– Доброе утро.
В комнату лился яркий солнечный свет. Кэт сощурилась. Через окно она видела часть желтого подъемного крана и ряд труб на крышах.
Палата показалась ей крохотной.
– Вам что-нибудь нужно? Вы пропустили завтрак, но я могу принести несколько тостов.
Краски в палате казались очень яркими. Кэт оглядела голые кремовые стены, телевизор, два букета у кровати, один почему-то очень блестел, и она поняла, что с него не сняли целлофан.
– Этот только что принесли, – пояснила сестра.
– Который теперь час?
– Без десяти одиннадцать.
– Я… я… – Голос Кэт замер, она всматривалась в обстановку палаты, ничего не понимая. Почему она не в общей палате, ведь еще вчера днем она находилась там. Голова была тяжелая, мысли путались, в логической цепочке не хватало какого-то звена. Женщина у кровати – сиделка, следовательно, она все еще в клинике. В другой клинике. Травма черепа, возможное нарушение деятельности мозга. Кэт было страшно. Ее перевели в нейрологическую клинику. Нарушение мозговой деятельности.
Она сходит с ума.
– Где я?
– В клинике. – У сиделки был ехидный голос.
– В какой?
– Принца-регента.
– Я была в общей палате.
– Вас перевели сюда вчера вечером.
Кэт нахмурилась. Воспоминания были туманными. Санитар, везущий ее по длинному коридору, лампы на потолке, скользящие мимо. Доктор Суайр, делающий ей инъекцию… А может, все это было сном? Где-то во всей этой сумятице мелькала Дора Ранкорн – возможно, и это ей приснилось. Кэт повернулась и охнула – острая боль пронзила желудок, сильно болели ребра. Она вытащила из-под одеяла левую руку и приподняла рукав ночной сорочки. На предплечье был крошечный кружочек пластыря. Она отлепила его и увидела свернувшуюся каплю крови.
– Вчера вечером доктор Суайр делал мне инъекцию?
– Сейчас посмотрю вашу карту. – Сиделка пошла к изножью кровати и некоторое время изучала записи. – Вам предписана инъекция через каждые двадцать четыре часа, по вечерам, чтобы унять боль в ребрах. Но отметки о том, что вам ее делали вчера вечером, нет. Должно быть, из-за вашего переезда об этом забыли. Непростительная небрежность. Сейчас у вас есть боль?
– Небольшая.
– Я принесу вам что-нибудь.
– Спасибо.
Кэт откинула голову на подушку, пытаясь привести мысли в порядок. Что-то беспокоило ее. Что-то тут не так. Доктор Суайр. Разве его не было в комнате всего минуту назад? Он делал ей инъекцию. Она попыталась припомнить, что же все-таки произошло, но это было похоже на попытку прочесть то, чего не написали.
Кэт отцепила маленький конвертик от целлофана, в который были завернуты цветы, и вынула карточку:
«Держись подальше от едущих на большой скорости каталок. С любовью, Патрик».
Она улыбнулась и легла на спину, держа в руке карточку. Раздался стук в дверь.
– Войдите.
Дверь медленно отворилась, на пороге стояла женщина, которую Кэт не сразу узнала, – небольшого роста, с кудрявыми, обесцвеченными перекисью волосами, на лице толстый слой грима; в модном черном пальто с каракулевым воротником, кремовой блузке, заколотой бирюзовой брошью у горла, и черных замшевых перчатках.
– Здравствуйте, милочка, – сказала женщина. – Ничего, если я войду?
Кэт приподнялась, морщась от боли, в изумлении глядя на Дору Ранкорн.
Медиум закрыла дверь и села на стул рядом с кроватью.
– Пришлось довольно долго вас искать. В регистратуре мне сказали, что вы лежите в «Палате принцессы Маргарет», но оказалось, что там никто не знает, куда вы подевались. – Она сняла перчатки, осторожно высвобождая пальцы с двумя причудливыми перстнями. – Как вы себя чувствуете, милочка?
– Спасибо, хорошо. – Кэт почувствовала сладкие пикантные духи.
– Я пытаюсь добраться до вас с пятницы. Ведь это вы та журналистка, которая приходила на мой вечер в прошлый вторник, не так ли?
– Да. Извините, я не успела написать статью.
– Не беспокойтесь об этом. Я все еще продолжаю получать для вас послания. Мне сказали, что я должна вас отыскать. Ваш брат очень настойчив. Без конца докучает мне.
Кэт вообще перестала что-либо понимать. Может, она спит и весь этот разговор видится ей во сне?
– Мальчик, который упал с яхты и утонул, милочка.
– Хауи.
– Он говорит, что вы не послушались его. Вот почему вы тут и оказались. Он передал еще одно послание, правда не очень ясное. С этими посланиями всегда проблема, милочка, нередко они не очень-то понятны. Не знаю почему, но духи никогда не говорят прямо – только загадками, всегда лишь обрывки мыслей. Я полагаю, мы не осознаем, насколько трудно им до нас достучаться. – Дора улыбнулась. – Вы, вероятно, думаете, что я немного не в себе.
– Нет, что вы.
– Я не стала бы возражать, если бы вы так думали. Большинство не скрывают этого. – Медиум ударила себя в грудь. – Это мое призвание, и духи благодарны мне за это, благодарны и многие люди на земле. За эти годы я получила тысячи посланий. Вы упомянете об этом в вашей статье, милочка, не так ли?
– Да, конечно.
Дверь открылась, уборщица со шваброй просунула голову и, извинившись, ретировалась.
– Вам понравился вечер в ратуше?
– Да, но я не могу сказать, что всему поверила. Неужели вы в самом деле думаете, что с вами общаются духи? Может быть, вы получаете информацию телепатическим путем от присутствующих?
Медиум казалась оскорбленной.
– А что же, по-вашему, я и исцеляю при помощи телепатии? – спросила она надменно. – Это духи дают мне дар исцеления. Они присматривают за нами, они все время где-то поблизости, наши духовные советчики. Они хотят нам помочь. Я думаю, что вашим духовным советчиком является ваш брат, но он ничем не сможет вам помочь, если вы не позволите ему этого сделать. Вот почему он сердится на вас. Он говорит, что вы его не слушаетесь.
– Сердится?
Медиум закрыла глаза.
– Он и сейчас пытается мне что-то сказать. Опять то же самое. Кошки. Мне показывают кошек. Вам грозит опасность от кошек.
– Прошлый раз это были айр-кондишн, – сказала Кэт.
– Мне показывают кошку. Что-то странное с кошкой. – Дора Ранкорн открыла глаза и в испуге уставилась на Кэт. – Он говорит, что вам не следует ничего предпринимать, когда вы ее увидите.
– Когда я увижу – что?
– Кошку, дорогая. Мне показывают кошку.
Наверное, у женщины не все в порядке с головой, подумала Кэт.
– А как же я ее узнаю?
– Ну, вы поймете, как только увидите ее. Он говорит мне, что вы ее узнаете.
– Вы верите, что люди могут покидать собственное тело? – спросила Кэт.
– Путешествовать в астрале? Конечно. Наши физические тела – всего лишь средство существования на бренной земле. Когда мы умираем, то остается наше астральное тело.
– А мы можем видеть других духов, находясь в состоянии астрала? Можем мы встретить своих советчиков?
– О да, милочка, только очень недолго, поскольку мы движемся дальше – к большому пониманию.
– А что происходит, когда люди испытывают состояние клинической смерти, сердце их останавливается, они движутся по длинному туннелю, а потом их отправляют обратно? Что это – галлюцинации или же они находятся в астрале?
– Это не галлюцинации, – ответила медиум. – Это мир духов готовится принять нас.
– Но должны же быть какие-то доказательства…
– Какие же вам нужны доказательства, милочка? – Дора снова закрыла глаза. – Он сейчас мне что-то говорит, ваш брат. Что-то рисует. Похоже на дорожный знак. Черный треугольник и извилистая линия внизу. А вокруг – сияние света. Он говорит, это нечто, что вы недавно видели и знаете, что это означает. – Она открыла глаза.
Сердце Кэт глухо застучало в груди: бум-бум-бум… Она заткнула уши пальцами, чтобы не слышать этих ударов, но они становились громче. Казалось, звучит большой барабан. Массивная палка просвистела в воздухе и ударила в туго натянутую кожу с глухим эхом. Потом она снова медленно рассекла воздух и ударила по боковине барабана, Кэт стала ждать ответного гула. Но вместо него услышала пронзительное мяуканье.