Понятно, в рассуждениях американца проглядывает желание снять вину за развитие конфликта с Запада. Это неприемлемо. Но в логичности и точности Злобину не откажешь. Россия, во всяком случае, на начальном этапе была ведомой.

"У нас не было выбора" (телеканал "Вести", 11.08.2008) — лейтмотив первых откликов. Но тот, кто позволяет другим ставить себя перед свершившимся фактом, находится в заведомо невыгодном положении. Азбука политики.

Журнал "Шпигель" опубликовал интереснейшую статью, где п о часам рассмотрены действия российских дипломатов 7-8 августа. Заместитель министра иностранных дел Григорий Карасин сообщил журналисту выразительную подробность: когда Грузия начала обстрел Цхинвала, он несколько раз звонил в Госдепартамент США. "Но в какой-то момент в американской столице перестали поднимать трубку" ("Шпигель", 28.08.2008. Цит. по: Inopressa.ru).

Я сразу вспомнил рассказ Сергея Бабурина, который оказался свидетелем разговора А. Руцкого, тогда вице-президента России, с Б. Ельциным. Шёл июнь 1992 года, в разгаре война в Приднестровье. Руцкой требует соединить его с Ельциным и говорит: Борис Николаевич, надо срочно звонить в Вашингтон, чтобы нам разрешили занять твёрдую позицию по Приднестровью.

Бабурин говорил мне, что его особенно поразило выражение "разрешили занять" в устах одного из руководителей России.

Нетрудно предположить, что и Карасин звонил в Вашингтон за тем же. Однако на этот раз американцы попросту отмахнулись от надоедливого просителя.

Занимать "твёрдую позицию" пришлось без санкции из-за океана. Решение далось нелегко. Президент Д. Медведев объявил о "защите соотечественников" только через 16 часов после начала грузинского наступления. "Создается впечатление, что российское руководство было застигнуто врасплох", — отмечают журналисты. И добавляют: "Не хочется верить, что 16 часов Кремль просчитывал, что ему выгодней: помочь югоосетинам или предоставить их судьбе" ("Независимая газета",

Мог бы поправить не в меру эмоциональных сотрудников "НГ" — в расчетах, даже столь деликатных и драматических, ничего необычного нет. Скажу больше: в них нет ничего предосудительного. Война слишком серьезное дело, чтобы бросаться в нее очертя голову. Но любое уважающее себя государство, любая ответственная и дееспособная власть просчитывает такие ситуации заранее. В нужный момент у нее готов ответ — и не только дипломатический — военный.

На этот раз его не было. Не потому ли командование Северо-Кавказского военного округа медлило нанести сокрушительный удар, за что его упрекают генералы-отставники? Не потому ли в первые часы у наблюдателей сложилось впечатление, что "наши миротворцы сидят, как кролики, под обстрелом и не-

сут потери. Им что, мандат миротворцев не дозволяет защитить себя? Или боятся, что их объявят агрессорами и призовут на помощь американцев?" ("Независимое военное обозрение", № 28, 2008)?

Замешательство в верхах отразилось и в реакции российских СМИ. В них царил сумбур. В утренних выпусках новостей ведущие с интонацией учительниц, отчитывающих нерадивого ученика на педсовете, говорили об "авантюристе" Саакашвили. При этом неизменно подчеркивали, что он оказался в изоляции: Запад и прежде всего Америка не поддержали его.

Наивное самообольщение, показывающее, что и после начала войны Россия оставалась ведомой. Она рассчитывала, что в Вашингтоне все-таки возьмут трубку и дадут добро на "твёрдую позицию".

Полное непонимание планов Америки и характера Саакашвили! Позволю себе процитировать мою статью, напечатанную в "Нашем современнике" через несколько месяцев после "революции роз": "…Новый грузинский лидер — человек войны. В день падения Батуми он сказал: "Дальше будет Абхазия" ("МК", 07.05.2004). Скорее всего, дальше будет Южная Осетия. Она слабее и хуже защищена, чем Абхазия" ("Наш современник", № 7, 2004).

Не составляла секрета и специфическая роль, отводимая Соединенными Штатами грузинскому лидеру. Его для того и поставили, чтобы провоцировать Россию, вовлекать в разнокалиберные конфликты. Об особом задании — взорвать обстановку накануне президентских выборов США и помочь драчливому Маккейну попасть в Белый дом на милитаристской волне, на исходе августа прямо сказал Путин в интервью каналу ARD.

Co своей стороны обращу внимание на существенную деталь, ускользнувшую от внимания экспертов. Пятидневную войну можно без преувеличения назвать отпускной. Ключевые фигуры с той и другой стороны находились на отдыхе. О грузинском отпускнике — министре обороны Давиде Кезерашвили писала немецкая "Бильд" (28.08.2008), желая подчеркнуть невиновность Грузии. Но и Д. Медведев находился в отпуске, а премьер В. Путин в зарубежной командировке. К т о нажимал на рычаги конфликта?

В последнее время заговорили о роли американской разведки. Установлено, что американцы передали Саакашвили ложную информацию, будто в ночь на 8 августа около 200 российских танков прошли через Рокский тоннель. После этого грузинский президент отдал приказ о штурме Цхинвала ("Независимая газета", 01.09.2008).

Если — подчеркиваю: если! — допустить, что Н. Злобин не лукавил, говоря о возможности "компромисса по Южной Осетии", якобы обсуждавшейся американской и российской сторонами нынешним летом, то нетрудно представить, по какой схеме американская разведка спровоцировала войну. "Компромисс" мог заключаться в разделе Южной Осетии по линии, проходящей у селения Джава. С военной точки зрения это решение оптимально: Цхинвал окружен грузинской территорией, и его трудно защищать. Между прочим, в репортажах с места событий говорилось о слухах, будораживших осетин: "Говорят, что Цхинвал хотят отдать грузинам, чтобы провести границу по Джаве" ("Коммерсантъ", 11.08.2008). Сообщая о мифических танках, американцы тем самым подталкивали Саакашвили: поторопись, русские уже берут "свою долю".

Не настаиваю на этой версии. Правды, мы, скорее всего, никогда не узнаем. Но вовлечённость американцев в развязывание конфликта уже не вызывает сомнения у экспертов, в том числе объективных наблюдателей из-за рубежа (см. интервью Дж. Кьезы газете "Завтра" — № 35, 2008).

Тем не менее версия о "вышедшем из подчинения" и якобы "подставившем американцев" Саакашвили просуществовала в российском информационном поле несколько дней. Любопытно, что её, в конце концов, позаимствовали у нас сотрудники Госдепа, видимо, осознав необходимость дистанцироваться от чересчур кровавых аспектов цхинвальской бойни. "Мы до последнего убеждали Грузию не делать этого", — заявил в первом же интервью новый посол США в Москве ("Коммерсантъ", 22.08.2008).

После этого российская печать вновь ухватилась за обсосанную пустышку. Так не хотелось признаваться самим себе, что отношения со Штатами ис-

порчены бесповоротно! "Это еще не кризис", — убеждал корреспондентов "высокопоставленный источник" в Кремле ("Коммерсантъ", 15.08.2008). А в это время западная печать писала: "Отношения России и Запада достигли самой критической отметки на памяти нынешнего поколения" ("Обзор прессы", 28.08.2008. Inopressa.ru).

В отличие от "мятущихся" российских СМИ, западная пропаганда с самого начала методично и размашисто садила по России. Свидетельство того, что у Запада наличествует стратегия в отношении Москвы, а у нас такой стратегии нет. Настрой заокеанских СМИ характеризуют заголовки крупнейших газет: "Россия посмела" ("Вашингтон пост") и "Остановите медведя" ("Интер-нейшнл геральд трибьюн").

Те, кто видел прямую трансляцию заседания Совбеза ООН 10 августа, не забудут, как западные делегаты один за другим обрушивались на оставшуюся в одиночестве Россию. "Мы должны осудить атаку России на независимость Грузии", — пламенно вещал представитель США. "Россия не имеет права", — подхватывала англичанка.

Вскоре в дело включилась "тяжелая артиллерия". "НАТО не позволит Москве одержать победу в Грузии, — грозила К. Райс. — Мы воспрепятствуем российским стратегическим амбициям" ("Коммерсантъ", 20.08.2008).