Вторая директива гласит о тех достойных качествах, которые мы, как находящиеся в рядах Шуцштаффеля, должны постараться привить себе и сделать неизгладимыми на века — речь идет о воле к свободе и боевом духе.

Честолюбие присуще нам издавна, и оно руководит нашим желанием одержать верх в любой борьбе, оказаться лучшими в любой ситуации. И мы при этом рады приветствовать каждого человека и любое формирование, чьи стойкость и боевой дух сопоставимы с нашими или превосходят их, ибо каждый из тех, кто подобен нам, полезен для Германии, а для нас явился бы подтверждением того, что наша собственная сила не так уж и велика, что мы должны удвоить наши старания, еще более облагородить нашу волю к борьбе и закалить, по сравнению с прежней, нашу собственную твердость.

Посредством этой суровой школы, которая должна длиться всю жизнь каждого из нас, и в которой мы из года в год выдерживаем проверки своей стойкости, мы заботимся о том, чтобы мужество и боевой дух каждого из нас в отдельности, и, прежде всего, представителей командного состава, вновь и вновь подвергались испытаниям. Благодаря осуществлению непрекращающегося все эти годы контроля за требующейся от нас стойкостью, мы поставим надежный заслон возможности когда-либо втереться в наши ряды тому прекраснодушию, что столь часто становилось для германского народа смертельной опасностью. А в дальнейшем нашему содружеству, от личного состава которого в равной степени, вплоть до достижения преклонного возраста, требуется как физическая выносливость, так и наличие волевых качеств, просто останется в нужный момент отторгать от себя все то, что, может быть, и было бы хорошо в условиях спокойной и размеренной жизни, но, тем не менее, смогло бы, при столкновении с трудностями, уменьшить нашу, принадлежащую Германии, силу и ослабить наш боевой дух.

Третьей директивой названы имена необходимых для создания и существования Шуцштаффеля (СС) достоинств — Верность и Честь. Оба этих понятия нерасторжимы друг от друга. Они изложены в двух тезисах — в словах девиза, которым нас наградил Вождь: «Моя Честь именуется Верностью»[618] , и в положении древнего германского права: «Верность есть основа чести[619] ».

Мы учим каждого воина СС тому, что многое на этой Земле можно простить, и лишь только одно никогда — измену! Тот, кто нарушает верность, исключает себя из нашего товарищества, поскольку верность касается состояния души и сердца человека, но ни в коем случае его рассудка. Рассудок может сбиться с правильного пути, что, принося порой ощутимый вред, тем не менее, никогда не приводит к последствиям, которые невозможно, так или иначе, исправить. Но если прерывается пульс, и сердце останавливается, человек умирает, подобно тому, как погибает народ, нарушивший свою верность. Настоящим мы подразумеваем верность в любом ее проявлении. Это — верность Вождю, а в его лице и всему нашему германскому народу, его знаниям, обычаям и характеру, верность крови, нашим предкам и нашим внукам, верность нашему роду, верность боевым товарищам и верность незыблемым законам достойного поведения, чистоты и рыцарского благородства. Поругание верности и чести происходит не только в тех случаях, когда кто-то пассивно и безропотно позволяет оскорблять свое достоинство или честь Охранного Отряда (СС), но, прежде всего тогда, когда, не считаясь с честью окружающих его людей, он издевается над святыми для них вещами или когда не выступает, как это положено, с подобающим мужеством на защиту тех, кто в данный момент отсутствует, кто слаб и беззащитен.

Четвертая директива дает указание на такое важное для нас достойное качество, как умение соблюдать повиновение; повиновение, которое, безусловно, основывается на высшей степени добровольности и проистекает из служения нашему мировоззрению, которое каждого из нас приводит в состояние готовности пожертвовать своей гордостью, внешним проявлением чести и всем тем, что нами лично так любимо и так нам дорого; повиновение, которое не допускает ни малейшего промедления, ни колебаний, но обеспечивает безоговорочное исполнение любого приказа, идущего от Вождя или отданного на законных основаниях назначенными им начальниками; повиновение, в точности такое же, как и во времена ведения политической борьбы, когда любой из нас, даже если его воля к свободе была готова взбунтоваться, не смел нарушить молчание, и, находясь в состоянии напряжения всех органов чувств и полностью сосредоточив свое внимание на противнике, не шевелил и пальцем, если это было запрещено, и так же безоворочно повинуясь, бросался в атаку, даже если ему вдруг казалось, что он не в силах перебороть себя.

Мы настолько честны, что не утверждаем о себе, что всеми нами уже достигнуто предельно глубокое понимание этих законов. Однако мы полагаем, что можем твердо заявить, что, спустя шесть лет после своего образования, Шуцштаффель (СС), сформированный по приказу Вождя, был построен и поныне живет в полном соответствии с указанными директивами. Мы знаем, что из года в год во все большей степени воспитываем в себе и усваиваем указанные достойные качества, что, само собой разумеется, оказывает все большее положительное влияние на каждого находящегося в рядах СС. Мы убеждены в том, что, когда, спустя годы, раньше или позже — в зависимости от того, как этим распорядится судьба — нас, являющихся первым поколением Шуцштаффеля (СС), не будет больше на этой Земле, нам удастся передать эти достойные качества во всей полноте, как наше драгоценное наследие и наши лучшие традиции, тем, кто станет воинами СС после нас.

В соответствии с требованиями вышеупомянутых директив и с содержащимися в них указаниями на необходимые нам качества, мы, приняв для своего внутреннего пользования ряд законов, регламентировали тем самым жизнь нашего содружества и определили его путь в простирающееся перед ним будущее. — Первым из этих законов стало изданное СС в 1931 году распоряжение, предписывающее получение каждым эсэсовцем разрешения на помолвку и вступление в брак. Мы сделали выводы из познания значения и ценности крови, и совершенно отчетливо осознаем, что было бы бессмысленно предпринимать попытку ведения отбора мужчин, являющихся расовой элитой, и не думать при этом об их родственных узах. Мы не собираемся повторять ошибки воинских мужских союзов прошлого, которые, хотя и могли продлить свое существование в пределах нескольких сотен лет, но затем, вследствие отсутствия притока достойной крови и традиций кровного родства, неизбежно погружались в небытие. Обладая глубоким внутренним убеждением, мы знаем, что наше содружество только тогда будет в состоянии преодолеть путь, ведущий в будущее, если оно будет жить в глубоком почитании предков далекой седой старины и будет убеждено в происхождении своего народа из вечности. Мы знаем, что только в том случае, если осознание значимости крови целиком воспринимается как обязательство, как святой завет хранить неизменную чистоту своего рода — жизнь расы и народа вечна. Мы проникнуты убеждением, что только то поколение, которое подобно крепкому звену, прочно занимает свое место в цепи между предками и потомками, правильно воспринимает соотношение масштабов величия возложенных на него задач и обязанностей и всей малости своего собственного преходящего значения.