Еще бы не насильно! – разгневанно воскликнула Маргарита. – Где уж ребенку понять, как ему будет лучше!

– Куда вы отдали ее, отвечай поскорее.

Маргарита взглянула на меня исподлобья.