Сзади зашуршали шаги двух человек. Илуге обернулся и увидел мокрого Ягута и Яниру в сухой одежде. Уже открыл рот, чтобы выругаться, но промолчал. Какое это сейчас уже имеет значение?

Они шли еще долго, очень долго. Сначала кончилась веревка Илуге, и они навязали на нее новую. Проход сменился еще одной пещерой, высокой и узкой, без всяких ответвлений, потом опять потянулся куда-то вперед и вниз. Ручеек журчал под ногами, но было скользко, и можно было в любой момент оступиться. Кончилась вторая веревка, потом третья, а они никак не могли дойти до конца.

Илуге остановился, обреченно держа в руках обрывавшуюся веревку, и глядел в темноту.

– Мы вернемся, – нерешительно сказала Янира, – Возьмем новые веревки.

– Погоди, – прогудел Ягут, опуская девушке руку на плечо, – Вы идите. Я останусь с факелом, – В таком узком тоннеле деваться некуда, так что все равно, если будете возвращаться, наткнетесь на меня. Идите. Может, уже совсем близко…

Они двинулись дальше. Идти без веревки было не страшно, пока сзади горел факел Ягута, но потом… потом Янира уже откровенно прижалась к нему. Илуге казалось, что в темноте рядом по стенам движутся какие-то тени, что эти тени что-то невнятно шепчут ему…

Илуге поглядел на свой факел и увидел, что он почти погас. Это последний.

– Сколько осталось у тебя? – спросил он у Яниры.

– Еще два есть…

Один на дорогу обратно, один про запас…

– Возвращаемся, – глухо сказал он.

– Подожди, – Янира схватила его за руку, – Должен же ручеек куда-то вывести! Это уже близко, я чувствую! Мне даже показалось…я почувствовала какой-то запах. Мы не можем уйти, не пройдя до конца, когда уже зашли так далеко!

– А если обратно придется идти в темноте?

Губы девушки побелели так, что Илуге увидел это даже в слабом свете факела.

– Значит, так. Они ведь все равно найдут нас – здесь нет других проходов.

Еще одна небольшая пещера кончилась осыпью. Ручеек исчезал под ней, еле слышно журча внизу Им удалось взобраться наверх, откуда вела еще одна бесконечная галерея, с большим трудом: Илуге буквально втащил девушку за собой. Тяжело дыша, они глядели в темноту.

– Стало как будто еще холоднее, – пожаловалась Янира сквозь зубы. Илуге был с ней согласен – его мокрые сапоги и штаны, казалось, задубели так, что вот-вот заскрипят.

– Янира, – он провел рукой по стене и почувствовал, как тают в пальцах снежинки, – Это иней. Я видел его, когда мы входили.

Зашипел и погас второй факел, и пришлось поджечь последний.

– Все равно придется идти в темноте, – пожала она плечами, – Ручеек приведет нас обратно.

– Без света мы ноги себе переломаем, – сказал Илуге, однако сделал несколько неуверенных шагов вперед. Такое ощущение, что они пришли еще в одну пещеру, – огромную. У нее был только один проход – далеко наверху. Слабый свет выхватывал из темноты причудливое ледяное кружево, точно заколдованное царство старухи Ен-Зимы. Зрелище было завораживающе прекрасным.

" Это лучшая могила, что я бы желал для нас", – с мрачной иронией подумал Илуге.

– Стой здесь, – сказал он девушке и полез вверх, уже не чувствуя ничего – ни надежды, ни гнева, – одну только бесконечную усталость. Если они останутся живы, ему придется придумать новый план. Тени теперь плясали прямо у него перед глазами, настойчиво шепча, изгибаясь, ухмыляясь. Илуге почему-то отчетливо видел перед собой лицо Орхоя Великого, слышал его хриплый насмешливый голос, словно он снова стоял за его плечом.

Нагромождение камней казалось бесконечным. Наконец, Илуге, тяжело дыша, буквально выполз на верхний край небольшой площадки.

– Илуге! – он услышал в голосе Яниры нотки паники. Должно быть, перевалившись через камни сюда, он заслонил свет и оставил ее одну, в темноте…

Он не должен был тащить ее сюда, даже ради такой благой цели, не должен был. Сейчас он повернет назад… Факела хватит уже совсем ненамного…

Из последних сил он вглядывался в тьму.Неверный свет догорающего факела плясал, высвечивая причудливые тени вокруг. В горле пересохло, колени предательски дрожали. Это догорает факел – или у него потемнело в глазах? Илуге сделал несколько неверных шагов, нащупывая стену. И тут стена напротив него вдруг будто выгнулась. Камень расступился, потек, выпуская навстречу ему вырубленное из каменных глыб лицо Орхоя. Илуге смотрел в бездонные провалы глаз под нависшими глыбами бровей, смотрел, как шевелится, раскрываясь черной ямой, нечеловеческий рот. Он слишком устал, чтобы даже просто испугаться.

– Иди, – сказали ему каменные губы, – Ты – избранник Аргуна. Иди.

Илуге сморгнул, и видение вдруг пропало. Должно быть, от напряжения у него слегка помутилось в голове. С трудом поднявшись, он отбросил уже только тлеющий факел и не сразу понял, что мрак впереди посветлел. Глухо вскрикнув, он побежал вперед, оставляя на покрытом инеем полу четкие следы, и выбежал наружу.

Далеко внизу, в морозной румяной дымке начинающегося утра, расстилалась долина, -самая прекрасная из всех, когда-либо им виденных. Илуге сморгнул слезы, судорожно всхлипнул и вытер глаза рукавом. Теперь он увидел и город. Город внизу.

Господин Ито аккуратно вывел последние строки письма, надиктованные ему главой провинции Нижний Утун господином Хаги, сидевшим в своем излюбленном черном лакированном кресле с жадеитовыми вставками. В помещении было довольно прохладно, – резкий зимний ветер задувал буквально в каждую щель, и даже огонь из переносной жаровни не спасал от холода. Пальцы господина Ито совсем замерзли.

– Это все, – сказал господин Хаги, кутаясь в подбитый стеганым шелком плащ, – Подпиши, запечатай и позаботься об отправке.

Господин Ито аккуратно свернул свиток, приложил к нему личную печать господина Хаги, вдавив ее в расплавленный воск, и поднялся. На сегодня его служба была закончена, и господин Хаги уже собрался было дать знак стоявшему у двери челядинцу, чтобы впустить ожидавших у двери просителей, как господин Ито замешкался на пороге.

Его круглое добродушное лицо стало напряженным и несчастным.

– Господин Хаги, – нерешительно начал он, – Недавно я получил письмо от моего сына, Юэ…

Ах, да, талантливый мальчик писца служит в Ургахе. Господин Хаги милостиво улыбнулся, не перестав, впрочем, нервно постукивать пальцами по подлокотнику: мол, говори, но быстро.

– В его письме снова упоминаются гули…

Пару лет назад, как раз накануне приезда судьи Гань Хэ, будущего мужа его дочери, господин Хаги разбирал одно странное дело об убийстве людей, в котором были какие-то неясные слухи о гулях…

– И там тоже верят в эти сказки? – несколько раздраженно переспросил господин Хаги, – И что же?

– Я… я полагаю, что под этими слухами могут быть реальные основания, – давясь словами, пролепетал господин Ито, – Это очень меня беспокоит…

– А мне что за дело? – господин Хаги приподнял кустистую бровь.

– Мой господин, – Ито низко поклонился, сделавшись смешным и жалким в своем потрепанном халате, лопнувшем по шву на спине от этого усердия, – Я должен поехать в столицу. Только там я смогу найти достоверные сведения о гулях. Во время моей учебы там…

– Что-о? – рот господина Хаги округлился в безмерном удивлении.

– Я… должен поехать в столицу, – почти прошептал господин Ито, вжимая голову в плечи, – Я надеюсь…вы сможете какое-то время обойтись без меня…

– Ты иногда забываешься, Ито, – снисходительно проговорил господин Хаги, весело прищурясь, – Твои выдумки временами бывают очень занятны, но сейчас ты превзошел сам себя! И что же ты собрался делать в столице, позволь узнать?

– Я уверен что видел… В архивах я надеюсь отыскать упоминания о гулях и методах борьбы с ними, – пробормотал господин Ито, – Я очень беспокоюсь за своего мальчика. Амулеты, что я сделал для вас и вашей дочери, отпугивают гуля, однако не могут уничтожить его…