Представляя читателю «Жизнь и учение Мастеров Дальнего Востока», я должен сказать несколько слов о том, как появилась на свет эта книга.

В 1884 году я присоединился к исследовательской партии из одиннадцати человек, направлявшейся в страны Среднего и Дальнего Востока. Экспедиция длилась три с половиной года, и за это время мы познакомились с Великими гималайскими Мастерами, которые помогли нам перевести летописи, послужившие большим подспорьем в нашей исследовательской работе. Наблюдая за ними в их повседневной жизни, мы получили возможность убедиться воочию в силе великого Закона. Для удобства мы называем их Мастерами. Мы полагаем, что люди, ведущие столь совершенную жизнь, достойны, носить это высокое звание.

Документы и рукописи — доказательства нашего общения с Мастерами — я сберег в целости и сохранности, но считаю, что мир еще не готов к их опубликованию. Я всего лишь рядовой участник экспедиции и, публикуя свои заметки под названием «Жизнь и учение Мастеров Дальнего Востока», предоставляю читателю право принять их или отвергнуть.

В этой книге излагаются события первого года общения с Мастерами. Она содержит их учение, которое мы стенографировали с их позволения и одобрения.

Мастера допускают, что Будда символизирует Путь к Просветлению, но они ясно доказали, что Христос — это само Просветление. Это значит, что просветленное состояние сознания, к которому все мы так стремимся, есть свет Христов, заключенный в каждом человеке, или свет каждого младенца, рождающегося в этом мире.

Бэрд Т. Сполдинг

Сегодня печатается такое множество литературы по духовным вопросам, так много людей пробуждается и в поисках истины обращается к великим учителям со всего света, что я и сам ощутил потребность представить на ваш суд свои впечатления от общения с Восточными Мастерами.

В своей книге я не пытаюсь истолковать какой-нибудь новый культ или религию; я просто резюмирую наш опыт общения с Мастерами, делая основной акцент на великих фундаментальных истинах их учения.

Эти Мастера рассеяны по довольно обширной территории, и после наших метафизических исследований, охвативших большую часть Индии, Тибета, Китая и Персии-, до сих пор не было сделано ни единой попытки установить подлинность их опыта.

Наша группа состояла из одиннадцати ученых-практиков. Большую часть своей жизни мы посвятили исследовательской работе. Мы привыкли ничего не принимать на веру и тщательно все перепроверять. Отправляясь в экспедицию, все мы были настроены скептически. Вернулись же из нее целиком обращенными и убежденными в правоте Мастеров. Трое из нас решили даже остаться на Востоке, чтобы научиться жить той жизнью, которую еще и сегодня ведут Мастера, и подражать их деяниям.

Люди, участвовавшие в экспедиции и оказавшие неоценимую помощь в нашей работе, пожелали остаться неназванными. Поэтому в своих воспоминаниях я постараюсь излагать лишь голые факты, используя по возможности слова и выражения тех людей, с которыми я общался изо дня в день в течение всей экспедиции.

Перед началом работы мы пришли к обоюдному соглашению принимать все явления, с которыми бы ни столкнулись, за неоспоримый факт, не пытаясь дать им, рациональное объяснение до тех пор, пока не окунемся целиком в работу, возьмем уроки у Мастеров и понаблюдаем за ними в их обыденной жизни. Для того чтобы прийти к окончательному выводу, нам необходимо было повсюду сопровождать их и жить их жизнью. Мы могли оставаться с Мастерами, сколько нам заблагорассудится, задавать им самые разнообразные вопросы и, пользуясь собственными дедуктивными методами, решить, наконец, для себя, имеем ли мы дело с подлинным фактом или с обыкновенным жульничеством. Мастера ни разу не предприняли попытки хоть каким-то образом повлиять на наши убеждения. Они хотели, чтобы мы не принимали на веру ничего из увиденного или услышанного, пока не убедимся во всем сами. Поэтому я просто поведаю вам о том, что с нами произошло, а там уж ваше личное дело, принять эти истины или отвергнуть их.

На протяжении двух лет мы жили в Индии и занимались рутинной исследовательской работой. И вот однажды я познакомился с Мастером, которого в дальнейшем буду называть Эмилем. Идя по улице города, в котором мы остановились, я вдруг обратил внимание на скопление народа. Люди толпились вокруг уличного фокусника, или факира, каких нередко можно встретить в этой стране. Я заметил рядом с собой пожилого мужчину, принадлежавшего не к той касте, что остальные зрители. Он посмотрел на меня и спросил, давно ли я в Индии. «Около двух лет», — сказал я. Тогда он спросил: «Вы англичанин?» «Американец», — ответил я.

Меня удивил и очень заинтриговал тот факт, что он говорил по-английски. Я спросил его, что он думает по поводу этого представления. «В Индии такое увидишь сплошь и рядом! — ответил он. — Таких людей называют факирами, фокусниками или гипнотизерами. На самом же деле они и то, и другое, и третье; однако под каждым из этих названий кроется более глубокий духовный смысл, о котором мало кто догадывается, и когда-нибудь из этого выйдет толк. Они лишь тень, которую отбрасывает нечто большее. Они вызывают множество кривотолков, но никакие толкователи не могут вскрыть их подлинное значение, поскольку истина лежит гораздо глубже всех толкований».

На этом мы и расстались и в течение последующих четырех месяцев виделись лишь от случая к случаю. Однажды мы столкнулись с проблемой, причинившей нам уйму хлопот. Тут-то я снова повстречался с Эмилем. Он сразу же спросил, что меня беспокоит, и завел разговор о нашей проблеме.

Я был изумлен: ведь я был уверен, что никто из членов экспедиции не распространялся о ней за пределами нашего тесного кружка. Но Эмиль был так хорошо осведомлен о ситуации, что мне показалось, будто ему все прекрасно известно. Он сказал, что вник в суть дела и постарается помочь.

Через пару дней ситуация прояснилась, и проблема была решена. Мы были немало этому удивлены, но на нас свалилось столько дел, что мы вскоре обо всем забыли.

У меня вошло в привычку с каждой новой проблемой обращаться к Эмилю. Стоило мне побеседовать с ним о наших неприятностях, и они мигом устранялись.

Мои коллега встречались и разговаривали с Эмилем, но я мало, во что их посвящал. К тому времени я уже прочел несколько книг по индуизму, которые подобрал для меня Эмиль, и больше не сомневался в его познаниях. Он возбудил у меня любопытство, и мой интерес рос с каждым днем.

Однажды в воскресенье мы гуляли вместе с Эмилем по полю, и вдруг он кивнул на голубя, кружившего у нас над головой, и, между прочим, сказал, что эта птица ищет его. Он замер на месте с вытянутой рукой, и спустя несколько мгновений голубь на нее опустился. Эмиль сказал, что птица принесла весточку от его брата с Севера. Брат оказался подсобным рабочим, не научившимся еще общаться напрямую, а потому пользовавшимся голубиной почтой. Позже мы узнали, что Мастера умеют мгновенно передавать мысли на расстоянии и считают эту способность гораздо более совершенной, чем электричество и радио.

Я стал задавать вопросы, и Эмиль продемонстрировал мне свое умение подзывать птиц и управлять их полетом. Я увидел, как по его мановению наклоняются цветы и деревья, как безбоязненно приближаются к нему дикие животные. Он разнял двух дерущихся шакалов, которые не могли поделить между собой добычу. Когда Эмиль подошел к ним, они перестали бороться и с полным доверием уткнулись своими мордами в его протянутые ладони, а потом спокойно доели каждый свою долю. Он даже дал мне подержать в руках одного из этих молодых хищников. Затем он сказал мне: «Все, что вы видите, совершает не внешняя смертная личность. Существует другая, подлинная, глубинная личность. Вы называете ее Богом. Это внутренний Бог, Всемогущий Бог, действующий через меня. Сам по себе, как смертная личность, я не смог бы совершить ничего. Лишь в тот момент, когда я полностью избавляюсь от внешнего и заставляю говорить и действовать свое подлинное "Я ЕСМЬ", когда я начинаю излучать великую Божественную Любовь, — только тогда я могу совершать все эти деяния. Если сквозь вас струится Божественная Любовь, ничто не сможет испугать вас и ничто не причинит вам вреда».