«Надо решить теперь только одну вещь, – размышляла Диана, отхлебывая кофе и глядя на спешащих мимо парижан. – Я должна определиться, что делать дальше. Если я вынуждена оставаться рядом с Гаем, в моей жизни должно быть что-то еще, помимо бесконечных вечеров и балов».

Но чем она могла заняться? Никто из ее подруг не был обременен работой, и она сама не чувствовала себя подготовленной к тому, чтобы сделать карьеру. И все-таки что-то делать нужно. Диана в душе ругала свою семью, и в особенности мать. Может быть, это было правильно для предыдущих поколений женщин, которые всецело зависели от своих мужей. Но сейчас времена изменились. Диана подумала о Франческе, которая была полна честолюбивых замыслов, и на миг позавидовала ей. Как это здорово – знать, к чему стремишься.

Бросив взгляд на часы, Диана допила кофе и, расплатившись, вышла из кафе. Она обещала встретиться с Гаем в баре «Ритца» в половине первого. Они отправятся куда-нибудь позавтракать, возможно, в рыбный ресторан на левом берегу. Вечером они будут в британском посольстве на приеме, который дают посол с супругой.

Интересно, какие планы у Гая на день?

Гай отставил чашку с кофе и допил бренди. Было три часа, и он лихорадочно размышлял.

– Почему бы тебе не пойти в салон Нины Риччи и не посмотреть выставку? – невинным тоном предложил он. – Ты могла бы там купить что-нибудь для сегодняшнего приема в посольстве.

Диана удивленно подняла на Гая глаза:

– Но я думала, что ты хочешь полюбоваться «Моной Лизой» в Лувре.

– Там будет слишком много людей в это время. Мы сходим утром. Я хотел бы посетить два-три места, где продаются старинные книги, а тебе это покажется страшно скучным. Купи самостоятельно платье и сделай мне сегодня сюрприз, – довольным голосом заключил Гай.

– Если ты уверен…

– Абсолютно. Давай встретимся в «Ритце» в шесть часов. Идет?

Они прошли с полсотни ярдов по направлению к левому берегу Сены, и Гай усадил Диану в такси. Клюнув ее в щечку, попрощался и некоторое время смотрел вслед, пока такси не исчезло в потоке машин.

Посмотрев на часы, Гай определил, что в его личном распоряжении не менее двух часов. Он остановил другое такси, сел в него и велел водителю ехать на рю Скриб. Он знал, что там есть небольшое кафе под названием «Белая птица». Гай бывал там и прежде, и ему неизменно везло. Это было излюбленное место танцоров, и во время своего последнего визита он подцепил эффектного итальянца с мускулами атлета и лицом ангела с картины Леонардо да Винчи. Слава Богу, что Диана ведет себя так, как ей было сказано, и не задает вопросов, подумал Гай. Если у него и появлялись минутные сожаления по поводу того, что она не в состоянии удовлетворить его, он старался отогнать эти мысли. Он был создан таким, какой есть, и ничего поделать нельзя.

Остается лишь радоваться тем сокровенным часам, когда ему удавалось отделаться от Дианы.

В тот же самый уик-энд Марк и Карлотта Рейвен вместе с Карлосом и няней поселились в другом номере отеля «Ритц».

Они провели в Париже уже два дня, и у Марка был зуд съездить в маленький замок в долине Луары, который он снял на лето. Ему нужно было работать. Темой его нового романа было французское движение Сопротивления во время Второй мировой войны, и понадобятся недели изысканий и поисков. Марку уже до чертиков надоели отели, беготня Карлотты по магазинам, встречи с «нужными людьми». Он бросился на застланную атласным покрывалом кровать, сдернул галстук и упрямо заявил:

– Я не хочу идти на вечер сегодня!

– Но мы должны! Я проделала такую работу, чтобы получить приглашение! И твой английский издатель будет там. Это ведь очень важно! – Сидя за туалетным столиком, Карлотта занималась макияжем, и комната была наполнена стойкими ароматами. – Просто жизненно необходимо, чтобы мы пошли! Разве ты не хочешь, чтобы твоя книга вышла в Англии?

– Единственно жизненно важно для тебя лишь одно – чтобы все видели тебя! – Марк сбросил на пол туфли. – Только не неси всякий вздор, будто это нужно для моего имиджа!

– Боже мой, ты сводишь меня с ума! Разумеется, это нужно для твоего имиджа! – сказала Карлотта, энергично жестикулируя руками и звеня золотыми браслетами.

– Может, ты все-таки заткнешься? Ты вроде заезженной и осточертевшей граммофонной пластинки! – Вскочив с кровати, Марк встал перед ее столиком широко расставив ноги. Его мускулистое тело напружинилось от гнева. – Я, слава Богу, писатель, а не делец шоу-бизнеса! Ты когда-нибудь вобьешь это себе в голову? Я зарабатываю на жизнь ежедневно, часами сидя за пишущей машинкой, отстукивая тысячи и тысячи слов. Мне плевать на все эти дурацкие вечера. Я не намерен любезничать со всякими кретинами, которые задают мне идиотские вопросы, вроде того, откуда я черпаю свои темы и идеи.

– Стало быть, ты не пойдешь? – вызывающим тоном спросила Карлотта.

Марк покраснел и зло отвернулся.

Карлотта с театральным жестом поднялась, вскинула вверх голову.

– А кого ты должен благодарить за то, что твое многочасовое стучание на машинке принесло тебе богатство и успех? – В моменты гнева ее испанский акцент становился очень заметным.

На какое-то время повисло тяжелое молчание, затем заговорил Марк:

– Ты очень любишь бросать мне в лицо это обвинение! Но помни, что и я оказал тебе огромную услугу. – От гнева глаза Марка сделались черными. – Я плачу каждый день великую цену за мой успех, так что не надо мне об этом напоминать.

Их взгляды скрестились, ни один из них не отвел глаз. Оба понимали, что зашли в тупик в своей вражде. Оба знали слишком много друг о друге, чтобы быть друзьями, однако оба не решались стать врагами.

Карлотта быстро подошла к гардеробу, где висело ее новое черное платье из жоржета. Она купила его сегодня у Живанши и рассчитывала вечером выглядеть блестяще. Марк мрачно наблюдал за ней, прикидывая, во что ему это платье обошлось.

– Я буду ждать тебя в petit salon,[4] – сказала Карлотта, взяв шелковую сумочку и перекинув через руку черную норковую накидку.

– Я долго не пробуду на этом приеме! – крикнул ей вслед Марк. – Я хочу хоть один раз прийти пораньше!

Ну почему Карлотта совсем не в его вкусе? Марк размышлял об этом, принимая душ и переодеваясь. Ласковые, покладистые, с нежным ртом – вот какие женщины нравились Марку. Он вдруг снова подумал о Франческе. Она была именно такой, у нее были добрые, сочувствующие глаза. И еще груди с розовыми сосками и такая гостеприимная влажность между ног, что при одном воспоминании об этом у него наступала эрекция. Марк закрыл глаза, испытав тяжелое чувство невозвратимой утраты. Франческа принадлежала прошлому, и этого прошлого не вернуть. После того как он так по-свински с ней обошелся. Он должен был выбрать: сделаться преуспевающим писателем или остаться с Франческой. Под мощным напором Карлотты он этот выбор сделал. Нечего оглядываться назад. Марк закончил одеваться и направился в соседнюю комнату, чтобы присоединиться к жене. Сегодня именно она составляла неотъемлемую часть его жизни.

И все потому, что он захотел стать самым богатым и знаменитым писателем в мире.

В английском посольстве становилось все оживленнее по мере того, как гости, входя в украшенные узорами чугунные ворота, направлялись через двор к небольшому зданию, построенному в XVIII веке.

Сэр Джордж Анстрадер, посол, стоял в дверях, ведущих в знаменитый salon vert,[5] с любезной улыбкой приветствуя гостей. Эту церемонию он в совершенстве отработал за многие годы и проделывал безупречно, каким бы скучным ни казался контингент.

– Весьма рад, что вы пришли, – тепло приветствовал он Марка и Карлотту, когда лакей назвал их имена. – Надеюсь, вы побудете какое-то время во Франции?

– Мы сняли жилье в долине Лауры, – заговорила Карлотта, – небольшой живописный замок. Марк начинает работать над новой книгой, и нужно проделать большую подготовительную работу и…