Основную надежду голландцы возлагали на то, что, оказав противнику упорное сопротивление, они будут в состоянии как можно дольше задержать продвижение немцев до подхода союзных франко-британских войск. Однако ЛАГ уже к полудню первого дня операции Гельб, быстро продвигаясь по отличным голландским дорогам, углубился на территорию противника почти на 80 километров. Столь быстрому продвижению помогли еще и пролетающие над головами лейбштандартовцев и вселявшие рёвом своих моторов страх и ужас в голландцев транспортные самолеты Ю-52(«тётушки») с германскими стрелками-парашютистами (фальширмъегерами) на борту. Пролетев над территорией Голландии до Роттердама, крупнейшего порта Западной Европы, германские самолеты высадили десант, закрепившийся в стратегически важных районах. При этом, прежде всего, предупреждались попытки голландцев взорвать мосты, ибо в Нидерланды уже бесконечным потокам вливались германские танки и следовавшие за танками пехотные части вермахта и СС-ФТ. Эскадрильи «Люфтваффе» тем временем разрушали аэродромы, уничтожая голландские самолеты еще на земле и сбивая те немногие из них, что успели подняться в воздух. Достигнув города Борнерброка, бойцы ЛАГ обнаружили, что главный мост через канал уже взорван. У саперов «зеленых СС» не было времени, чтобы навести мост, поэтому эсэсовцы растащили ближайшую ферму на стройматериалы и, используя двери сараев и амбаров в качестве плотов, переправились через канал. Штурмовому отряду Лейбштандарта пришлось переправляться и выбираться на другой берег канала под ураганным огнем неприятеля.

Следующей целью лейбштандартовцев был нидерландский город Зволле, столица провинции Оверэйссель, к которому «гиганты Дитриха» вышли к 14:00. Поначалу для 27-й пехотной дивизии, которой был придан ЛАГ, дело на данном участке обернулось не слишком хорошо. Опасаясь парашютного десанта, голландцы своевременно взорвали мосты через реку Эйссель. Удостоверившись в том, что обороняющиеся разрушили оба моста через Эйссель, III батальон ЛАГ переправился через реку севернее города Зютфен. После короткого боя лейбштандартовцы захватили город и взяли в плен 200 защитников станции Говен, расположенной на главной железнодорожной линии, соединявшей юг Нидерландского королевства с севером страны. К полудню ошеломленные темпом германского вторжения голландские войска и перепуганные жители Зволле на Эйсселе стали свидетелями вступления в город авангарда эсэсовского моторизованного подразделения. Только теперь до них стало постепенно доходить, что такое «блицкриг», сиречь «молниеносная война».

После взятия Зюфтена лейбштандартовцы пересекли канал Аппельдоорн южнее этого города. В бою за город ЛАГ потерял 9 человек убитыми и 19 ранеными, но взял в плен более 1000 военнослужащих Нидерландской Королевской армии.

Лейбштандарт снова отличился. Оберштурмфюрер СС Гуго Красс, командир роты стрелков-мотоциклистов полка ЛАГ стал первым германским военнослужащим, награжденным Железным крестом I степени в ходе Западной кампании 1940 года. Лейбштандартовец Гуго Красс, сын школьного учителя из Рурской области, заслужил свой Железный крест за успешное форсирование реки Эйссель и последующее продвижение возглавляемой им части на 60 километров вглубь неприятельской территории. Пройдя во главе своей роты до Хардервейка на Зюйдер Зее, оберштурмфюрер взял в плен 120 голландских военнослужащих и захватив большое количество вооружения. Красс уже был награжден за не менее решительные действия во главе вверенного ему подразделения в ходе Польской кампании 1939 года Железным крестом II степени.

Тем не менее, своевременно разрушенные голландцами мосты через Эйссель замедлили продвижение ЛАГ. Лейбштандарт был отозван и придан 9-й танковой дивизии, которой, вместе с дивизией СС особого (специального) назначения (СС-Ферфюгунгсдивизион), надлежало развивать наступление в направлении крупнейшего голландского порта Роттердама.

Нидерландское правительство во главе с королевой Вильгельминой спешно отбыло в Англию.

Серьезной угрозой для немцев явился успешный прорыв французской 7-й армии под командованием генерала Анри Жиро через Бельгию. Ее авангард состоял из частей французской 1-й легкой механизированной дивизии, а передовой отряд авангарда, вышедший 11 мая 1940 года к городу Тилбургу, включал усиленный разведывательный батальон 1-й механизированной дивизии и 6-й бронетанковый полк. В 30 километрах от Тилбурга танковые части французов вошли в соприкосновение с германскими авангардами. Дивизия СС особого (специального) назначения и 9-я танковая дивизия вермахта (включавшая в своей состав Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера) продвигались на помощь германским стрелкам-парашютистам, захватившим и удерживавшим расположенный в районе Мурдейка полуторакилометровый мост через реку Маас, лежавший на северном пути к Роттердаму, главной цели германского наступления. Командир французского авангарда майор Мишон принял решение атаковать мосты у Мурдейка, однако в районе Зевенберга попал под удар германских «штук». Понеся большие потери от действий германских пикирующих бомбардировщиков, французские войска генерала Жиро, страдавшие от слабой воздушной поддержки и недостатка бронетехники, противотанковых и зенитных орудий, решили отступить к городу Бреда (знаменитому по известной картине Веласкеса — «Сдача Бреды», или «Пики»), что им, однако, не удалось из-за того, что все мосты оказались разрушенными «штуками». Таким образом, угрожать мостам у Мурдейка с этой стороны недруги Третьего рейха уже не могли. Впрочем, Роттердам пока еще держался: германские стрелки-парашютисты, овладев мостами, были не в силах переправиться по ним.

Знаю, нагрянет скоро

Ссора костров Одина.

Виса Гисли.

Терпение фюрера Третьего рейха готово было лопнуть, о чем свидетельствуют директива № 11, гласившая: «Сила сопротивления голландской армии оказалась более значительной, чем ожидалось. Политическая, равно как и военная, ситуация требует его скорейшего преодоления». Защитникам Роттердама был предъявлен германский ультиматум, требовавший от них немедленной капитуляции. В противном случае германское командование грозило подвергнуть крупнейший порт Европы массированной бомбардировке. Все голландские опорные пункты были разрушены, английские военно-воздушные силы так и не пришли на помощь защитникам «крепости Голландия». Осознав неизбежность скорого падения подожженного в ходе боев, объятого пламенем Роттердама, голландцы решили сами начать переговоры о капитуляции.

Германский генерал Карл Штудент, командующий 7-й авиационной (воздушно-десантной) дивизией, в сопровождении начальника своего оперативного отдела майора Гюбнера, отправился на голландской автомашине на командный пункт голландского полковника Шарро, где встретился с германским подполковником (оберстлейтенантом) фон Хольтицем из 16-го пехотного полка, находившегося в подчинении Штудента. Переговоры о сдаче проходили вполне конструктивно. В результате переговоров было достигнуто соглашение о временном прекращении огня, с теми, чтобы подождать принятия условий капитуляции верховным командованием нидерландской армии. И надо же было так случиться, что как раз в этот момент германские бомбардировщики, вызванные генералом Штудентом еще до начала переговоров, находились уже на подступах к Роттердаму. Они были обстреляны голландской зенитной артиллерией, еще не получившей от своего командования приказа о прекращении огня. Весь Роттердам, а в особенности — его портовая часть, был окутан дымом отгоревшего в порту танкера. Из-за дыма пилоты бомбардировщиков «Люфтваффе» не смогли увидеть красные ракеты, которыми германские десантники сигнализировали о том, чтобы они возвращались. И Роттердам все же подвергся бомбардировке. Недруги Третьего рейха упорно не желали верить германской версии событий, утверждая, что германские бомбардировщики сознательно осуществили угрозу германского командования и разрушили город, чтобы «преподать голландцам урок». Немцы же упорно утверждали, что инцидент был трагической чистой случайностью. На послевоенном суде ни кто иной, как имперский маршал Герман Геринг и генерал-фельдмаршал Альберт Кессельринг, защищая честь мундира «Люфтваффе», клятвенно заверяли, что, когда бомбардировщики сбрасывали свой смертоносный груз на Роттердам, они не знали о начавшихся переговорах с защитниками города.