К полудню следующего дня все раненые были окружены заботой, и мы провели окончательный осмотр, чтобы убедиться, что среди обломков более не осталось живых. Когда мы отправились домой, чтобы подкрепиться и обрести долгожданное отдохновение, один из нас произнес вслух ту мысль, что преобладала в наших умах уже многие часы: «Зачем это ужасное истребление, это уничтожение жизни?»

Все устали до мозга костей и едва не валились с ног от потрясения. Основная тяжесть спасательных работ, особенно в самые первые часы, выдалась на нашу долю, ибо местные жители пребывали в таком смертельном страхе перед бандитами, что нам было чрезвычайно трудно убедить их протянуть тем руку помощи даже после того, как мы сами освободили многих из мешанины лошадиных тел.

Жители деревни не могли понять, почему они должны помогать в спасении жизней тех, кто пытался отнять жизнь у них самих. Многие из них испытывали глубокое отвращение при прикосновении к телам мертвых. Если бы рядом не было наших друзей, местные жители немедленно покинули бы это место и вряд ли когда-либо вернулись туда. Так или иначе, каждый из нас был утомлен и удручен событием, самым ужаснейшим за всю его жизнь.

Мы добрались домой, утолили жажду и уселись за стол, совершенно лишенные присутствия духа. Вскоре на столе появились блюда с едой. Мы были одни; наш Руководитель отправился с парой друзей и Лин Чу, Черным Человеком, в путешествие вниз, в долину. После обеда мы разошлись по своим комнатам, и ни один из нас не проснулся ранее вечера следующего дня.

Когда мы одевались, было предложено отправиться прямо в наше святилище, как мы именовали верхнюю комнату Храма. Мы покинули свою обитель и побрели к Храму, по установившейся уже традиции. Когда мы подошли к лестнице, ведущей к отверстию туннеля, тот, кто шел впереди, резко остановился, поставив ногу на первую ступеньку, и сказал: «Что овладело нами? Лишь день или два назад мы были на седьмом небе от восторга, по собственной воле переходили от места к месту и в каких-то три месяца совершали то, на что, по нашим же представлениям, требовались многие годы. Пища возникала на нашем столе без малейших усилий с нашей стороны. Теперь же, внезапно, мы вновь скатились к своим прежним привычкам. И мне хочется знать, отчего такая резкая перемена? Лишь одно могу я предположить. Каждый из нас принял на себя обстоятельства того опыта, через который мы только что прошли. Вот что осложняет нашу жизнь, и я единственный, кто прошел это насквозь, — это не часть меня, чем бы оно ни было. Это не часть меня, если только я не почитаю это, не удерживаю и не позволяю этому уйти. Я выхожу из этих обстоятельств к высшему и лучшему состоянию и отпускаю прежнее. Я прохожу сквозь это». Мы застыли на месте, широко раскрыв глаза, и осознали, что его уже нет здесь, что он исчез.

Какое-то мгновение мы пребывали в замешательстве, пораженные тем, чего достиг этот человек. И все же ни один из нас не мог отрешиться оттого, что удерживало нас, хотя все мы ясно понимали, что держимся за обстоятельства, которые не касаются нас даже в малой мере. Потому каждый заставил себя подняться по лестнице, пройти по туннелю, а затем пересечь множество комнат, прежде чем мы добрались до нашей цели. Войдя в комнату, мы обнаружили, что наш спутник уже там.

Когда мы говорили о достижении, появились Иисус, наш Руководитель и еще несколько друзей — они вошли в комнату через дверь, выходящую на карниз. Все расселись, и Иисус начал словами: «Сколь много объявляющих, что они сыновья Божий и обладают всем, чем владеет Отец. И они действительно обладают тем, что имеет Отец, но одно лишь заявление об этом еще не сделает их возвышенными, пока у них недостанет смелости предпринять следующий шаг и увидеть себя Богом — единым со всем, что есть Бог; лишь тогда они воистину достигнут совершенства. Когда человек, со смертным ограниченным мышлением, видит явленного Христа, эта высшая личность действительно излучает свет. Тот, кто отражает Христа, способен видеть более тонким, чистым и широким зрением. Такой видит высшее тело самого себя, вибрирующее с большей скоростью, чем тело ограниченное, которое он тоже видит.

Он считает, что это два тела. Он думает также, что второе тело является Христом, другой личностью. Они кажутся двумя телами, но это лишь видимость, ибо человек не верит, что он есть Христос. Пусть он признает себя Христом и по-настоящему примет это; в тот же миг они сольются, и человек породит Христа, и восстанет Христос торжествующий. Пусть же он сделает еще один шаг и признает, что восстает Христос Божий — в то же мгновение он станет Христом Божьим. Вот, Сын Божий един с Богом-Отцом и направляется прямо к Отцу. Такой должен сделать еще один шаг — величайший и требующий величайшей решимости, ибо должно уничтожить любой страх смертного мышления и ограниченности; ему следует пройти вперед, прямо к Богу-источнику, или Отцу, признать без колебаний и познать решительно, без страха, суеверия и сотворенной человеком веры, что он есть Бог; что он полностью единится, или сливается, с Богом; что он есть Любовь, Мудрость и Понимание; что он суть Субстанция; что он являет собой каждый атрибут Бога-Отца, источника, Принципа. Он должен принять это со всем смирением, которое каждый проявляет пред Богом. Посредством такого человека каждый атрибут Бога исполняет весь мир. Нет ничего невозможного для этого человека. Лишь через подобных ему Бог может выражаться. Когда сливаетесь с Богом, для вас нет ничего невозможного. Вы не только обладаете всем, чем владеет Отец, но вы являете все, что есть Отец. Вы — Троица. Вы — Христос в человеке, Христос в Боге, БОГ — все три в ОДНОМ. Дух Святой пребывает с вами. Созидательный и деятельный Цельный Я — Дух пребывает с вами. Когда примете это, тогда, как и другие, воспоете «РАДУЙСЯ» власти имени Христа — не личности Иисуса, но имени Христа. Пусть ангелы простираются ниц; сотворите царскую диадему и увенчайте Христа, Господа всего сущего. Не Иисуса коронуете вы, но Христа, а Христос достоин самого пышного из царских венцов в Царстве Христовом. Не найдется венцов слишком величественных, слишком божественных для главы Христа торжествующего. Видите, что кто бы ни пожелал, может прийти. Придите и станьте Христом торжествующим. Который ни пожелает, будет пропущен. Когда говорите: «Бог», узрите себя Богом. Смотрите на Бога проявленного, когда сами проявляетесь, Бог не может быть ни фанатиком, ни хвастуном, ни эгоистом. Так и Христос, Богочеловек, образ и подобие Божие, не может быть ничем из того. Можно быть лишь Богом; таков и есть Богочеловек. Истинные слова: «Я ЕСМЬ в Отце, и Отец во Мне». Я ЕСМЬ и Отец мой есть ОДНО во всем смирении и Всемогущем Величии. Бог и единое человечество Всемогущи — таково Всемогущество Бога.

То, что родилось в вашем так называемом несправедливом мышлении, поднимается в славе, ибо уничтожается само мышление о несправедливости. Что породило образ суетного, должно породить и воистину порождает образ Божественного, когда взращиваете сей идеальный образ.

Говорю вам, что сейчас, это же мгновение, есть величайшая возможность для вас сделать шаг, выйти из этой внешней суеты к великому покою и благословениям, Господним и облечься в свет Бога. Со всем смирением, возложите венец Христа на главу свою — если сами того не сделаете, никто другой не увенчает вас.

Сделайте шаг ввысь и станьте частью великого белого престола, источника. Станьте единым с теми, кто уже достиг высшего свершения. Станьте не просто единым с Богом, но самим Богом, действительным БОГОМ. Тогда сможете явить — и явите — божественные атрибуты всему миру. Как может Бог-энергия перейти к выражению, кроме как посредством человека? Нет на всей земле иного организма, способного вибрировать с той же скоростью, или частотой; потому он так высокоорганизован, что способен воспринимать, затем создавать и преобразовывать эту высшую энергию, которая позволяет человеку выражать Бога для всего мира. Как можно достичь этого без высокой организации и совершенного тела, возникающего, когда вы обладаете полной властью над этим телом?